– Но вы даете слово бежать вместе с нами, д’Артаньян? – спросил Атос.
– Клянусь богом.
– Хорошо, – сказал Арамис, – я вас понял; при словах: «Господи Иисусе!» – мы выходим из комнаты, прокладываем себе дорогу, бежим к лошадям, садимся верхом и скачем во весь опор. Так?
– Великолепно.
– Видите, Арамис, я всегда вам говорил, что д’Артаньян – лучший из нас всех, – сказал Атос.
– Ну вот, теперь вы мне льстите! – воскликнул д’Артаньян. – Позвольте откланяться.
– Но ведь вы бежите с нами, не так ли?
– Разумеется. Не забудьте сигнал: «Господи Иисусе».
И д’Артаньян вышел из комнаты тем же спокойным шагом, насвистывая прежнюю песенку с того места, на котором прервал ее, входя к товарищам.
Солдаты одни играли, другие спали, а двое сидели в стороне и фальшивыми голосами тянули псалом: «Super flumina Babylonis».
[22]
Д’Артаньян подозвал сержанта.
– Послушайте, любезный, генерал Кромвель прислал за мной господина Мордаунта. Я отправляюсь к нему и прошу вас зорко стеречь наших пленных.
Сержант сделал знак, что не понимает по-французски.
Тогда д’Артаньян с помощью жестов постарался объяснить ему свою просьбу.
Сержант утвердительно закивал головой.
Д’Артаньян направился в конюшню и нашел там всех лошадей, в том числе и свою, оседланными.
– Возьмите каждый под уздцы по две лошади, – сказал он Портосу и Мушкетону, – и, выйдя из конюшни, поверните налево, чтоб Атос и Арамис могли увидеть вас из окна.
– И тогда они выйдут? – спросил Портос.
– Сразу же.
– Вы не забыли мой кошелек?
– Будьте покойны.
– Отлично!
Портос и Мушкетон, ведя каждый по две лошади, отправились к своему посту.
Между тем д’Артаньян, оставшись один, взял огниво, высек огонь и зажег им небольшой кусок трута. Затем он вскочил в седло и, подъехав к открытым воротам, остановился посреди солдат. Тут, лаская лошадь рукою, он вложил маленький кусочек зажженного трута ей в ухо.
Только такой хороший наездник, как д’Артаньян, мог решиться на подобное средство. Почувствовав ожог, лошадь заржала от боли, поднялась на дыбы и заметалась как бешеная.
Солдаты, чтобы она их не задавила, бросились врассыпную.
– Ко мне! Ко мне! – кричал д’Артаньян. – Держите! Держите! Моя лошадь взбесилась!
Действительно, глаза лошади налились кровью, и она вся покрылась пеной.
– Ко мне! – продолжал кричать д’Артаньян, видя, что солдаты не решаются подойти. – Ко мне! Помогите, она меня убьет. Господи Иисусе!
Едва д’Артаньян произнес эти слова, как дверь домика отворилась и оттуда выбежали Атос и Арамис со шпагами в руках. Благодаря выдумке д’Артаньяна путь оказался свободным.
– Пленники убегают! Пленники убегают! – вопил сержант.
– Держите! Держите! – закричал д’Артаньян, отпуская поводья.
Разгоряченный конь бросился вперед, сбив с ног двух-трех солдат.
– Стой! Стой! – кричали солдаты, хватаясь за оружие.
Но пленники были уже на лошадях и, не теряя ни мгновения, поскакали к ближайшим городским воротам. Посреди улицы они заметили Гримо и Блезуа, которые разыскивали своих господ по всему городу.
Атос одним знаком объяснил все своему Гримо, и слуги тотчас же присоединились к маленькому отряду, который вихрем мчался по улице. Д’Артаньян скакал позади всех, подстрекая товарищей своими криками. Беглецы, как призраки, пролетели в ворота мимо стражи, которая, растерявшись, не успела остановить их, и очутились в открытом поле.
Между тем солдаты продолжали кричать: «Стой! Стой!», а сержант, догадавшись, что его одурачили, рвал на себе волосы.
В эту минуту вдали показался всадник, который приближался галопом, размахивая листом бумаги.
Это был Мордаунт, возвращавшийся с письменным приказом Кромвеля.
– Где пленники? – вскричал он, соскакивая с лошади.
Сержант не в силах был говорить; он молча указал Мордаунту на распахнутую дверь в пустую комнату.
Мордаунт бросился на крыльцо, понял все, испустил крик, словно у него вырвали сердце, и упал без чувств на каменные ступени.
Глава XVI
Где доказывается, что в самых затруднительных обстоятельствах храбрые люди не теряют мужества, а здоровые желудки – аппетита
Маленький отряд несся карьером вперед, переправился вброд через незнакомую речку и оставил влево от себя город, который Атос считал Даргемом. За всю дорогу всадники не проронили ни одного слова и ни разу не оглянулись назад.
Наконец они заметили небольшой лесок и, в последний раз пришпорив лошадей, устремились в него.
Здесь, за густой завесой зелени, скрывавшей их от взоров преследователей, они остановились, чтобы обсудить положение. Лошадей, не расседлывая и не разнуздывая, дали прогулять двум лакеям, а Гримо поставили на часах.
– Позвольте обнять вас, мой друг! – сказал Атос д’Артаньяну. – Вы наш спаситель, и мы гордимся вами, как истинным героем.
– Атос прав: я тоже не могу на вас надивиться, – добавил Арамис, сжимая его в своих объятиях. – Чего бы вы только не совершили, с вашим умом, верным глазом и железной рукой, служа порядочному человеку!
– Теперь, – сказал гасконец, – когда дело кончилось благополучно, я готов принять ваши похвалы и любезности за себя и за Портоса. Времени у нас достаточно, продолжайте в том же духе.
Слова д’Артаньяна напомнили друзьям о том, что они были обязаны своим спасением также Портосу, и они горячо пожали ему руку.
– Теперь все дело в том, – сказал Атос, – чтобы не бежать как угорелым куда глаза глядят. Нужно выработать план действий. Что нам предпринять?
– Что нам предпринять? Черт возьми, это решить нетрудно!
– Если нетрудно, так скажите, д’Артаньян!
– Мы должны добраться до ближайшей гавани и, сложив наши скудные средства, нанять на них корабль, который отвезет нас во Францию. Лично я жертвую на это все свои деньги до последнего гроша. Жизнь – самое ценное сокровище, а наша жизнь, надо сказать правду, висит сейчас на волоске.
– А ваше мнение, дю Валлон? – спросил Атос.
– Я вполне согласен с д’Артаньяном, – сказал Портос. – Эта Англия – отвратительная страна.
– Вы твердо решили уехать? – спросил Атос д’Артаньяна.
– Разумеется, черт возьми, – сказал тот. – Не вижу, что бы могло меня удержать здесь.
Атос переглянулся с Арамисом.
