— А с какой стати ты обещаешь ребенку, что я пойду с вами в зоопарк? — с холодной яростью спросил он. — И с какой стати ты рассчитываешь, что я поеду в больницу тогда, когда это удобно тебе? Ты у меня спросила, какие у меня планы, чего я вообще хочу, что я собираюсь делать после дежурства? Ты подумала хотя бы о том, что после суток человек должен отдыхать, спать, набираться сил, а не шляться по зоопаркам, чтобы угодить своей взбалмошной жене?
Лена все-таки расплакалась, Саблин расстроился, по возвращении домой вечер опять прошел в гробовом молчании, и Сергей снова удрученно думал о том, что обрек себя на жизнь с женщиной, которая не может и не хочет ничего понимать, кроме собственных желаний и представлений о том, какой должна быть ее семейная жизнь. О том, что в этой самой семейной жизни принимает участие еще один человек, ее муж, со своими собственными желаниями и представлениями, она думать не собирается. И так будет всегда. Ну что ж, это было его решение, сознательное и добровольное, менять которое он не собирается.
Через неделю пришли результаты судебно-химического исследования. При отсутствии в крови, моче и внутренних органах погибших алкоголя, наркотических и других отравляющих веществ, в крови Москаленко имелось 74 % карбоксигемоглобина, а у Жолобова — 71 %. И это на подгнившем биологическом материале!
Заведующий отделением одобрительно взглянул на Саблина, когда тот доложил результаты исследований.
— Молодец, — похвалил он. — Вот следователю-то радость будет, он уже звонил, спрашивал о причине смерти, очень уж ему хотелось списать трупы как некриминальные, а теперь вряд ли что получится. Либо здесь несчастный случай, либо суицид, либо убийство. Ну а учитывая наличие наручников, два варианта из трех можно вообще не рассматривать. Вот и не любят в следствии судебно-медицинскую экспертизу, от нас одна головная боль, не даем мы им никак хорошие статистические показатели сделать. Ладно, бог с ними, пусть работают, как умеют. Но ты-то, ты-то каков! Как ты вообще догадался назначить исследование на карбоксигемоглобин? Ведь если бы ты его не вписал, причина смерти так и осталась бы неустановленной. Надо же! Всего одно слово, но правильное и вовремя сказанное! Как тебе в голову такое пришло? Никаких признаков отравления угарным газом на макроскопическом уровне не было, и в материалах дела ни одного намека, откуда у тебя вообще такая мысль появилась?
Сергей пожал плечами. Он хотел было в первый момент ответить, что сработала экспертная интуиция, но почему-то промолчал…
…Впервые слово «интуиция» Сережа услышал от тети Нюты, когда ему было лет девять или десять.
Как-то мама после возвращения от тетки спросила: чем вы там занимаетесь, что тебя домой не дозовешься? Сережа добросовестно пересказал, в какие игры он играет и какие книги читает, пристроившись на диване, рядом с Нютой, которая сидела за столом и что-то перепечатывала. О том, что он читал именно то, что она перепечатывала, Сергей благоразумно умолчал, ответил матери что-то уклончивое насчет Жюля Верна. Или подшивки «Науки и жизни» за много лет. В следующий раз, придя к тетке, он сказал, что мама спрашивала, чем они занимаются и о чем разговаривают.
— Ну и что ты сказал маме?
— Сказал, что журналы читаю, а ты мне объясняешь, что непонятно.
Брови тети Нюты слегка приподнялись, губы дрогнули в усмешке. Она откинулась на спинку кресла и посмотрела на племянника прищурившись.
— А про то, что самиздат читаешь, не сказал?
— Нет.
— А почему? Получается, ты маму обманул, так, что ли?
— Не знаю, — честно признался Сережа, ибо и сам не смог бы объяснить, почему он солгал матери. — Просто мне показалось, что ей это не понравится.
— Почему не понравится? — продолжала допрос Анна Анисимовна.
