– И кого же убили?
– Приятеля вашего убили! Курилкина!
Судя по лицу, известие для Виктора Олеговича было неожиданным. Он побледнел и зажевал губами совсем как Таракан, когда тот был чем-то сильно озабочен.
– Убили? Вы уверены?
Видимо, Виктор Олегович был в сильнейшем шоке, если задал такой глупый вопрос. Но, задав его, он уставился на лица подруг:
– А можно попросить ваши документы?
Ну, документы у подруг были. Фальшивые, разумеется. Лисица им сделал эти удостоверения просто ради шутки. Внизу даже мелкими буковками была соответствующая приписка, которая никоим образом не позволяла считать эти удостоверения подлинными. Следовательно, законом их приобретение и ношение не каралось. А люди ведь очень редко читают то, что написано мелким шрифтом. Кому-то просто недосуг, другим лень, а третьих подводит зрение.
Во всяком случае, Виктор Олегович оказался шуточным документами вполне удовлетворен. Наверное, сильно разпереживался, коли не увидел в них подделки. И, сделав перед подругами широкий жест рукой, спросил:
– И чем же я могу быть вам полезен?
– Мы хотели с вами поговорить…
– Наедине, я так понимаю?
Правильно все понимал уважаемый Виктор Олегович. Девушки чувствовали, что с этим человеком надо быть очень осторожными. У него чуткое ухо. Он собаку съел, общаясь с работниками судов и правоохранительных органов. Вот и подругам он не очень-то поверил, несмотря на предъявленные ими удостоверения. С ним надо было говорить поменьше, а слушать побольше.
Но вот беда, они с Виктором Олеговичем уже дошли до маленького кафе, располагающегося в подвале соседнего дома, а все еще не услышали от адвоката ни единого слова. И, лишь сев за столик заказав себе сто пятьдесят граммов коньяка и выпив его, Виктор Олегович наконец отмер.
– Уже знают, кто это сделал?
– Нет. На подозрении был Горшков, но он…
Договорить им не удалось. Виктор Олегович подскочил на стуле, словно ему в зад ткнули шилом.
– Горшков? Вы подозреваете Горшкова?
– Да. А что?
– Никогда в жизни он бы этого не сделал! Он на Ваню молиться был готов! Ваня ему обещал кое-что и обещание свое намеревался сдержать. Горшков его на руках носил! Нет, это вы полную ерунду придумали. Поищите получше, Горшков не мог убить Ваню.
– Почему? Что это было за дело, которое ваш Курилкин должен был сделать для Горшкова? Помочь тому обобрать жену при разводе?
– Вот видите, вы и сами уже все знаете, – кивнул старый адвокат. – Да, все правильно. Горшков нуждался в Ване, потому что хотел оставить своей жене после развода минимальный минимум. То, что уж никак не удалось бы приписать себе. И Ваня помогал ему в этом. Ваня вообще профи в таких делах. Бракоразводные процессы были его коньком. Равных ему в этом я не припомню.
– Равных не было в чем? В том, что он оставлял бедных женщин и их детей без средств к существованию? Правдами и неправдами заставлял суд признать их виновными черт-те в чем, выставлял идиотками, дурами или просто психопатками, которым не только деньги, но и детей доверить опасно?
– Ваня не очень-то жаловал женщин, – скромно потупился Виктор Олегович.
Не жаловал! Судя по тому, что подруги услышали в адвокатской конторе, Курилкин постоянно оскорблял и унижал женщин, с которыми ему приходилось работать. Нетрудно предположить, что если уж он на работе так себя вел, то с другими женщинами и вовсе распоясывался. Удивительно, почему он в Чудном Уголке вел себя сравнительно прилично. Наверное, потому, что понимал: вздумай он хамить своим соседкам, Таракан мигом призовет его к ответу.
– Кто же его так обидел? Жена? Любовница?
– А не было у Вани в жизни никаких женщин. Он их избегал.
– Почему?
– Была у него одна история или даже и не одна, я никогда не уточнял. Женские имена вроде бы были разные, но сюжет неизменно повторялся.
– Любовь, измена, ложь и предательство? И предавали, конечно, всегда Курилкина?
– Да. Всегда.
– А я вам так скажу: хорошего мужчину ни одна нормальная женщина не предаст! – возмутилась Кира. – Потому что мы – женщины – по природе своей существа очень верные и преданные. А если все подруги Курилкина обманывали и бросали, так это не его женщины виноваты, а он сам. Потому что небось вел себя по отношению к ним как хам и подонок! Вот и получал в ответ такое же отношение!
Виктор Олегович склонил голову:
– Не смею с вами спорить. Со мной Ваня был дружелюбен. Но в отношении женского пола…
Он не договорил и внезапно громко крикнул:
– Эй, любезный, тащи еще коньяк, а для девушек чего-нибудь сладкого к кофе!
Официант, к которому был адресован окрик, появился очень быстро. Видимо, Виктора Олеговича тут хорошо знали. Выпив, он бывал щедр на чаевые. Поэтому и коньяк перед ним в пузатом фужере появился мгновенно. И подруги отлично сваренным кофе сумели побаловаться. К кофе им подали крохотные миндальные печеньки, которые таяли во рту.
За вкуснющими печеньками, кофе и коньяком разговор как-то сам собой потек куда более душевно и откровенно.
– Если говорить про Ваню, то я скажу так. Шерше ля фам! Ищите женщину! Нехорошо говорить о покойниках плохо, но он многих обидел. Что поделаешь, справедливость в нашем мире – товар крайне редкий. И Ваня частенько грешил против истины. В угоду своим былым обидам, в угоду клиентам. Причин для такого поведения могло быть множество, но даже мне иной раз становилось не по себе, когда Ваня возвращался с очередного слушания, закончившегося полной победой его клиента.
– Но это же гнусно – обирать бедных женщин!
– Ну, не такие уж они были и бедные. С бедными Ваня и сам бы связываться не стал. Там было что делить, уверяю вас.
– И вы думаете, что Курилкина могла убить одна из его клиенток?
– Не клиенток! – строго поправил подруг Виктор Олегович. – Сам Ваня с женщинами договоров никогда не заключал. Не было у него клиенток, а только клиенты – мужчины. Но да, одна из обиженных жен, обобранная и обездоленная благодаря Ване, запросто могла его прикончить!
– Из мести?
– Да! Из мести!
– А что, если Курилкина убила жена Горшкова? Так сказать, сделала упреждающий маневр?
– Интересная версия, – задумался адвокат. – Я бы даже сказал, очень интересная. Тем более что это дело находилось у Вани в работе уже не один месяц. И конечно, жена его клиента отлично понимала, что адвокат роет ей глубокую-преглубокую яму.
– Но ведь жена Горшкова, как мы слышали, живет в Германии?
– Верно. Я тоже это слышал. Но ведь Германия – это не край света. Оттуда можно добраться до Питера всего за несколько часов.
