Дверь подругам открыла невысокая плотная женщина. Лицо ее показалось подругам на редкость некрасивым. Неужели это Анастасия?
В равной степени и сама женщина с любопытством разглядывала подруг. А увидев маячащего на площадке Артура, сдавленно охнула.
– Вы к кому? – со страхом спросила она.
Вот молодец! Раньше надо было интересоваться. Теперь, когда дверь уже открыта, поздно икру метать.
– Мы к мадам Горшковой.
– К Насте?
– Она дома?
– Дома.
Лицо женщины немного разгладилось. Она сообразила, что убивать и грабить ее, скорей всего, не будут, и почти радостно закричала:
– Настя! Насть! К тебе тут пришли!
С этими словами она посторонилась и вежливо произнесла:
– Заходите.
Подруги переступили порог и с интересом огляделись по сторонам. Анастасия Горшкова замешкалась, и у девушек появилось время, чтобы понять: они попали в обеспеченный и респектабельный дом. Квартиры, построенные во времена того, кого некоторые называют диктатором, а другие отцом народов, были выше всякой похвалы. Потолки тут были высокие, помещения просторные. Да и сами дома напоминали дворцы.
Можно как угодно относиться к товарищу Сталину, но строящиеся во времена его правления величественные здания простоят еще много десятков лет. Строили их на совесть, аккуратно, но и с размахом. Например, на лестничной площадке, на которой находилось всего три двери, можно было запросто развернуться на машине. И еще в стенной нише чудом сохранилась статуя советской школьницы в простеньком платьице, но с гордо поднятой головой и четким осознанием великого предназначения советского человека.
Именно ощущения того, что именно от них и зависит будущее счастье всего человечества, и недостает современной молодежи. Когда искренне веришь, что строишь что-то светлое, радостное и прекрасное, жить становится лучше и легче. Никакие испытания больше не страшны. А те, что выпадают, можно легко преодолеть, перешагнуть и двигаться дальше.
В общем, прежняя жизнь, прекратившаяся всюду, до сих пор вовсю процветала в этом доме. И обстановка в квартире вполне соответствовала духу этого дома. Не было тут дворцовой вычурной роскоши, это было просторное жилище людей, сведущих в науках, прогрессивных и творческих.
– Настя, так ты идешь?
– Иду, – раздался из глубины квартиры женский голос, от которого Артур весь покраснел и крякнул.
Подруги кинули в сторону шофера короткий взгляд. Эк, мужика приперло! Вроде бы уже на пенсию скоро пора, а волнуется при появлении своего предмета обожания, словно юный школяр.
– Добрый день, – произнесла высокая миловидная женщина, появившаяся наконец в коридоре. – Вы ко мне?
Она была уже немолода, но выглядела прекрасно. И если годами супруга Горшкова и была его старше, то по ее внешности разницу в возрасте невозможно было определить. Горшкова казалась ровесницей своего мужа или даже моложе его. Она явно узнала Артура, и неожиданно ее лицо осветилось такой же детской радостью.
– Артур! Вы? Как вы тут? Почему?
– Здравствуйте.
Артур совсем побагровел. Смутился почти до слез.
– Откуда вы?
– Их вот привез, – беспомощно забормотал шофер. – Говорят… Говорят, вопросы у них есть. Только я сразу сказал: ни единому их обвинению в ваш адрес я не верю! Не могли вы такого совершить. Вы же не такая!
– Не понимаю, о чем речь?
Брови Анастасии Горшковой изумленно приподнялись.
– Мы вам объясним, – торопливо произнесла Леся, опасаясь, как бы сбивчивая речь Артура не испортила им все дело. – Только, если не возражаете, наедине.
– Нет, не возражаю.
И, повернувшись к коренастой женщине, Анастасия произнесла:
– Ласточка, душенька, угости Артура кофе. – И после этого приветливый кивок Артуру: – Я знаю, все армяне любят кофе. Могут пить его литрами. – И снова своей подруге: – Угости уж его хорошенько. Не поскупись, смели самые лучше зерна.
Открывшая подругам дверь женщина коротко кивнула.
– Конечно. Почему же не угодить такому мужчине?
Произнесено это было в шутку, но Артур внезапно сделался свекольного оттенка. Не сводя глаз с Анастасии, он позволил ее подруге увести себя на кухню. А Анастасия увела подруг в дальнюю комнату. Всего в квартире насчитывалось восемь дверей. Допустим, три из них – это кухня, ванная и туалет. Еще одна дверь – это кладовка. Выходило, что тут имелись четыре жилые комнаты, а вся квартира была явно больше ста метров. Гораздо, гораздо больше.
Проведя подруг в свою комнату, Анастасия Горшкова повернулась к ним:
– Кто вы такие? Зачем вы меня разыскивали?
– По поводу вашего мужа.
В глазах Горшковой мелькнула досада.
– Мой муж?.. Это по поводу нашего с ним развода? Вы из адвокатской конторы, где трудится этот низкий прихвостень?..
– Вы про Курилкина?
– Вот-вот! Мой муж оказался отвратительным человеком! Не желаю даже обсуждать его поведение. Оно невероятно низко! Гнусно! Я даже не знаю, каким еще словом его назвать! Но этот Курилкин… он еще хуже!
– Мы знаем, ваш муж на пару с Курилкиным решили оттяпать у вас солидную часть вашего состояния.
– Практически все!
– Но какие у них были на это основания?
– Были? Да они и есть! Мой муж, насколько я понимаю, не намерен отступать от своих притязаний!
– Но по какому праву? Ведь материальные блага, на которые он претендует, достались вам от ваших родителей?
– Они собирались выставить меня недееспособной! Психически невменяемой!
– Они – это ваш муж в паре с Курилкиным?
– Они самые.
– И как бы это у них получилось? – удивились сыщицы. – Вы производите впечатление адекватного человека. Может быть, сейчас слишком расстроенного, но все равно, о какой невменяемости может идти речь?
– О-о-о!.. Вы не знаете. У этого пройдохи Курилкина всюду огромные связи! В том числе и среди врачей! Разумеется, среди нечистоплотных врачей. Другие с этим мерзавцем и дела иметь не станут.
Увы, доктора в нашей стране до сих пор получают просто-таки мизерные оклады. А ведь их работа высококвалифицированна! Они достойны нормальной жизни! Тогда и студенты будут искренне хотеть овладеть знаниями, а не просто просиживать штаны или платить преподавателям за сдачу экзаменов и зачетов, и уровень медицины заметно повысится, и на должностное нарушение никто не пойдет.
– Это все нам понятно. И конечно, многие из врачей мечтают поднять свой материальный достаток. Но за счет такого откровенного мошенничества? Да что там, просто преступления!
