Книга Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Часть 3, страница 75. Автор книги Александр Дюма

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Часть 3»

Cтраница 75

– Смеюсь, – прошептала бледная как смерть Луиза, – конечно, смеюсь.

– И хорошо делаешь, потому что это очень забавно. История или сказка, как тебе угодно, мне понравилась; вот почему я запомнила ее и рассказываю тебе. Представь себе, дорогая Луиза, какие опустошения произвела бы в твоем, например, мозгу меланхолия, иными словами – черная желчь. Я решила поделиться с тобой этой повестью, и, чтобы с кем-нибудь из нас не случилось чего-нибудь подобного, нужно твердо запомнить следующую истину: сегодня – приманка, завтра – посмешище, послезавтра – смерть.

Лавальер вздрогнула и побледнела еще больше.

– Когда нами занимается король, – продолжала Монтале, – он нам ясно это показывает, и если мы составляем цель его стремлений, он умеет достигать этой цели. Итак, ты видишь, Луиза, что в подобных случаях девушки, подверженные такой опасности, должны быть откровенны друг с другом, чтобы сердца, не зараженные меланхолией, наблюдали за сердцами, в которые она может проникнуть.

– Тише, тише! – вскрикнула Лавальер. – Сюда идут.

– Действительно идут, – согласилась Монтале, – но кто бы это мог быть? Все в церкви с королем или на купании с принцем.

Молодые девушки почти тотчас заметили в конце аллеи, под зеленым сводом ветвей, статную фигуру молодого человека со шпагой, в плаще и в высоких сапогах со шпорами. Еще издали он приветливо улыбнулся.

– Рауль! – воскликнула Монтале.

– Господин де Бражелон! – прошептала Луиза.

– Вот самый подходящий судья для разрешения нашего спора, – сказала Монтале.

– О, Монтале, Монтале, сжалься! – горько вздохнула Лавальер. – Ты была жестока, не будь же безжалостной!

Эти слова, произнесенные с искренним жаром, прогнали если не из сердца Монтале, то по крайней мере с ее лица все следы иронии.

– Вы прекрасны, как Амадис, господин де Бражелон, – вскричала она, обращаясь к Раулю, – и являетесь в полном вооружении, как он!

– Привет вам, сударыни, – проговорил Бражелон, кланяясь.

– Но зачем эти сапоги? – поинтересовалась Монтале, между тем как Лавальер, смотря на Рауля с таким же изумлением, как и ее подруга, хранила молчание.

– Зачем? – переспросил Рауль.

– Да, – отважилась прервать молчание Лавальер.

– Затем, что я уезжаю, – отвечал Бражелон, глядя на Луизу.

Лавальер почувствовала приступ суеверного страха и пошатнулась.

– Вы уезжаете, Рауль! – удивилась она. – Куда же?

– В Англию, дорогая Луиза, – поклонился молодой человек со свойственной ему учтивостью.

– Что же вам делать в Англии?

– Король посылает меня туда.

– Король? – в один голос воскликнули Луиза и Ора и невольно переглянулись, вспомнив только что прерванный разговор.

Рауль заметил эти взгляды, но они остались непонятны для него.

Вполне естественно, что он объяснил их участием к нему молодых девушек.

– Его величество, – начал он, – изволил вспомнить, что граф де Ла Фер пользуется благосклонностью короля Карла Второго. Сегодня, направляясь в церковь, король встретил меня и знаком подозвал к себе. Когда я подошел, он сказал: «Господин де Бражелон, ступайте к господину Фуке, у которого находятся мои письма к английскому королю; вы отвезете их». Я поклонился. «Да, – прибавил он, – перед отъездом побывайте у принцессы, она даст вам поручение к своему брату».

– Боже мой! – задумчиво прошептала глубоко взволнованная Луиза.

– Так скоро! Вам приказано уехать так скоро? – спросила Монтале, ошеломленная этим странным распоряжением.

– Чтобы повиноваться как следует тому, кого уважаешь, – сказал Рауль, – нужно повиноваться немедленно. Через десять минут после получения приказа я был готов. Предупрежденная принцесса пишет письмо, которое ей угодно поручить мне. А тем временем, узнав от мадемуазель де Тонне-Шарант, что вы в парке, я пришел сюда и застаю вас обеих.

– И обеих видите нездоровыми, – горько усмехнулась Монтале, приходя на помощь Луизе, лицо которой явно изменилось.

– Нездоровыми? – повторил Рауль, с нежным участием пожимая руку Луизы де Лавальер. – Да, действительно, ваша рука холодна как лед.

– Это пустяки.

– Этот холод не достигает сердца, не правда ли, Луиза? – с нежной улыбкой проговорил молодой человек.

Луиза быстро подняла голову, точно предполагая, что этот вопрос был внушен подозрениями; ей стало не по себе.

– О, вы знаете, – произнесла она с усилием, – что мое сердце никогда не будет холодно для такого друга, как вы, господин де Бражелон.

– Благодарю вас, Луиза. Я знаю ваше сердце и вашу душу, и, конечно, не по теплу руки судят о таком чувстве, как ваше. Луиза, вы знаете, как я вас люблю и с какой беззаветностью отдам за вас свою жизнь; поэтому вы простите меня, не правда ли, если я буду говорить с вами немного по-детски?

– Говорите, Рауль, – сказала вся трепетавшая Луиза, – я вас слушаю.

– Я не могу расстаться с вами, увозя с собой муку, я знаю – нелепую, но которая все же терзает меня.

– Значит, вы уезжаете надолго? – спросила Лавальер подавленным голосом. Монтале отвернулась.

– Нет, ненадолго, вернусь, вероятно, недели через две.

Лавальер прижала руку к забившемуся сердцу.

– Странно, – продолжал Рауль, печально глядя на девушку, – часто я расставался с вами, отправляясь в опасный путь, но уезжал всегда веселым, со спокойным сердцем, весь опьяненный надеждою на будущее счастье, между тем как мне угрожали пули испанцев или тяжелые алебарды валлонов. Сегодня мне не угрожает никакая опасность, мне предстоит самый приятный и спокойный путь, после которого меня ждет награда: взысканный королем, я, может быть, завоюю вас, ибо какую более драгоценную награду способен дать мне король? И все же, Луиза, не знаю, право, почему, все это счастье, все эти надежды разлетаются передо мной как дым, как несбыточная мечта, а там, в глубине моего сердца, большая грусть, какое-то угнетение, уныние. Я знаю, почему все это, Луиза; потому, что никогда я еще не любил вас, как в настоящую минуту. О боже мой, боже мой!

При этом последнем восклицании, вырвавшемся из разбитого сердца, Луиза залилась слезами и упала на руки Монтале. Хотя Монтале и не отличалась мягкосердечностью, все же глаза ее увлажнились и сердце тревожно сжалось. Рауль увидел слезы своей невесты. Взгляд его не проник глубже, не попытался даже постичь, что кроется под этими слезами. Он преклонил перед ней колено и нежно поцеловал ее руку. Было видно, что в этот поцелуй он вложил всю свою любовь.

– Вставайте, вставайте! – приказала ему Монтале, тоже готовая расплакаться. – К нам идет Атенаис.

Рауль встал, еще раз улыбнулся Луизе, которая больше не смотрела на него, и, пожав руку Монтале, повернулся, чтобы поклониться мадемуазель де Тонне-Шарант, шелест шелкового платья которой уже доносился до них.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация