– А вы как думали? Скажите, нам обязательно говорить об этом? Я бы не хотел ничего вспоминать, – Костыря избегал встречаться с ней глазами. – Если это все... Вы, кажется, еще хотели посетить семью Кирилла Панина, коллеги Марины, который пропал вместе с ней.
Зорина изумилась. Ни о чем подобном она не говорила. Ее вежливо выпроваживали за дверь.
– Поспешите – и успеете подъехать до наступления темноты, – Василий Лукич встал со стула, делая знак вошедшей с подносом жене, – не суетись. Наша гостья уже уходит.
– Так быстро? – на лице женщины читалось разочарование. – А я вареников наделала.
– В следующий раз.
Хозяин взял девушку за локоть и торопливо повел по вымощенной булыжником дорожке, объясняя, как найти нужный дом.
– До свидания. Рад был познакомиться.
Не дожидаясь ответных слов, он круто развернулся и скрылся во дворе. Журналистка медленно подошла к машине. Безобидный деревенский мужичок Костыря чего-то панически боялся. Но чего и почему? Ладно, об этом она подумает в пути. Открывая дверцу и готовясь сесть на водительское сиденье, Зорина заметила темный комочек, лежащий на капоте, и, протянув руку, взяла его.
– Бедняжка!
Это было бездыханное тельце синички.
– Отчего же ты умерла?
Катя поднесла ладонь с птичьим трупиком к глазам и вскрикнула. Чья-то безжалостная рука пробила пташке грудь. Внезапно побледнев от нахлынувшего страха, Зорина оглянулась по сторонам. Несчастная синица, как пить дать, являлась предупреждением. Ей снова показалось, что кто-то следит за каждым ее движением.
Глава 7
Кирилл Панин жил на другом конце города, в довольно престижном районе. Девушка без проблем нашла пятиэтажное здание, спрятавшееся за раскидистыми дубами, и, отыскав на табличке у входа в подъезд указатель с нужной квартирой, уверенно стала подниматься по лестнице. Остановилась у двери, обитой черным дерматином. Звонок не работал. Зорина постучала по мягкой обивке, не надеясь, что ее услышат. Однако опасения оказались напрасными. Ей открыла женщина лет шестидесяти.
– Вы ко мне?
– Здесь когда-то жил Кирилл Панин.
– Да. А что вам нужно?
– Вы его жена?
– Да.
– Мы можем поговорить?
От журналистки не ускользнуло, как выцветшие глаза хозяйки наполнились надеждой:
– Вы что-то знаете о нем? Проходите.
Зайдя в маленькую прихожую, с клочьями обоев на давно не знавших ремонта стенах, Катя закрыла дверь и, вытащив удостоверение, протянула его хозяйке квартиры:
– Так вы та самая Зорина?
Эта фраза была произнесена с разочарованием. По мнению собеседницы, журналисты не могли ей сообщить ничего нового.
– Мы можем поговорить? – повторила девушка.
– О чем? Пришли бередить мне душу?
– Извините.
Женщина прошла в темную столовую, не зажигая света. Зорина без приглашения последовала за ней.
– Я понимаю, что вам до сих пор тяжело, – произнесла она, наблюдая за хозяйкой, остановившейся у окна, – но я пишу книгу, и мне просто необходимо уточнить кое-какую информацию. Вы же не хотите, чтобы она пошла непроверенной.
– Книга будет о Кирилле?
– Об академике Хомутове.
Женщина пожала плечами:
– Зачем же писать о Кирилле?
– Он был одним из самых талантливых учеников Игната Вадимовича.
Хозяйка нажала на выключатель:
– Садитесь.
Теперь, при свете маленькой лампочки, журналистка смогла разглядеть обстановку комнаты. Такие же обшарпанные, как в прихожей, стены, те же лохмотья обоев, старая, ветхая мебель, готовая развалиться, вековые слои пыли на двух шкафах с книгами... И множество фотографий улыбающегося симпатичного парня... Катя поняла, что попала в святилище. Здесь специально не наводили порядок, стремясь сохранить все в том состоянии, какое было при хозяине.
– А вы, как вдова...
Щеки женщины побелели:
– Я его жена. Никто не видел мужа мертвым.
Поистине ее стойкость и верность супругу все эти годы вызывали уважение.
– Меня зовут Тамара Яковлевна. Так что вы собираетесь писать о Кирилле?
– Как вы познакомились?
Она расслабилась. Разговор перешел на тему, которая была ей приятна.
– Мы учились в одном вузе, на одном курсе.
– Значит, вы тоже врач?
– Да. Впрочем, неудавшийся.
– Почему?
Тамара Яковлевна усмехнулась:
– После исчезновения мужа я не смогла работать. Замучили головные боли. Врачи определили сосудистый криз.
– На что же вы жили?
Панина не удивилась такому вопросу:
– Помогали родители. Да и много ли мне, одной, надо? Деток-то нам не дал Бог.
– Я слышала, вместе с Викторовой ваш супруг работал над исследованиями в области гепатита С, – заметила Катя. – Думаю, они стоили внимания, раз его переманил к себе Хомутов. Наверное, исследования были опубликованы. Вам не предлагали деньги?
Панина рассмеялась:
– Как-то раз я подумала, что имею право на гонорары с его научных статей. Я обратилась к Хомутову. Тот обещал походатайствовать, однако дело не сдвинулось с мертвой точки. Меня вызвали на ученый совет и сказали, что никаких достойных внимания открытий Кирилл не сделал. Все его труды – это плагиат.
– Как плагиат? – не поняла Катя.
– Мне показали статьи моего мужа и некоего профессора Карякина, – продолжала женщина. – Они шли под разными названиями, но писалось в них об одном и том же, причем дословно. До сих пор мороз продирает по коже, когда вспоминаю, как орал на меня Карякин.
– Кирилл был с ним знаком?
Тамара Яковлевна вздохнула:
– Вместе с Мариной они одно время работали у него. Но он специалист по опухолям. Такая болезнь, как гепатит, его никогда не интересовала. И вдруг – бац! Научные достижения.
– То есть он не говорил, что параллельно с аспирантами ведет работу в этой области.
– В том-то и дело.
Катя задумалась:
– А Хомутов?
– Тоже был в ярости. Если бы не куча народа, он дал бы Карякину по морде. Перед уходом Игнат Вадимович заявил, что не оставит это так. Дескать, он уверен: научные открытия моего мужа каким-то непостижимым образом попали к Карякину, и тот опубликовал их под своей фамилией.
Зорина наморщила лоб:
– Он не думал, как такое могло произойти?
