Атос привлек к себе молодого человека и крепко поцеловал в лоб, как целовал бы молодую девушку.
– Итак, Рауль, – сказал он, – вы теперь на верном пути. Ваши друзья – герцоги, крестный отец – маршал Франции, начальник – принц крови, и в первый же день по возвращении вы были приняты двумя королевами. Для новичка это великолепно.
– Ах да, сударь! – воскликнул Рауль. – Вы напомнили мне об одной вещи, о которой я чуть не забыл, торопясь рассказать вам о своих подвигах. У ее величества королевы Англии был какой-то дворянин, который очень удивился и обрадовался, когда я произнес ваше имя. Он назвал себя вашим другом, спросил, где вы остановились, и скоро явится к вам.
– Как его зовут?
– Я не решился спросить его об этом, сударь. Хотя он объясняется по-французски в совершенстве, но по его произношению я предполагаю, что это англичанин.
– А! – произнес Атос и наклонил голову, как бы стараясь припомнить.
Когда он поднял глаза, то, к своему изумлению, увидел человека, стоящего в двери и растроганно смотрящего на него.
– Лорд Винтер! – воскликнул он.
– Атос, мой друг!
Оба дворянина крепко обнялись. Затем Атос взял гостя за руки и пристально посмотрел на него.
– Но что с вами, милорд? – спросил он. – Вы, кажется, столь же опечалены, сколь я обрадован.
– Да, мой друг. Скажу даже больше: именно ваш радостный вид увеличивает мои опасения.
С этими словами лорд Винтер осмотрелся кругом, точно ища места, где бы им уединиться. Рауль понял, что друзьям надо поговорить наедине, и незаметно вышел из комнаты.
– Ну, вот мы и одни, – сказал Атос. – Теперь поговорим о вас.
– Да, пока мы одни, поговорим о нас обоих, – повторил лорд Винтер. – Он здесь.
– Кто?
– Сын миледи.
Атос вздрогнул при этом слове, которое, казалось, преследовало его, как роковое эхо; он поколебался мгновение, затем, слегка нахмурив брови, спокойно сказал:
– Я знаю это.
– Вы это знаете?
– Да. Гримо встретил его между Бетюном и Аррасом и примчался предупредить меня о том, что он здесь.
– Значит, Гримо видел его?
– Нет, но он присутствовал при кончине одного человека, который видел его.
– Бетюнского палача! – воскликнул лорд Винтер.
– Вы уже знаете об этом? – спросил Атос с удивлением.
– Этот человек сейчас сам был у меня, – отвечал лорд Винтер, – и сказал мне все. Ах, друг мой, как это было ужасно! Зачем мы не уничтожили вместе с матерью и ребенка?
Атос, как все благородные натуры, никогда не выдавал своих тяжелых переживаний. Он таил их в себе, стараясь пробуждать в других только бодрость и надежду. Казалось, его личная скорбь претворялась в его душе в радость для других.
– Чего вы боитесь? – сказал он, побеждая рассудком инстинктивный страх, охвативший его в первый момент. – Разве мы не в силах защищаться? Затем, разве этот молодой человек стал профессиональным убийцей, хладнокровным злодеем? Он мог убить бетюнского палача в порыве ярости, но теперь его гнев утолен.
Лорд Винтер грустно улыбнулся и покачал головой.
– Значит, вы забыли, чья кровь течет в нем? – сказал он.
– Ну, – возразил Атос, стараясь, в свою очередь, улыбнуться, – во втором поколении эта кровь могла утратить свою свирепость. К тому же, друг мой, провидение предупредило нас, чтобы мы были осторожны. Нам остается только ждать. А теперь, как я уже сказал, поговорим о вас. Что привело вас в Париж?
– Важные дела, о которых вы узнаете со временем. Но что я слышал от ее величества английской королевы! Д’Артаньян – сторонник Мазарини? Простите меня за откровенность, друг мой; я не хочу оскорблять имени кардинала и всегда уважал ваше мнение: неужели и вы преданы этому человеку?
– Д’Артаньян состоит на службе, – сказал Атос, – он солдат и повинуется существующей власти. Д’Артаньян не богат и должен жить на свое жалованье лейтенанта. Такие богачи, как вы, милорд, во Франции редки.
– Увы! – произнес лорд Винтер. – В настоящую минуту я так же беден и даже беднее его. Но вернемся к вам.
– Хорошо. Вы хотите знать, не мазаринист ли я? Нет, тысячу раз нет. Вы тоже извините меня за откровенность, милорд.
Лорд Винтер встал и крепко обнял Атоса.
– Благодарю вас, граф, – сказал он, – благодарю за это радостное сообщение. Вы видите, что я счастлив, я почти помолодел. Да, значит, вы не мазаринист! Отлично. Впрочем, иначе не могло и быть. Но простите мне еще один вопрос: свободны ли вы?
– Что вы понимаете под словом «свободен»?
– Я спрашиваю: не женаты ли вы?
– Ах вот что! Нет, – ответил Атос, улыбаясь.
– Этот молодой человек, такой красивый, такой изящный и элегантный…
– Это мой воспитанник, который даже не знает своего отца.
– Превосходно. Вы все тот же Атос, великодушный и благородный.
– О чем бы вы хотели еще спросить, милорд?
– Портос и Арамис по-прежнему ваши друзья?
– И д’Артаньян тоже, милорд. Нас по-прежнему четверо друзей, преданных друг другу. Но когда дело доходит до того, служить ли кардиналу или бороться против него, иначе говоря, быть мазаринистом или фрондером, мы остаемся вдвоем.
– Арамис на стороне д’Артаньяна? – спросил лорд Винтер.
– Нет, – отвечал Атос, – Арамис делает мне честь разделять мои убеждения.
– Можете ли вы устроить мне встречу с этим вашим другом, таким милым и умным?
– Конечно, когда только вы пожелаете.
– Он изменился?
– Он стал аббатом, вот и все.
– Вы пугаете меня. Его положение, наверно, заставляет его отказываться от всяких рискованных предприятий.
– Напротив, – сказал Атос, улыбаясь, – с тех пор как он стал аббатом, он еще более мушкетер, чем прежде. Вы увидите настоящего Галаора. Хотите, я пошлю за ним Рауля?
– Благодарю вас, граф, в этот час его может не оказаться дома, но раз вы полагаете, что можете ручаться за него…
– Как за самого себя.
– Не согласитесь ли вы привести его завтра в десять часов на Луврский мост?
– Ага! – произнес Атос с улыбкой. – У вас дуэль?
– Да, граф, и прекрасная дуэль; дуэль, в которой и вы примете участие, я надеюсь.
– Куда мы пойдем, милорд?
– К ее величеству королеве Англии, которая поручила мне представить ей вас, граф.
– Ее величество знает меня?
– Я знаю вас.
– Вот загадка, – произнес Атос. – Но все равно, раз вы знаете, как она разгадывается, с меня довольно. Не окажете ли вы мне честь отужинать со мной, милорд?
