– Алло, да, Паш, я это.
– Привет, леди-коп! – глумливо отозвался Пашка Воронов. – Как дела?
– В смысле? – Альбина закатила глаза. – Ты по делу или как?
– А если не по делу, то пошлешь? Это неприлично для такой красивой девчонки. Придется тебя воспитывать, детка. – Пашка заржал.
– Будешь ржать не по существу, получишь в лоб. Или закрою тебя суток на десять.
– За что?! – притворно возмутился ее старый приятель.
Они были очень давно знакомы, с ясельных пеленок, кажется. Пересекались то часто, то редко. Но помогали друг другу всегда. Но если Альбина помогала этому мерзавцу с ходу, безо всяких предисловий, то Пашка Воронов – ну мерзавец же, мерзавец! – любил попортить кровь этими самыми предисловиями. И чем полезнее он оказывался, тем длиннее было вступление.
Она отдала ему мобильный Влада. Отдала безо всякой надежды на реанимацию. Телефон уже побывал у двоих ребят, достаточно натасканных в этом деле профессионалов. Те лишь обескураженно пожали плечами и вернули без результата через какое то время.
Оставалась вся надежда на Пашку. Но тот ведь мог и забыть. Мог и забросить, если крутился в чем то еще. А крутиться он мог где угодно. Мог уехать автостопом за границу. Мог на Байкал махнуть с волонтерами, спасать окружающую среду. Мог торчать месяц дома за компьютером, разрабатывать что то или что нибудь придумывать. Или срочный заказ чей нибудь выполнять. Короче, Пашка Воронов был великим, бесшабашным, безответственным гением.
В общем, отдала она ему мобильный три или четыре дня назад безо всякой надежды. Не из за того, что он не смог бы. А из за того, что не захотел бы, или забыл, или закрутился, или потерял. Последнего она боялась больше всего.
И вот он позвонил. И начал дурачиться. Неужели что то вышло?!
– За что закроешь, леди-коп?! Я же законопослушен, я же правилен, я же…
– Па-а-аша-а-а!!! – заорала не своим голосом Альбина, Иванцов аж отпрянул, хотя до этого исправно подслушивал и методично хмурился. – Прекрати!!! Есть что или нет?! Да или нет???
– А если нет, то что? Посадишь? – Пашка видал ее с ее рыком, он ее ни черта не боялся. – А если да, то что? Наградишь? Отпустишь? Девушка, девушка… как не стыдно, пользуясь служебным положением, угрожать мне!
– Я сейчас брошу трубку, – обессиленно проговорила она и уткнулась лбом в голое плечо Иванцова, которое ей с каждым днем казалось все надежнее. – Есть что или нет?
– Есть! – прокричал ей на ухо Пашка.
Но как то так прокричал, что было непонятно, что именно есть: результат его работы или результат его нервического истязания?
– И? – Она вцепилась свободной рукой в Сережин локоть так, что у нее побелели костяшки пальцев. – Что?! Номера телефонов? Сообщения? Фото? Что??? Воронов, говори, или я тебя лично задушу своими же руками!!!
– Нахалка, – констатировал со вздохом Пашка, извлекая из своих легких такой тяжелый вздох, что ее уху сделалось прохладно. – Но люблю я тебя не только за это…
– Короче, докладывай! – снова, не выдержав, повысила голос Альбина.
– Короче, записывай! – уже без глумливости, деловито произнес Воронов. – Сообщений нет. Либо удалили, либо я не нашел. Звонков мне удалось извлечь всего четыре. Это были самые последние звонки. Все, что было прежде, сгинуло. Три исходящих, друг за другом. И один входящий. Абонент один.
– Номер?!
– Гляди дальше! – самодовольно хмыкнул Пашка. – Я пробил номерок. Это некто Смирнов. Записывай, диктую по буквам…
– Смирнов Владлен Егорович?! – Она зажмурилась, боясь поверить в услышанное.
– Он самый! Знакома?
– Немного.
– Так вот, твой абонент звонил этому Смирнову с интервалом почти в полчаса. Звонил три раза. Продолжительность каждого разговора – минут по пять в среднем. Смирнов звонил твоему абоненту позже, вызов остался неотвеченным. Слушай, Парамонова… – Пашка вдруг с подозрением засопел. – А ты чего, эту хрень не могла через операторов узнать? Чего ко мне обратилась? Взяла бы распечатку и…
– Абонент мертв, Паша.
– Ух ты! – Он не поменял интонации, по прежнему оставаясь недоверчивым. – Можно подумать, для ментов это препятствие! Сделала официальный запрос и…
– Не могу сделать, Паша. Не могу! Частное расследование. Если шум пойдет, меня с работы попрут. И ходов у меня к этим операторам сотовой связи нет, понял? А ты это… Сам то не именно так мне эту информацию нарыл, умник?
– Дура, что ли! – не особо церемонясь, тут же обиделся Воронов. – Стал бы я три дня не спать! Так тебя то, видимо, не только телефонный журнал интересовал, да? Я прав?
– Конечно, Паша! Ты всегда прав! – Она оторвалась от Иванцова и шагнула в сторону, ища опору спине. Облокотилась о стену. – И? Нашел что нибудь? Фото? Видео?
– Видео нет, – тут же перебил ее Пашка.
– А фотки? Есть что нибудь?
– Две фотки. Одна отлично сохранилась. У второй качество слабовато. Может, рука дернулась у оператора. Может, с неудобного ракурса фотографировали.
– Кто на них?
– Не знаю… На первой застолье какое то. На второй интим. Да возьми и сама посмотри.
– Каким образом, Паша?! Мчаться к тебе прямо сейчас?!
Она точно убьет его когда нибудь! Без суда и следствия! Правда… не по настоящему.
– А меня и дома то нет, Парамонова, – поспешно предупредил Воронов. – Куда помчишься то? Меня и в городе нет!
– И каким образом я посмотрю тогда, скотина??? – снова взревела она, перепугав тем самым Иванцова, он даже не подозревал, что она может так сердиться, ругаться и хмуриться.
– О господи!!! – гундосо отозвался Пашка и наверняка закатил глаза под длинную лохматую челку. Она видела это, будто он напротив сейчас стоял, мерзавец. – Открываешь компьютер, неуч, заходишь в свой почтовый ящик и…
– Ты послал мне фотки на электронку?! – взвизгнула Альбина и, отпихнув от входа Иванцова, рванула в комнату.
– Конечно, послал! И номер телефона. И полный отчет о проделанной работе.
– Какого черта?! – Она открыла ноутбук, включила и, пока он грузился, нетерпеливо притопывала ногами. – Какого черта тогда из меня жилы тянул столько времени, Пашка?! Скотина ты все же!!! Есть!!! Что то идет!!!
– Получила?
– Да, да, есть! – Мышь работала слишком неуверенно, курсор ездил по полю, словно сонный. – Только два изображения, так?
– Да. Это все, что мне удалось восстановить, хотя там, видимо, было много чего.
– Ладно, буду смотреть! Спасибо, Пашка, хотя ты и гад все же. – Она опустилась на пододвинутый Иванцовым стул.
– Я тебя тоже люблю, мартышка, – пропел Воронов и отключился.
Фотографии грузились ну очень долго. Потом так же долго открывались. А когда открылись, они в один голос с Сережей ахнули:
