Подозрительная личность удалилась, окинув епископа долгим, внимательным взглядом, не ускользнувшим от короля.
– Шевалье, – сказал он, когда дверь затворилась, – я думаю, что вы правы: этот человек приходил сюда с дурными намерениями. Когда вы будете уходить, остерегайтесь, чтобы при выходе с вами не случилось какого-нибудь несчастья.
– Благодарю, ваше величество, – сказал Арамис, – но не беспокойтесь обо мне, у меня под рясой кольчуга и кинжал.
– Ступайте, и да хранит вас господь, как говаривал я, когда был королем.
Арамис вышел. Карл проводил его до дверей. Арамис шел, благословляя всех встречных на пути; стража склонилась перед ним. Он величественно проследовал через сени, полные солдат, и сел в карету. Двое часовых проводили его до самого епископского дворца и оставили только у порога.
Джаксон ожидал его в величайшей тревоге.
– Ну что? – спросил он, увидя Арамиса.
– Отлично! – отвечал Арамис. – Все вышло, как я надеялся: шпионы, часовые, стража – все приняли меня за вас. Король благословляет вас в ожидании вашего благословения.
– Спаси вас господь, сын мой! Ваш пример преисполняет меня бодростью и надеждой.
Арамис переоделся в свое платье, накинул свой плащ и вышел, предупредив Джаксона, что он намерен еще раз прибегнуть к его помощи.
Не прошел он по улице и десяти шагов, как заметил следовавшего за ним по пятам человека огромного роста, закутанного в плащ. Арамис схватился за кинжал и остановился. Человек подошел прямо к нему. Это был Портос.
– Милый друг! – сказал Арамис, протягивая ему руку.
– Видите, дорогой мой, – ответил Портос, – у каждого из нас было свое дело. На мою долю выпало охранять вас, и я вас охранял. Видели вы короля?
– Да. Все идет великолепно. Ну а где теперь наши друзья?
– Мы условились встретиться в одиннадцать часов в гостинице.
– В таком случае нельзя терять времени, – заметил Арамис.
Действительно, в эту минуту на соборе Святого Павла пробило половину одиннадцатого.
Но так как Арамис и Портос спешили, то они прибыли первыми. Вслед за ними появился Атос.
– Все идет превосходно, – заявил он, не дожидаясь вопроса товарищей.
– А вы что сделали? – спросил его Арамис.
– Я нанял маленькую фелуку, узкую, как индейская пирога, и легкую, как ласточка. Она будет дожидаться нас у Гринвича, против Собачьего острова. На ней хозяин и четыре матроса; за пятьдесят фунтов они согласились ждать нас три ночи подряд. Сев в нее вместе с королем, мы воспользуемся первым приливом, спустимся по Темзе и через два часа будем в открытом море. Затем, как настоящие пираты, мы поплывем вдоль берега, скрываясь за скалами, и если море окажется свободным, направимся прямо в Булонь. На тот случай, если меня убьют, запомните, что капитан зовется Роджерс, а фелука – «Молния». Зная это, вы без труда отыщете их. Носовой платок с четырьмя узлами на углах будет приметой, по которой вас узнают.
Через минуту вошел д’Артаньян.
– Выворачивайте ваши карманы, – сказал он. – Нужно собрать сто фунтов стерлингов. Что касается моих ресурсов…
С этими словами д’Артаньян вывернул свои карманы: они были совершенно пусты.
Нужная сумма появилась в один миг. Д’Артаньян вышел и через минуту вернулся.
– Готово, – сказал он. – Кончил. Ух, нелегко было!
– Палач выехал из Лондона? – спросил Атос.
– Как бы не так! Это значило бы сделать полдела: он мог бы выехать в одни ворота и въехать в другие.
– Так где же он? – спросил Атос.
– В погребе.
– В каком погребе?
– В погребе нашей гостиницы. Мушкетон сидит на пороге, а ключ от входа у меня.
– Браво! – сказал Арамис. – Но как вам удалось убедить этого человека скрыться?
– Да так, как можно убедить всякого на свете: с помощью золота. Это стоило довольно дорого, но он согласился.
– А сколько это вам стоило, мой друг? – спросил Атос. – Ведь вы понимаете, мы теперь уже не прежние бедные мушкетеры, бездомные неимущие скитальцы, и теперь все расходы у нас должны быть общие.
– Это обошлось мне в двенадцать тысяч ливров, – сказал д’Артаньян.
– Где же вы их достали? – продолжал допрашивать Атос. – Разве у вас было столько денег?
– А знаменитый алмаз королевы? – со вздохом проговорил д’Артаньян.
– Ах да! Я видел его у вас на руке, – заметил Арамис.
– Значит, вы выкупили его у Дезэссара? – спросил Портос.
– Ну конечно же! – отвечал д’Артаньян. – Но видно уж, мне на роду написано не владеть им! Что поделаешь? Говорят, у алмазов есть свои симпатии и антипатии, как у людей. Этот алмаз, по-видимому, терпеть меня не может.
– Хорошо, – заметил Атос, – допустим, что с самим палачом дело уладилось, но ведь, к несчастью, у всякого палача, насколько я знаю, бывает помощник.
– Был такой и у этого. Но тут нам уж прямо подвезло.
– Каким образом?
– Не успел я задуматься над тем, как с этим вторым уладить дело, – вдруг моего голубчика приносят с переломанной ногой. От избытка усердия он взялся сопровождать до самых окон короля воз с досками. Одна из них упала ему на ногу и переломила ее.
– А, так это он закричал, когда я был в комнате короля! – заметил Арамис.
– Должно быть, – отвечал д’Артаньян. – Но так как он парень с головой, то обещал прислать вместо себя четырех ловких и опытных рабочих в помощь тем, которые сооружают эшафот. И, вернувшись к своему хозяину, он, несмотря на боль от перелома, тотчас же написал своему приятелю, плотнику Тому Лоу, чтобы тот отправился в Уайтхолл и исполнил свое обещание. Вот это письмо, которое он послал с нарочным за десять пенсов и которое нарочный передал мне за луидор.
– А на кой черт вам это письмо? – спросил Атос.
– Неужели вы не догадываетесь? – спросил д’Артаньян с лукавой усмешкой.
– Честное слово, нет.
– Ну так вот. Любезный Атос, вы, который говорите по-английски, как сам Джон Буль, будете мистером Томом Лоу, а мы трое будем вашими товарищами. Понимаете вы теперь?
Атос вскрикнул от радости и восхищения, затем бросился в гардеробную и достал одежды рабочих, в которые четверо друзей немедленно обрядились. После этого они вышли из гостиницы: Атос нес пилу, Портос – клещи, Арамис – топор, а д’Артаньян – молоток и гвозди.
Письмо, написанное помощником палача, убедило главного плотника, что это те самые люди, которых он ждал.
Глава XXIII
Рабочие
Среди ночи Карл услышал под своим окном страшный шум: стучали топоры, молотки, скрипели клещи, визжала пила.
