– Конечно, я все понимаю.
– Наверное, он заговорился с нашим соседом, – пытаясь успокоить себя, бормотала Карякина, накидывая полушубок. – Мы сейчас, мигом. Вы и соскучиться не успеете.
Она опрометью выбежала из дома. Отставив чашку с чаем, Катя поднялась с дивана и подошла к шкафу с книгами. Первую и вторую полки занимали фотографии. Мельком взглянув на детей и внуков четы Карякиных, Зорина взяла в руки старый черно-белый снимок. Анатолий Иванович, еще совсем молодой, с гривой вьющихся волос, стоял в окружении своих студентов и коллег и весело улыбался. Девушка сосредоточила внимание на учениках профессора. Одно лицо показалось ей знакомым. Неужели это он? Но как узнать? Как подтвердить свою догадку? Она повернула снимок и на обратной стороне, к своей радости, увидела список фамилий. Карякин поступил так, как делают многие: он старательно перечислил всех, кто стоял рядом. Третьей по счету значилась фамилия Костыри. Зорина собиралась сунуть в сумочку весомую улику, однако ей помешала вбежавшая в комнату Лариса Михайловна.
– Катенька, мой муж пропал!
Снимок выпал из рук девушки:
– Как пропал?
– Его никто не видел...
Обливаясь слезами, женщина поведала гостье, что супруг, отправившись за хлебом, так и не дошел до магазина, скрывшись в неизвестном направлении.
– С ним что-то случилось, Катя... Помогите мне хоть чем-нибудь...
Зорина позвонила Константину.
Скворцов в сопровождении Пети и Павла прибыли довольно быстро, сразу принявшись утешать хозяйку:
– Если ваш муж вовремя не пришел из магазина, это еще ничего не значит.
– Может, чуть дальше есть другой? – поинтересовался Петя.
– Молодой человек, – Карякина укоризненно посмотрела на него, – вы, наверное, заметили, в какой глуши мы живем. Разумеется, в нашей округе еще имеются магазины, но до них надо добираться на транспорте. Машина Анатолия Ивановича стоит в гараже, а на автобусах, которые ходят раз в час, мы давно не ездим.
Прохоров покраснел:
– Извините за бестактность. Прежде чем приступить к поискам, нужно исключить элементарные варианты.
– Я понимаю.
Катя сделала знак Константину, приглашая его на веранду.
– Костик, я кое-что обнаружила, – сообщила она ему. – Ты еще не забыл фамилию Костыря?
Супруг наморщил лоб:
– Тот, который вдруг ни с того ни с сего собрался жениться на аспирантке Хомутова? Простой работяга?
– Он не работяга, Костик, – она протянула ему фотографию, незаметно засунутую в карман пиджака. – Вот Василий Костыря собственной персоной. Обрати внимание на надпись на обратной стороне.
Скворцов присвистнул:
– Значит, паренек тоже соображает в медицине.
Зорина пожала плечами:
– Мне неизвестна его дальнейшая судьба, однако, думаю, медицина ему не чужая тетя. Скажи Павлу, пусть организует его приезд сюда.
– Секунду, – оперативник повернулся, ища глазами товарища. – Почему же он не сказал Викторовой?
– Понятия не имею, – взяв мужа за руку, она потащила его в гостиную, обратившись к Карякиной:
– Вы знаете этого молодого человека?
Лариса Михайловна поднесла снимок к глазам:
– Васеньку? Очень хорошо. Но при чем здесь...
– Подождите, – пока женщина в состоянии давать хоть какие-то показания, их нужно было получить, – он учился у вашего мужа?
– Он был очень способным студентом, но ушел со второго курса.
– Почему же?
Карякина вздохнула:
– Материальное положение его семьи не позволило продолжить учебу. Анатолий Иванович очень жалел об этом, даже пытался выбить повышенную стипендию. Однако руководство института не пошло ему навстречу. Понятное дело, Костыря не был отличником. По ночам мальчику приходилось подрабатывать. Словом, мой муж не смог ему помочь продолжить образование, однако устроил к себе на работу в научно-исследовательскую лабораторию.
Журналистка еще раз взглянула на дату, указанную на фотографии:
– В ту пору ваш супруг еще не имел ученой степени?
Лариса Михайловна кивнула:
– Анатолий считался перспективным ученым, и никто не сомневался: диссертация будет защищена. Поэтому ему позволили возглавить лабораторию, кстати, им же и созданную.
– По онкологическим заболеваниям кишечника?
Хозяйка не смутилась:
– В то время его привлекала именно эта тема. Позднее он поменял ее.
– Не знаете почему?
Карякина улыбнулась:
– Когда они дружили с Хомутовым и Проскуряковым, то все втроем интересовались гепатитом С. Потом лечение опухолей показалось Анатолию и более перспективной темой, и более актуальной. На этой почве они рассорились. Супруг занялся другим делом, однако по прошествии времени понял: он был неправ. К тому же материал, собранный друзьями, представлял большую ценность и нуждался в доработке.
– Теперь понятно.
Катя препоручила хозяйку Пете, задавшему ей вопросы относительно жительства знакомых их семьи, и отошла к окну. Сначала в голове выстроилась четкая схема, к которой прибавилось еще одно звено – Костыря. Недоучившийся студент-медик нашел пристанище в лаборатории своего покровителя. Сильно нуждавшийся в деньгах, он готов был за него в огонь и в воду, однако Карякин попросил самую малость – украсть у перспективной молодой аспирантки и ее дружка Панина научные разработки, что Василий и выполнил с присущей ему смекалкой и лихостью. Викторова, будучи моложе своего будущего жениха, никогда не видела его среди студентов института, а сам он скромно промолчал. Как же они с Карякиным хорошо обработали свои жертвы! Жене Кирилла Панина внушили: муж изменяет ей с Викторовой, сделали девушке репутацию проститутки, достойной выселения из города, чего уж она допустить не могла, и когда Марина пришла в отчаяние от безысходности положения, на горизонте возник Костыря с предложением руки и сердца. Бедная аспирантка даже не думала, любит она его или нет. Ей нужно было реабилитировать себя. Естественно, она дала согласие, а став своим в ее доме, Василий улучил момент и выкрал необходимые Карякину научные изыскания. Ни Марина, ни Панин этого не заметили: им вовремя заткнули рот. Все сходится, кроме одного. Облику монстра мешало убийство Проскурякова и украденная диссертация. С момента смерти Александра прошло уже десять лет. Похищенными у Викторовой и Панина материалами он воспользовался практически сразу. Почему же с проскуряковской тянул столько времени? Боялся разоблачения? Но ведь эту диссертацию никто, кроме убитого Мочалова, не видел.
Катя вытерла ладонью вспотевший лоб и вздохнула. Ну почему в цепи так хорошо выстроенных умозаключений обязательно найдется одно, мешающее завершению? В конце концов, Карякин мог использовать тему бывшего друга для докторской, почему нет? «Потому что, – перебила она себя, – это было уже неактуально. Марина Викторова и Кирилл Панин шли в своих исследованиях дальше». Да, тут было над чем подумать.
