Глава 27
В вестибюле управления Павел Киселев в непритворном ужасе восклицал:
— Что же это такое делается? До каких пор маньяк будет гулять на свободе? До каких пор он не позволит мне жить нормальной жизнью?
Коллеги вторили ему на разные лады, понимая: кричи не кричи, а на руках новый труп, и конкретно по этому убийству придется начинать все сначала, забыв об удобном подозреваемом Кошелеве.
Выезд на место преступления еще больше подкосил оперативную и следственную группы. Либо преступник решил сменить профиль, оставив как домашнюю заготовку только свой фирменный удар в спину, либо тут орудовал кто-то другой, взяв на вооружение методы известного убийцы. В предыдущих происшествиях деньги и ценности оставались на месте, у человека отнимали только жизнь. В этом случае, если верить вдове Якушева Марине, в портмоне мужа должна была лежать кругленькая сумма: покойный любил, когда с ним расплачивались сразу после сданной работы. По ее подсчетам, в тот день ему заплатили пятеро клиентов за довольно сложную и емкую работу, и тысячу долларов мужчина при себе имел. Когда еле живую после опознания Марину подвели к машине, женщина заметила следы кражи и в автомобиле: не было кожаных чехлов, которые один клиент специально привез ему из Москвы, отсутствовал чехол на руле из чистой крокодиловой кожи. Магнитофон выдрали, как говорится, с мясом. Якушева попыталась найти мобильный телефон, тоже дорогой, тоже подарок, с видеокамерой, однако и его нигде не оказалось.
— Неужто другой орудовал? — предположил Скворцов на оперативке.
Но результаты экспертизы показывали обратное. Преступник нанес в спину Якушеву свой коронный удар.
— Правда, — добавил Станислав Михайлович, — нашего потерпевшего еще можно было спасти. Он жил около пятнадцати минут после нанесения удара и умер от большой потери крови.
— А что же произошло с убийцей? — поинтересовался стажер Прохоров. — Рука дрогнула?
— Если вы присутствовали на месте преступления, молодой человек, — назидательно начал эксперт, — то изволили заметить, что на покойнике была черная куртка из довольно толстой кожи. Несмотря на жаркий день, ночь выдалась прохладная. Эта куртка могла спасти ему жизнь.
— Но почему он начал грабить? — не унимался Скворцов после ухода Станислава Михайловича. — Деньги кончились? С работы выгнали?
Алексей Степанович обвел взглядом подчиненных:
— Давайте не будем разглагольствовать. Приступайте.
Для оперативников потянулась обычная рутина: изучение круга знакомых потерпевшего, снятие у близких и друзей, не забывая и клиентов, отпечатков пальцев, хождение с фотографией подозреваемого Никиты Кошелева. Результаты оказались довольно неожиданными и привели сыщиков в недоумение. Отпечатков Кошелева в машине не оказалось, по фотографии его никто не опознал. Но такие отпечатки на портмоне, наряду с отпечатками хозяина, были довольно четкими. «Пальчики» оставил лучший друг и компаньон убитого Семен Старовойтов.
— Этого нам еще не хватало, — Константин вытер потный лоб. — Искали одного, напоролись на другого. Что, Приреченск с ума сошел, что ли? Говорил я «Криминальной хронике»: не надо показывать это по телевизору. Так нет, не послушали — и вот результат. Каждый норовит списать свое преступление на первоначального убийцу.
— Слава богу, это пока только твои доводы, — заметила Лариса. — Михалыч утверждает: удар ножом в спину идентичен предыдущим.
— Но он не утверждает, что никто не смог бы его повторить, — не унимался Скворцов. — Кстати, потерпевший умер не сразу, а предыдущие жертвы не имели никаких шансов. А еще… — он сделал многозначительную паузу, выкладывая из рукава припасенный козырь. — Наш милейший Семен Старовойтов — карточный игрок и имеет большие долги.
* * *
Поистине, герой романа Тургенева «Отцы и дети» Евгений Базаров был не прав, утверждая: «Люди что деревья в лесу». Различий в них можно найти гораздо больше, чем сходства. Взять, к примеру, увлечения. Одни не могут оторваться от футбола, другие смеются над любителями футбола и прочих спортивных соревнований, а сами обожают смотреть слезливые мексиканские сериалы, пытаясь подробно пересказать серию и злясь, когда ее содержание почему-то укладывается в два слова. Такое качество, как уважение к себе подобным, в людях непременно присутствует. Но уважают они по-разному. Одни уважают за порядочность, другие — за смелость, третьи — за умение выпить, четвертые… Впрочем, так можно рассуждать до бесконечности.
Семен Петрович Старовойтов уважал тех, кто хорошо играет в карты, и мечтал пополнить их ряды. Но быть хорошим картежником — это талант: надо запоминать расклад, вычислять карты противника, придумывать комбинации. Все это Старовойтову оказалось не по силам. К несчастью, он нашел компанию, заманившую его в свои сети: видя, что человек при деньгах и сам лезет на неприятности, как бабочка на огонь, они сначала заманили его на дачу к одному из его клиентов и проиграли там до ночи, делая мизерные ставки. По тому, как играли его новые знакомые, Семен проникся к ним глубочайшим уважением и возжелал быть похожим на них. Терять таких приятелей он не собирался. Впрочем, механик зря беспокоился. Новые приятели не собирались с ним расставаться. Семен стал проводить с ними все вечера. Якушев знал о его пристрастии, но помалкивал: его увлечение ничуть не лучше. Друзья продолжали покрывать друг друга, и один роптал на другого только при аврале в работе. Все, казалось бы, были довольны, но если Александр знал, какую сумму потратит на выпивку, то Семен никогда не был в курсе, сколько оставит за карточным столом. Друзья с каждым днем увеличивали ставки, мотивируя это тем, что они не дети, не собираются бренчать мелочью в кармане: лучше уж вовсе разойтись по домам и искать другие места, где игра идет по-крупному. При этом все смотрели на Старовойтова. Это он был противником увеличения ставок, имея веские причины: мужчина никогда не выигрывал. Семен долго молчал, мучительно соображая, что делать. Если он сейчас скажет «нет», больше этой компании ему не видать. А она стала так же необходима, как глоток свежего воздуха. Если же скажет, да при таких шансах на успех… Впрочем, чего ему бояться? Это его друзья, и они никогда не позволят хватить лишку. Проиграет — отыграется. Старовойтов успокоил себя этим маленьким монологом и ответил: он полностью согласен. Ставки были тотчас увеличены.
* * *
Семен давно уже приходил домой в самом паршивом расположении духа. Он отчаянно соображал, как поступить, однако ничего не мог придумать. Вот уже две недели, как машина и дача, на которой Алла затеяла грандиозное строительство, не принадлежали ему. Сказав роковое «да» и тем самым подтолкнув на увеличение ставок, он только проигрывал. В картах упорно не везло. Когда проигрыш Старовойтова достиг отметки гораздо выше его получки, мужчина попробовал уговорить друзей подождать: наверное, невозможно постоянно испытывать невезение. Тут-то и узнал настоящую цену своим друзьям, заявившим, что они не касса взаимопомощи и не отдел кредитования. Игра — дело добровольное. И, между прочим, за столом всегда собираются честные люди. Проиграл — плати. Никто еще не отказывался.
