– Господи, – только и смог произнести он, брезгливо разводя руками. – Выходи.
Я выбралась на свежий воздух и, шатаясь, словно при двенадцатибалльном землетрясении, вошла в отель.
В номере я долго сидела на холодной плитке в ванной, обнявшись с унитазом.
– Сейчас умру, – простонала я, едва перенеся очередной приступ рвоты.
– Выпей! – Василий уже переоделся, принял душ и теперь расхаживал в банном халате. – Это поможет!
Дрожащей рукой я схватила стакан с чем-то шипучим и залпом выпила. Желудок решил было вернуть снадобье обратно, но, на мое счастье, передумал.
Я расслабилась и не заметила, как задремала, положив голову на крышку жутко дорогого черного унитаза.
ЛЮДМИЛА
– А где Саша? – спросила я у Тоси.
Вернулась я в отличном настроении, даже несмотря на то что с Матильдой мне так и не удалось поговорить по душам.
– Она там… – Женщина как-то странно на меня взглянула и тихо добавила: – Она с отцом.
– Ага. – Я на автопилоте сделала шаг в сторону хозяйской комнаты. – С кем?! – дошел наконец до меня смысл услышанного.
– Артем вернулся. – Тося разревелась и подошла к шкафчику на кухне. – Принесла же его нелегкая, не видать мне теперь денег как своих ушей.
Я рванула дверь и влетела в комнату. Саша сидела на коленях у высокого симпатичного мужчины и ела яблоко.
– Что вам надо? – Мужчина взглянул на меня холодно и недружелюбно.
– Саша? – Я протянула руки к ребенку.
– Что? – Артем удивленно поднял на меня глаза. – Чего вы хотите?
– Я хотела забрать девочку, – выдохнула я чуть слышно и опустилась на хозяйский диван.
– Что? Чего вы там бормочете себе под нос? – Артем обнял Сашу крепче.
– Я хотела взять Сашу к себе, – повторила я, ежась под его ледяным взглядом.
– Взять? – Артем усмехнулся. – А вы, собственно говоря, кто такая?
– Я снимаю здесь комнату, – выдохнула я, не сводя глаз с ребенка. Девочка чувствовала себя отлично, сидя на коленях у отца, и мне вдруг стало обидно.
– И какое вы имеете отношение к этому ребенку? – Артем презрительно хмыкнул.
– Она уже зовет меня мамой, – внезапно разревелась я.
– Вы истеричка. – Артем тяжело вздохнул. – И сами не понимаете, что говорите. Это моя дочь. Моя. Понятно?
– Если это ваша дочь, то почему вы ее бросили?
– А вот это уже не ваше дело! – рявкнул Артем, и я поняла, что проиграла.
– Я могу с ней проститься? – сквозь слезы спросила я.
– Можете, только быстро, – отрезал мужчина и вышел из комнаты.
Я продолжала сидеть на диване, беззвучно плача. Саша сама подошла ко мне:
– Мама, ты не плачь. Это мой папа Артем, он меня любит. Ты же поедешь с нами?
– Нет. – Я вздрогнула. – Не получится, но ведь у тебя все будет хорошо, да?
– Значит, ты приедешь позже? – Саша обвила мою шею руками. – Да?
– Да, – ответила я, больше не в силах сдерживать рыдания.
Я поцеловала Сашу в лоб и вылетела из комнаты, у меня больше не оставалось душевных сил.
– Немедленно уеду отсюда! Я ворвалась в свою комнату и заметалась, собирая вещи. – Не могу больше здесь находиться!
Артем и Саша уехали спустя полчаса. Я дождалась, пока машина Тосиного брата отъедет от домика, и вышла в коридор.
– Уезжаешь? – Витя поджидал меня у двери.
– Да, – кивнула я. – Уезжаю.
С Тосей я даже не попрощалась.
МАТИЛЬДА
И все-таки мы с ним спали. Я мрачно отхлебнула зеленого чая. Прошло уже пять дней, а я все никак не могла вспомнить, был ли у нас тогда секс с Васей или нет? На следующее утро после той разудалой вечеринки я проснулась в своей постели абсолютно обнаженная и со следами чьих-то грязных пальцев. Конечно, я не в прямом смысле обнаружила на себе отпечатки, но ощущение того, что меня усиленно мяли всю ночь, не покидало. Василия я в номере утром не обнаружила, хотя это обстоятельство ни о чем и не говорило. А все последующие дни мужчина предпочитал отмалчиваться и на щекотливую тему разговоры не вел.
– И все-таки я с ним спала! – Я со злостью швырнула кружку в стену напротив. Обрывки воспоминаний не оставляли мне надежды на другое. Но тогда почему Василий молчит как партизан?
Наши с ним отношения заметно испортились, он больше не приглашает меня в рестораны, не дарит цветы и не покупает бриллианты.
Я подошла к туалетному столику и небрежно взяла с его гладкой поверхности одну из бриллиантовых серег.
– Простая безделушка. – Я брезгливо пожала плечами и бросила украшение обратно. – Неужели он считает, что меня так просто купить? Да еще и так дешево! – добавила я и уселась наводить марафет.
Сегодня должны были объявить победительницу конкурса, самую красивую девушку России. Я жутко нервничала, а Василий даже не позвонил мне, чтобы успокоить.
– Ну и на кой ты мне сдался? – спросила я у своего отражения в зеркале. – Если выиграю конкурс, то у меня будет куча денег и любой мужчина, которого я только пожелаю.
Телефонный звонок заставил меня буквально подпрыгнуть, – мои нервы были натянуты словно струны.
– Да? – Я нервно схватила трубку. – Что?
– Я выслал за тобой машину, она будет ждать тебя около отеля через полчаса. – Василий был лаконичен и сух, даже не поздоровался.
– Ладно, – буркнула я и бросила трубку. Старый урод!
Я распахнула дверь гардеробной комнаты и невидящим взором уставилась на платья, развешанные вдоль стен.
– Мне совершенно нечего надеть! – в сердцах крикнула я спустя пару минут. – Во всем этом я уже где-то была! Что же делать?
Позвонить Василию и попросить очередное платье? Нет, этот вариант отпал сам собой. Василий меня в последние дни не слишком жа лует.
– Но что тогда мне делать? – Я была готова разреветься. – Жмот! Старая скупая скотина! Ненавижу!
Я обреченно стянула с «плечиков» шикарнейшее бордовое платье от Гуччи, стоившее целое состояние, и вяло натянула его на себя.
– Что ж, – я тяжело вздохнула, – пойду как оборванка! Меня уже видели в этом наряде на одной из вечеринок.
Под окнами нетерпеливо сигналил присланный Василием «мерседес», но я лишь высокомерно пожала плечиками:
– Ничего с тобой не случится, подождешь. – Я снова опустилась на табурет около зеркала и еще раз припудрила носик. – Как же мне не везет!
Я была готова разреветься. Нет, действительно, где в этой жизни справедливость? На свою возможную коронацию я вынуждена идти в старом платье.
