Ми Ми долго сидела на крыльце дома, закрыв глаза и пытаясь вслушиваться в окружающий мир, как это делал друг. Под домом хрюкала свинья. Возле конуры спал, похрапывая, старый пес. Пели птицы, о чем-то переговаривались соседи. Ми Ми слышала множество самых разных звуков, но среди них — ни одного бьющегося сердца. Может, Тин Вин пошутил? А если нет, пусть и ее научит искусству слышания. Хотя бы чуть-чуть.
Ми Ми решилась поделиться с самым младшим братом историей с птичьим гнездом. Юноша поднял ее на смех. Разве бывают люди с таким острым слухом? Должно быть, кто-то рассказал Тину про яйцо, а все остальное он придумал, желая покрасоваться перед девчонкой.
Ми Ми рассердилась, но не столько на брата, сколько на саму себя. Зачем она ему открылась? Есть вещи, недоступные тому, кто абсолютно здоров. Такие люди доверяют лишь собственным глазам и считают, что преодолеть расстояние можно, только пройдя его ногами.
11
Солнце стояло в зените. Тин Вин и Ми Ми спасались от жары, прикрываясь зонтиком. Это невольно заставляло их сидеть почти вплотную. Торговый день заканчивался. Брат Ми Ми сложил непроданную картошку в мешок и сказал сестре, что вначале отнесет домой мешок, а потом вернется за ней.
— Зачем тебе ходить туда-сюда? Я могу отнести Ми Ми домой, — предложил Тин Вин.
Брат выразительно поглядел на сестру. «Ты веришь, что этот слепец поднимется с тобой по склону и нигде тебя не уронит?» — спрашивали глаза.
— Иди домой, — сказала ему Ми Ми. — Меня Тин Вин донесет.
Брат взвалил на плечи мешок, пробурчал что-то невразумительное и ушел.
— Ты не против, если мы немного погуляем по городу? — спросил Тин Вин.
— Конечно нет, — ответила Ми Ми. — Ведь это ты меня понесешь, а не наоборот.
Она засмеялась и обвила руками его шею. Тин Вин медленно встал. Они вышли на боковую улицу, где стояли телеги и воловьи повозки. Вспотевшие мужчины и женщины грузили мешки с рисом и картошкой и корзины, наполненные фруктами. Животные вели себя беспокойно. Лошади ржали и били копытами, вздымая пыль. Волы фыркали и вертели головой, скрипя ярмами. Те и другие устали стоять на полуденном солнце и проголодались до громкого урчания в животе. Тин Вин чувствовал, что в любой момент может налететь на стену из повозок и уронить Ми Ми. Где его бамбуковый посох, верный помощник в разноголосом мире? Достаточно быть внимательным, чтобы не упасть ни в яму, ни в канаву, не зацепиться за корень, не споткнуться о камень и не врезаться в стену дома. Но сейчас Тину казалось, что он попал в лабиринт с высокими стенами, множеством острых углов и прочих препятствий. А вдруг они отсюда не выберутся и он не сумеет отнести Ми Ми домой?
Никогда еще слепота не была для него столь тягостной. Колени Тина подгибались. Его шатало из стороны в сторону. Он потерял ориентацию. Где он сейчас? Может, ходит по кругу или шагает прямо в пропасть? Не станет ли следующий шаг последним? Еще немного, и земля уйдет из-под ног и он рухнет в пропасть. Тин всегда боялся упасть в бездну, поскольку у той не было дна.
— Осторожно. Ты можешь споткнуться о корзину с помидорами, — прошептала ему Ми Ми. — А теперь возьми немного влево. Так. Сейчас прямо… Остановись.
Она слегка сжала плечо Тина, и он понял, что нужно повернуть вправо. Поблизости стоял большой вол. Сердце животного громко колотилось, напоминая барабан, в который иногда били монахи. Тин почувствовал у себя на лице влажное воловье дыхание.
— А теперь прямо? — спросил Тин Вин.
— Да.
Он шаркал ногами, словно боялся поднять их. Еще через несколько шагов Ми Ми слегка нажала на левое плечо, и Тин Вин послушно повернул. Но не успел обрадоваться возвращающейся легкости движения, как наткнулся на что-то деревянное и ушиб ногу.
— Ой, прости, — спохватилась Ми Ми. — Я думала, ты обогнешь повозку чуть правее. Сильно ушибся?
Тин покачал головой и медленно пошел дальше, пока новый сигнал Ми Ми не заставил его изменить направление.
— У нас на пути мешок риса. Подними ногу повыше.
Пальцы ноги ощутили грубую ткань. Тин переступил через мешок.
— Молодец, — похвалила Ми Ми, сжав ему оба плеча.
Они выбрались на главную улицу. Ми Ми направляла его, как гребец — лодку. С каждым шагом, поворотом и обойденным препятствием Тин Вин чувствовал себя все увереннее. Голос Ми Ми звучал возле его ушей, успокаивал. Тин, который не доверял даже собственным чувствам, теперь учился полагаться на ее глаза.
Полой своего лонгьи Ми Ми вытерла его потную шею.
— Я очень тяжелая? — как в тот раз, спросила она.
— Что ты! Совсем легкая.
Как объяснить ей, что, неся ее на спине, он чувствует не тяжесть, а облегчение?
— Пить хочешь? — спросила Ми Ми.
Он кивнул.
— Можем зайти в чайный домик и выпить по стакану тростникового сока.
Этот напиток стоил недешево, но мать разрешала Ми Ми раз в месяц лакомиться им. Вряд ли Ядана будет возражать, если она угостит Тина.
Стало прохладнее. Значит, они вошли под тень большого дерева.
— Мы пришли. Опусти меня на землю, — попросила Ми Ми.
Тин Вин нагнулся. Ми Ми осторожно сползла с его спины и уселась на низкую табуретку возле столика. Вторую подвинула к Тину. Он тоже сел.
Дерево, под которым они расположились, оказалось старым баньяном. Ми Ми заказала два стакана тростникового сока. Тин слышал, как поскрипывает пресс, как хрустит сплющиваемый тростник и глухо падает в стакан тоненькая струйка сока. Почти так же звучали панцири тараканов, которых он случайно давил ногами в кухне. Интересно, Ми Ми заметила его страх, когда они пробирались между повозками? Тин Вин вдруг понял, что это его не волнует. Главное — они выбрались из лабиринта, не налетев на стену и не свалившись в пропасть. Ми Ми сокрушала препятствия и строила мосты. Она была настоящей волшебницей.
Ми Ми медленно глотнула напиток. Для нее не существовало лакомства вкуснее. Должно быть, Тин Вин впервые пил тростниковый сок. Удивительно, сколько радости может отражаться на лице незрячего человека. Она улыбнулась, и Тин ответил тем же. Как странно. Неужели он почувствовал ее улыбку? Или услышал?
— Тин Вин, а что ты слышишь сейчас? — спросила она.
— Очень много разных звуков.
— А мое сердце?
— И его.
— Ты можешь меня научить?
— Чему?
— Слышать биение сердец.
— Сомневаюсь.
— Пожалуйста, попробуй.
— Я даже не знаю, с чего начать.
— Но ты же сам умеешь слышать сердце. Значит, и меня можешь научить.
Тин Вин задумался.
— Закрой глаза, — сказал он.
