– Ой, да что я знаю то?! Что?! Что Виталькин водитель смазливый постоянно тискал молодуху? Что мамаша ее к нему в штаны постоянно лазила? От этого молодые бизнесмены не умирают!
– Совершенно верно, – поддакнул Иванцов. – Они умирают обычно, когда дико начинают мешать.
– Аххх… – воскликнула она со странным гортанным шипением. – Думаете?!
– Думать я могу что угодно, мне надо точно знать. А вы вот помочь не желаете!
– Да как же? Я готова! – Она обрадованно выпрямилась, чуть пионерский салют не отдавая. Глянула на него с надеждой. – А… А мне зачтется?
– Непременно, Степанида Гавриловна! Непременно!
Честно, Иванцову хотелось ржать в полный голос над этой полоумной бабой. В другое время он, может, так и сделал бы. Но не сейчас.
– Спрашивайте! – повелела она.
– Итак, начнем с самого главного… С журналиста! Когда вы в последний раз видели его, Степанида Гавриловна?
– Числа не помню, – поспешно ответила она. – Но это было как раз в тот день, когда он нагло осмелился забраться на чужую частную территорию и когда он получил за это по башке.
– С этого момента поподробнее, пожалуйста, – Иванцов сощурился. – Меня интересует все!
– Особо ничего и не было. – Взгляд ее ушел внутрь, она принялась вспоминать, бездумно покручивая серую глянцевую пуговицу на пиджаке брючного костюма. – Он приехал, как всегда, по темноте. Забрался на стремянку, он ее с собой возил в машине. И начал щелкать.
– Камера была при нем в тот вечер?
– А как же! Он с ней даже мочиться ходил! Ко мне под забор, между прочим, сволочь!!! – скрипнула она зубами. – Сколько раз порывалась высказать ему, да… Боязно было! Еще снимет меня на камеру эту да по телевизору покажет. Конфуз же!!!
– Дальше, про тот вечер! – прикрикнул на нее Иванцов.
Он вдруг запереживал за Альбину. Нечаянно нажал вызов на телефоне, а она вдруг оказалась недоступна. Что за черт?! Отключила телефон намеренно, чтобы не мешал общению? Будем надеяться, что так.
– В общем, он прыгал по стремянке, прыгал, а в окнах то темно. А видно, что с другой стороны дома, со двора, какой то свет пробивается. Он тогда камеру со стремянкой убрал в машину. Кому то позвонил и полез через забор. Наглость же, так?! – возмущенно сверкнула она в его сторону глазами.
– Наглость, – поддакнул он и в четвертый раз набрал номер Альбины – то же самое. – И чем все кончилось? Его вылазка чем закончилась?
– Ага! Тут мне пришлось перебраться к другим окнам, чтобы видеть обратную сторону дома Рыковых, а это на третьем этаже. Пока я туда поднималась, журналист этот на земле растянулся перед слуховым окном, оно почти вровень с землей. Лежит себе и лежит. Подглядывал, стервец! Это же их хлеб, за людьми подсматривать! Сенсацию искал, сволочь! А какая сенсация то, господи! Кому было на улице неизвестно, что у водителя и хозяйки роман! Все знали!
– Все? – удивленно моргнул Иванцов. Он вот лично не заподозрил ничего такого, он вообще думал о Насте как о добродетельной женщине.
– Ну или почти все!
– Дальше?
– А дальше ее мамаша вышла из дома, пошла бродить по двору. Она все время ночами бродила, как сторож! – фыркнула Степанида Гавриловна. – Каждый вечер почти ходила, а журналиста не замечала прежде. Но в тот-то вечер он попался.
– Каким именно образом?
– А таким, что застукала она его за неприглядным занятием и по голове чем то огрела.
– Огрела таки? – Иванцов сложил руки домиком, вспоминая их общие с Альбиной версии, была и такая.
– Да видать, сильно ему врезала, раз пришлось им его потом без чувств в машину тащить.
– Им? Кому им?
– Водителю и мамаше. Она, когда его огрела, перепугалась, видно. Кинулась бегом в дом. Почти сразу вернулась с водителем. Тот к воротам сбегал. Вернулся. Подхватили журналиста за руки и за ноги и поволокли к задней калитке. У нас у всех тут такие имеются, потому что на той стороне улицы как раз аптека и магазин через проулок. Я раньше туда ходила, но потом там строительство кто то затеял, все перерыли и…
– Так потащили они его, и что дальше?
– Ой, вот тут мне пришлось с третьего этажа спуститься, туда, откуда проулок хорошо просматривается и машина этого проныры. Но пока я шла, они, видать, его уже погрузили. И он, может, и в чувство пришел, потому что, пока я спустилась, машина как раз с места трогалась.
– А водитель вместе с мамашей вдовы обратно вернулись? Если журналист уехать сумел?
– Так… Минуточку! – Она всплеснула руками и минуту рассматривала Иванцова с интересом. – А ведь вы правы, молодой человек! Водитель то не вернулся обратно. Мамаша одна приковыляла! Значит… Значит, водитель этот машину погнал из проулка, а журналист без сознания в машине был. Да, точно! Я вспомнила! Два раза дверь у машины хлопнула. Значит, два человека садились. И если мамаша обратно пошла, тогда это… Да, Денис уехал вместе с журналистом. Так ведь?
– Выходит, так.
– Он его в полицию отвез, да? – вдруг спросила она неуверенно и скомкала водолазку на груди. – Так ведь?
– Я не знаю, куда он его отвез, Степанида Гавриловна, – Иванцов встал с дивана, направился к двери. – Но никуда тот журналист не доехал той ночью.
– Как это?! – Она семенила за ним следом, пытаясь заглянуть в лицо. – Как не доехал?
– Погиб он!
Иванцов резко остановился, и хозяйка врезалась в него. Испуганно пискнула. Извинилась.
– Нашли его той ночью на трассе под его же собственной машиной. Мертвым и дико изуродованным.
– Убили!!! – со стоном произнесла она, воздевая руки к потолку. – Они его убили???
– Возможно, – и он не удержался от упрека: – А вы вот все молчали!
– Оххх… – снова выдала она гортанное хрипение. – А мне за это ничего не будет? Я ведь все, все расскажу! Все, без утайки! Чего уж теперь молчать?! Я не хочу из за соседей, как бабка с дедом…
Глава 18
Альбина едва не сбила с ног Смирнова Владлена Егоровича. Конечно, это был тот самый дядька, с которым она столкнулась в квартире Влада. Только одет он теперь был несколько иначе. Из-под короткого кашемирового полупальто виднелся край дорогого пиджака, брюки в тон. На шее – шелковое кашне. На указательном пальце правой руки – массивный перстень с загадочным синим камнем с не менее загадочной золотой вязью вокруг него.
Они, столкнувшись, оба ойкнули, отступили и уставились друг на друга. Дверь в дом осталась приоткрытой, и там Альбина заметила какое то движение.
– Здравствуйте, – чуть склонила она голову. – Вы меня узнаете, Владлен Егорович?
– Вас? – Он нахмурил кустистые брови, тронул себя зачем то за нос, покрутил головой. – Что то не припомню. А должен?