— Не знаю. Мне так показалось. А что, надо было сказать?
— Да нет, ты все правильно сделал.
Тетка рассмеялась, притянула мальчика к себе и поцеловала в макушку. От нее приятно пахло ванилью — Нюта к приходу Сережи испекла ватрушку со сладким творогом и яблоками.
— Оказывается, у тебя хорошая интуиция, — задумчиво продолжала она. — Это тебе в наследство от наших бабушек досталось. Они ведь все людей чуяли, точно знали, кто какой человек, о чем думает, чего хочет и как с ним обращаться. И мама твоя такая же. Она с людьми умеет дружить, к каждому подход находит, ладит со всеми, даже с твоим папой, а уж с ним поладить нелегко, ты мне поверь. Потому ее все и любят. Твоя мама — настоящая Бирюкова, достойная наследница колдовских генов. Вот и ты тоже.
— А ты? — испуганным шепотом спросил Сережа, которого слова про колдовские гены буквально зачаровали.
— Ну, я-то вообще… Мне в этом деле равных нет! — засмеялась тетя Нюта. — Я людей насквозь вижу, еще ни одному человеку не удалось меня обмануть и лапши мне на уши навешать.
— А что такое эта… как ее… инти… инта…
Мальчик никак не мог выговорить трудное новое слово.
— Интуиция? Понимаешь, Серенький, существует очень много всяких каналов, по которым люди могут получать информацию. Глаза, уши, нос, пальцы — это у всех есть, все могут видеть, слышать, чувствовать запах или тактильные ощущения, но одни люди видят и слышат больше, а другие меньше. Это от природы так устроено. Есть более наблюдательные и внимательные, те, у кого каналов много и все они открыты для восприятия информации, а есть такие, которые видят только то, что прямо перед глазами, и слышат только то, что им в уши кричат. Понимаешь, о чем я толкую?
— То есть получается, что одни люди знают больше, а другие меньше?
— Вот именно! И дело здесь не в учебниках и умных книжках, которые они прочитали, а в том, сколько информации они получили из внешнего мира. Ну, в том числе, конечно, и из книг и учебников. Из разговоров других людей. Из своего опыта. Из того, что они видят на улице и вокруг себя. И вся эта информация откладывается в голове и лежит там до поры до времени. А потом настает момент, когда нужно что-то обдумать и принять сложное решение. И вот тут вся собранная информация начинает работать и помогать тебе думать. Ты принимаешь решение, даже не зная, почему ты его принял, ты не видишь этой быстрой и негромкой работы, ты только имеешь результат: вдруг какой-то человек тебе перестает нравиться. Он еще не сделал тебе ничего плохого, а ты уже испытываешь настороженность и недоверие к нему. Стараешься не иметь с ним дела, не доверяешь. А потом оказывается, что ты был прав, и этот человек очень плохой, злой, и дела с ним иметь нельзя было. В таких случаях говорят, что у тебя сработала интуиция. А на самом деле ты просто очень внимателен к людям, внимателен к их словам и поступкам, к жестам, интонациям, взглядам, ты все запоминаешь, и у тебя в голове откладывается, что вот этот человек так посмотрел или так сказал, а через неделю кого-то обидел или обманул. И у тебя в голове связываются все его проявления с тем результатом, который ты получишь. Как только ты заметишь у другого человека такие же проявления, ты начинаешь его опасаться, потому что знаешь, что через неделю он может обидеть или обмануть. Вот так и с твоей мамой получилось: она ведь никогда тебе не запрещала читать самиздат, потому что ей даже в голову не приходило, что ты можешь его читать. Она никогда не говорила тебе, что читать такую литературу — плохо, тебе еще рано, она вредная, опасная или еще что-нибудь. У тебя не было никаких причин думать, что ей это не понравится. А ты все равно подумал. Потому что ты интуитивно почуял, что мама к этому отнесется плохо. Понимаешь? Или я слишком сложно объясняю?
