Официант уже приготовил дежурную улыбку:
— Все готово.
Он проводил их к столику, находившемуся в уголке, возле большого окна. Оттуда открывался потрясающий вид на бухту.
— Пожалуйста, меню.
Отец открыл меню в переплете из крокодиловой кожи:
— Что будем есть?
— Как всегда, папа.
Молодая женщина обожала креветки в кляре. Кроме того, здесь бесподобно готовили форель.
— Я поддерживаю твой выбор.
Официант знал вкусы папы и дочки.
— Как обычно? — угодливо изогнувшись, спросил он.
— Да.
— Подавать напитки?
Юля покачала головой:
— Сегодня я пить не буду. Разве что апельсиновый сок.
Аронов перевел взгляд на официанта:
— Слышал? А мне рюмку «Наполеона».
Парень упорхнул, как птичка, оставив после себя шлейф аромата дорогого парфюма. Что ни говори, а чаевые позволяли персоналу жить на широкую ногу.
Как именитым гостям, ждать им пришлось недолго. Душистые креветки появились, когда глава семьи едва успел пригубить рюмку коньяку. Михаил Васильевич принюхался к восхитительному аромату и причмокнул:
— Какая прелесть!
Минуту они в молчании поглощали восхитительное блюдо. В ожидании форели Аронов обратился к дочери:
— Теперь можешь сказать мне правду. Как Кирилл?
Она попыталась уйти от ответа:
— Доктор сказал, что травма…
Он взял ее за подбородок:
— Смотри мне в глаза…
Это у Юли получилось плохо. Банкир крякнул:
— Думаешь, тебе удастся обмануть отца? Да весь твой облик просто вопит, что ты — несчастная женщина. И дело вовсе не в травме твоего супруга. Он издевается над тобой! Думаю, он даже с тобой не живет… как с женщиной. Я прав?
Юля опустила голову:
— Да.
— Вот видишь! — Аронов заерзал на стуле. — И лучший выход из этого кошмара — развод!
Девушка покраснела от гнева:
— Эту тему мы уже обсуждали… К чему вновь возвращаться к ней?
Отец тоже вскипел:
— Я не позволю этому прохвосту…
Юля перебила его:
— До аварии Кирилл таким не был. — Ее большие черные глаза сверлили Михаила Васильевича. — Тот, кто подстроил катастрофу, здорово просчитался! Во-первых, Кирилл поправится, так считает его лечащий врач. Во-вторых, я его люблю и ни за что не оставлю.
От ее взгляда и последней фразы, сказанной многозначительным тоном, Михаил Васильевич оторопел:
— Подстроил катастрофу?! Ты хочешь сказать, это не был несчастный случай?
— Именно так. — Ничто не дрогнуло в ее лице.
— А что же это?..
— Попытка убийства, — она вздохнула. — Как мой супруг может относиться к людям, которые, как он думает, виновны в этом?
Рука Аронова дернулась, и остатки коньяка выплеснулись на скатерть:
— Постой… Этот прохвост хочет сказать, что во всем повинен я?!
Юля выпалила:
— Да!
— Вот это номер! — Он рванул ворот своей белоснежной рубашки. — Откуда такие выводы? Ведь милиция признала: у машины отказали тормоза.
Дочь металлическим голосом заметила:
— Кирилл в тот день взял ее со станции техобслуживания. Там автомобиль проверили вдоль и поперек. Просто так тормоза отказать не могли. А потом ты вызвал его в свой офис.
Густые брови Михаила Васильевича сдвинулись над серыми глазами:
— Значит, тогда, по мнению твоего альфонса, я и приказал попортить ему тормоза?
— Не исключено.
Официант принес форель, но оба не обратили на нее внимания. Руки Аронова тряслись.
— Ты тоже так считаешь?
— Я не знаю, что думать, папа.
— Хорошо, я тебе разложу все по полочкам. — Бледность медленно сходила с лица банкира. — Да, я с самого начала был против этого брака! Сказать почему? Да потому, что я считаю твоего супруга обычным охотником за деньгами! Однако я никогда не причинил бы ему вреда, зная, как ты любишь его. Видишь ли, убийц все же находят, и потерять любимую дочь — для меня нет горшей пытки. Я мог бы расправиться с ним другим образом.
— Каким? — прошептала Юля.
— Скажем, выгнать вас обоих, лишить «довольствия», посадив на собственные харчи. Можешь себе представить, что бы вы делали без моих денег? Тебе пришлось бы вспомнить, кто ты по образованию, завести трудовую книжку и устроиться на работу.
— Я бы это сделала, — перебила дочь.
Отец поднял ладонь:
— Не сомневаюсь. Вот почему я не мог допустить, чтобы моя дочурка страдала, и купил Кириллу фитнес-центр. Это ли не доказательство моей невиновности?
Молодая женщина пожала плечами:
— Не знаю. Зачем ты вызвал его к себе в тот день?
Аронов усмехнулся:
— А Кирилл тебе не рассказывал, что каждый месяц он приезжал ко мне, чтобы отчитаться о своей деятельности? Он ведь только и умеет, что подавать штангу мужикам и хлопать по задницам богатых дамочек. В бизнесе твой муженек ни черта не смыслит. А фитнес-центр обошелся мне недешево. Имею я право быть в курсе, как мой зять заправляет им?
Юля почувствовала, как с ее плеч словно упала свинцовая тяжесть, давившая на нее после разговора с мужем. Конечно, ее папа никогда бы не пошел на такое страшное дело! Она с благодарностью посмотрела на отца:
— Прости меня, пожалуйста.
Он махнул рукой:
— О чем речь, дорогая. Ты безумно устала сражаться со своим психом-муженьком и при этом делать вид, что ничего не происходит.
— Я люблю его.
— Это я знаю. — Михаил Васильевич собирался еще что-то добавить, но тут вдруг зазвонил его мобильный.
Банкир включился в долгий разговор, по окончании которого с сожалением посмотрел на форель, к которой не успел прикоснуться.
— Извини, дорогая. Дела требуют моего присутствия на работе. А тебе я уходить пока что не советую. Посиди в спокойной обстановке, съешь эту дивную рыбу. — Он тяжело поднялся со стула и, наклонившись к дочери, поцеловал ее в щеку. — Мама передает тебе привет. Помни: что бы ни случилось, мы всегда готовы помочь тебе.
Она улыбнулась:
— Да, я знаю.
Когда фигура отца растворилась в приглушенном освещении зала, Юля придвинула к себе блюдо с форелью и принялась неохотно ковырять вилкой рыбу. Есть ей не хотелось. Женщина решила позвонить Кириллу и поинтересоваться, что он делает. Если супруг пожелает, он может приехать в ресторан. Не пропадать же такой роскошной форели! Юля нажала на кнопку вызова, однако муж долго не отвечал. Юля уже начала беспокоиться, когда в трубке раздался его раздраженный голос:
