– Получается, так. И причем оба раза – наиглупейшим образом.
– А как она положила клофелин в помаду? Эта Лара…
– Я же сказал – это только предположение. Может, вовсе не она. А как положила… там была интересная технология, Савелий. Очень дамская, я бы сказал. Предполагаемая убийца срезала кончик помады, потом еще кусочек, смешала его с клофелином и прилепила на место, а потом сверху прилепила кончик. Почти ничего не видно.
– Что-то я такое когда-то читал… – пробормотал Савелий.
– Вполне возможно. Идеи носятся воздухе, и женщине с воображением ничего не стоит… вооружиться, так сказать. Ты и сам все знаешь, Савелий. Ты же у нас читаешь все женские романы.
– Ничего не понимаю! – не мог опомниться Савелий. – Как же так? Двое убийц?
– Вряд ли их можно назвать убийцами, Савелий. Какое-то любительство, как говорит Коля… незрелось, глупость… Скажем, не убийцы, а незрелые злоумышленники.
– А с травой тогда кто?
– А кто у нас еще остался? Кого мы назначим третьей подозреваемой, Савелий?
– Ну… эта девочка, Елена из Находки. Но… я не понимаю…
– Эта девочка, Елена… из Находки, Савелий, тоже с мотивом, причем серьезным. Из-за Стаса убили брата, потом умерла мама. Она согласилась поехать на свадьбу, хотя боится чужих людей. Почему? Она была очень напугана нашим визитом, и на нее нашло… кстати, после одного из моих вопросов. Она могла попытаться отравить Стаса, она разбирается в травах. Но все опять-таки упирается в то, что это не яд. Тогда какова цель? Кроме того, это сложно проделать технически, для этого нужна определенная смелость и отсутствие свидетелей. Или наоборот, много свидетелей, жара и давка. То есть, исходя из информации, которой мы располагаем, были лишь два подходящих для этой цели момента. Причем первый спорный, но об этом позднее. Какие, Савелий?
– Ну, церковное вино… кто-то налил туда этот… алкалоид.
– Верно. Доказать это – на совести старшего лейтенанта Коли. А второй?
– Ну… не знаю.
– Во время первой беседы Стас Удовиченко упомянул, что они с Разумовым заскочили на минутку в бар при ресторане. А где была жена Разумова, Елена, в это время? Коля?
– Тоже в баре, за столиком.
– Правильно. Они пили коньяк за стойкой, а ей купили сок, она сидела за столиком. И тут напрашивается вопрос: сок ей принесли или она подошла к стойке, где сидели мужчины, и сама взяла заказ? Никто из присутствующих этого не помнит. А потом заглянула Лия, закричала «Пошли!», Стас стал расплачиваться, и они вышли. Понимаете, господа, это единственный эпизод, когда Удовиченко, Елена Разумова и Лия были наедине. Я думаю, именно здесь Елена могла налить в рюмку Стаса свое зелье. Гипотетически, разумеется. Зачем? Не знаю. Странная девочка эта Елена Разумова. Хотя Лара Бекк… тоже необычная в своем роде.
– Но ведь Лия ничего не пила! – сказал Савелий. – Коля?
– Бармен сказал, что помнит, как она вошла в бар и позвала Удовиченко. Тот расплатился, и они вышли.
– Ты сам знаешь, Савелий, как ненадежны свидетели. Она могла подойти к стойке бара и отхлебнуть из рюмки Стаса… Все это заняло считаные секунды и осталось незамеченным. Мимолетное действие, все разгорячены, проголодались, стремятся к столу… никто не обратил внимания. Бармен наблюдал за Стасом, который отсчитывал деньги… сам понимаешь, ему было не до Лии.
– Но ты же понимаешь, что это недоказуемо! Я работаю с фактами! А тут… гадание на кофейной гуще! Мы забрали ее настойки в лабораторию, она привезла с собой целую коллекцию, и ни в одной не было танума.
– Ты прав, как всегда, Николай. Ты работаешь с фактами, а я… я охватываю всю картину в целом и осмысливаю ее… философски. Ищу, у кого был мотив и возможность. Удивительно…
– А что вы теперь собираетесь делать? – перебил его Савелий. – Ну с этой… Еленой Разумовой?
– Как что? Коля допросит ее с пристрастием, она и расколется.
– Коля! – воззвал взволнованный Савелий.
– Вы меня уже во как достали! – Коля резанул ребром ладони по горлу. – Все, хватит! Кто-нибудь сегодня будет пить?
– Подожди, Коля! Федор сказал: первая возможность спорная… это про церковное вино. И еще… о чем ты спросил эту девочку, Елену?
– Спорная. Как, по-твоему, Савелий, кто мог отравить церковное вино? Пытаться отравить?
– Ну… наши подозреваемые…
– Я спросил Елену, верит ли она в Бога, и после этого на нее… нашло. Я не утверждаю, что подобный эффект был вызван моим вопросом, возможно – просто совпадение. Но одно знаю наверняка: она никогда не попыталась бы проникнуть в алтарь. Это мог сделать только… безбожник. Но лично я сомневаюсь, что такая попытка имела место – очень сложно, опять-таки бдительные бабульки. Так что я бы рассматривал эту версию исключительно гипотетически. Наливай, Коля!
– За Кузнецова! – сказал Коля. – Я уже замотался каждый день ездить в больницу с последними известиями. И по начальству таскают, а я как-то не привык за старшего. И душа за него болит, хороший он мужик!
Они чокнулись…
Глава 18
Ведьма
– Уважаемый Вячеслав Михайлович, – сказала Ведьма, глядя на меня с непонятным выражением в своих густо-синих глазах, – извините, что позволяю себе судить, но, по-моему, то, что произошло с вами, на выразительном языке блатняков называется кидаловом. Причем классическим. Как игра в наперсток на базаре или национальная лотерея.
– Простите, – отвечал я высокомерно, – «кидалово» – это что?
Она издевательски расхохоталась. Я почувствовал, что краснею, и пожалел, что неосторожно выложил ей свою биографию. Она спросила, и я ответил. Не могу я ответить строго и с достоинством «Не ваше дело!» на приставания любопытных особ дамского пола.
– Вы же лингвист-многостаночник. «Кидалово» – это обман, жульничество… есть еще пара синонимов, но они, как я понимаю, не для ваших ушей. Вас обжухали, как… фраера. – Она явно хотела произнести совсем другое слово, но в последний миг передумала. – Что такое «фраер», знаете?
– Знаю. В чем же меня… обжухали?
– Вы не нужны в фонде. Ваше детище попало в руки мошенника и кидалы, и вы с вашим идеализмом там больше не нужны. Более того, вы не только не нужны – вы неудобны. Вы опасны. Рано или поздно даже вы поняли бы, что происходит.
Слова ее звучали оскорбительно, но я решил пропустить их мимо ушей. До поры до времени.
– Я вас не понимаю, – бросил я.
«Не ври, – высунулось alter ego, – все ты понимаешь. Но будучи по природе своей трусливым и малодушным, а также…»
«Заткнись!» – приказал я.
– Все вы прекрасно понимаете, – сказала Ведьма. (Они что, сговорились?) – Жену у вас увели с одной целью – красиво обставить ваш уход из фонда. Деморализовать и добить. А потом взять за крылышки и выкинуть. То есть кинуть. Лия – предлог для вашего ухода, а причина… смотри выше.
