Катя отмахнулась:
– Вы могли и не быть в курсе. Но как украсть у Викторовой и Панина их работы? Просто стащить со стола? Тогда подозрение пало бы прежде всего на него. И тут на сцене появились вы.
– Я? – мужчина весело рассмеялся. – Знаете, вы чертовски интересно рассказываете. Я даже горжусь, что присутствую при творческом процессе рождения детектива. Валяйте дальше.
– Мои коллеги навели кое-какие справки, – Зорина продолжала гипнотизировать его взглядом. – У четы Карякиных была квартира. Они захотели приобрести еще одну для дочери и встали в очередь на кооператив. Улавливаете, куда я клоню?
Костыря снова побледнел. Он задыхался.
– Молчите? У профессорской семьи, коими являлись родители Карякина, и семьи Ларисы Михайловны, работников главка, денежки на кооператив имелись, чего нельзя сказать о вас. Частным таксистом хорошие бабки не заработаешь.
У Василия затряслись руки.
– Карякин отдал свою очередь и снабдил вас деньгами. Так?
Мужчина вздохнул:
– Нет сил носить все в себе столько лет, – он рванул ворот рубашки, и отлетевшая пуговица запрыгала по полу. – Я расскажу, – Костыря тяжело дышал. – Вы правильно вычислили все, что касается моей роли. Ни о Проскурякове, ни о Мочалове я не знаю. Моя задача заключалась в следующем – заставить Викторову встречаться со мной, сделаться вхожим в ее дом и выкрасть ее научные изыскания. Поскольку я понимаю в медицине, Карякин подробно изложил, работы какого рода его интересуют. Признаюсь, сначала я отказывался, не желая слышать даже о новой квартире. Но моя семья так нуждалась... – грязным рукавом полушубка он вытер пот с лица. – Короче, он меня уговорил. Я доказывал, что Викторова не захочет иметь со мной никакого дела, однако Анатолий Иванович заверил: почва будет подготовлена.
– Он создал вокруг нее такую обстановку, что девушка была готова выйти за первого встречного, – заметила Катя.
Василий кивнул:
– Я и оказался этим первым встречным. Мое, так сказать, начатое высшее сослужило добрую службу. Короче, я нашел нужные бумаги.
– А потом ваш наставник убил Марину и Кирилла, чтобы они ни о чем не догадались, – констатировала Катя.
Холодный пот снова прошиб мужчину.
– Поверьте, об этом я ничего не знал.
– И даже косвенно не участвовали в убийстве? – Зорина вплотную подошла к нему. – Ведь новая квартирка того стоила.
– Будь она проклята! – Костыря перекрестился. – На мне один грех, и я покаялся. Если есть надобность – можете судить. В остальном я чист.
– У нас есть сведения, что Карякин навещал в роддоме Инну Хомутову, потом приходил к ее врачу – гинекологу Болотовой. Он никогда не говорил с вами об этом? – спросила Катя.
– Однажды он сказал... – мужчина вздохнул, словно собираясь с силами, и открыл рот. Послышался звон разбитого стекла. В комнате запахло порохом. На лбу Костыри появилась маленькая дырочка, и он, нелепо вскинув руки, упал на пол, заливая кровью паркет.
– О господи! – Катя бросилась к мужчине и попыталась приподнять его. – Павел, Костя, помогите!
Оперативники с первого взгляда определили:
– Мертв.
Киселев повернулся к Прохорову:
– Видно, этот гад Карякин никуда и не девался. Стреляли из сада.
Петя понял его с полуслова. Набросив полушубок, он рванулся из комнаты. На шум выстрела прибежала Лариса Михайловна. Увидев труп Василия, женщина побледнела и тяжело опустилась на стул.
– Кто его? – прошептали посиневшие губы.
Зорина подошла к ней:
– Как вы себя чувствуете?
Тонким дрожащим пальцем супруга Карякина показала на книжную полку:
– Там нитроглицерин.
Журналистка послушно исполнила просьбу, сбегала на кухню, принесла воды. Лариса Михайловна жадно выпила и, положив таблетку под язык, облокотилась на спинку стула, закрыв глаза. Девушка осторожно дотронулась до ее локтя:
– Может, вызвать «Скорую»?
– Не надо. Я скоро приду в себя. Только, пожалуйста, не покидайте меня.
– Будьте спокойны.
Катя присела на диван, искоса поглядывая на хозяйку. Через две минуты Карякина, судорожно вздохнув, спросила:
– Кто это сделал?
Зорина замялась, стоит ли говорить ей, кого они подозревают в первую очередь. Однако колебания не были долгими. Преступника следовало поймать как можно скорее и обезвредить. Он вел себя как бешеный волк, оставлявший за собой лишь трупы.
– Мы думаем, что это ваш муж, – мягко сказала Катя. Женщина вскочила со стула:
– Что? Я не ослышалась? Вы подозреваете Анатолия? Наверное, все сошли с ума!
– Сядьте, – Зорина подошла к ней. – Перед смертью Костыря сознался, что украл у Марины Викторовой и Кирилла Панина материалы для диссертации вашего супруга.
Лариса Михайловна прислонилась к стене:
– Он рассказывал мне об этом, – еле слышно произнесла она. – К сожалению, после того, как совершил эту гнусность.
– Значит, вы в курсе?
– Да, – жена Карякина подошла к окну, безучастно смотря вдаль. – Я, конечно, возмутилась, но ничего уже нельзя было исправить. Толя успокаивал меня: «Я собираюсь совершить поступок, который перечеркнет мои грязные делишки и восстановит справедливость. Только, пожалуйста, ни о чем меня не спрашивай», – она вдруг упала на колени и подползла к Кате, обхватив ее ноги:– Верьте ему! Прошу вас!
– Для этого нам надо знать, что он имел в виду, – журналистка осторожно подняла женщину и подвела ее к дивану. – Если Анатолий Иванович невиновен, ему нечего бояться.
– Я молю Бога, чтобы муж остался в живых, – Лариса Михайловна посмотрела на висящую в углу икону Христа и перекрестилась.
Глубоко убежденная в виновности Карякина, девушка понимала: не подыграет она сейчас несчастной женщине, не проявит должного сочувствия – больше из нее не вытянешь ни слова. Именно поэтому она села рядом с супругой подозреваемого.
– Больше Анатолий Иванович ничем с вами не делился?
– Нет! – горестно воскликнула Лариса Михайловна.
– Может быть, вы слышали какие-нибудь разговоры, которые он вел по телефону, показавшиеся вам странными?
Карякина задумалась:
– Пожалуй, нет. Впрочем, один раз он беседовал с какой-то женщиной. Я хорошо запомнила фразу: «Ванда, ты должна сделать это. В противном случае...» Тут супруг заметил, что я стою рядом, и перешел в другую комнату, прикрыв дверь.
– Кто такая Ванда? – поинтересовалась Катя, уже зная ответ.
– Толя сказал: они вместе учились. Речь шла об устройстве вечера встречи с выпускниками.
– И вы поверили?
