Фа уснул. Впервые за несколько недель ему не являлся всегдашний кошмар.
Глава 25
Ну так вот, Джангпом
Это были адские выходные. Сейчас — воскресный полдень, а Роджерс Фэнкок с самого утра пятницы спал всего пять часов. Он отклонил предложение Блетчина принести в его кабинет раскладушку. Спать на раскладушке — это как-то недостойно. Именно о подробностях такого рода любят давать утечку безмозглые тупицы из отдела прессы при Белом доме, чтобы показать, насколько «серьезна» ситуация. А это вызывает целый поток статеек, в которых с придыханием сообщается об «атмосфере кризиса, царящей в Белом доме». Такого не случалось со времен Кубинского ракетного кризиса… Нет-нет, такой путь — в корне неправильный.
Так что, отказавшись от раскладушки, он урывками дремал на диване. Дороти присылала ему сэндвичи — с огурцом, перцем, беконом и арахисовым маслом, — а также термосы с прилично сваренным кофе, чистые рубашки, трусы и носки.
Что, черт возьми, у них на уме там, в Пекине? Вначале Стрекер сообщает, что, по достоверным данным, китайцы замышляют покушение на жизнь Далай-ламы. Потом китайцы ни с того ни с сего приводят в боевой порядок два своих фрегата и демонстрируют явно враждебные намерения в отношении американского корабля. А затем — когда их суда уже показываются на горизонте — с расчехленными орудиями — они внезапно выключают все двигатели и замирают на месте.
Адмирал Доджетт сказал, что китайцы таким образом хотели проверить, отступится ли «Рамсфельд» от своих маневров. Фэнкок только фыркнул при мысли о том, что можно было ожидать от корабля с таким именем «отступления»
[53]
. Конечно, было мало забавного в том, что над судном кружились десятки американских и китайских истребителей, шипя друг на друга, будто высокотехнологичные гуси. Китайцы все еще кипели возмущением по поводу Хайнаня, хотя винить в той трагедии они должны были прежде всего самих себя. Фэнкок давно уже перестал упоминать об этом инциденте на встречах с китайцами. Какой в этом смысл? Какие они все-таки ненадежные, эти китайцы: всегда готовы всюду усмотреть оскорбление в свой адрес. Фэнкок называл это СПКР: «синдромом постколониального расстройства».
Но что же все-таки было у них на уме, к чему этот фокус с «Рамсфельдом»? Стрекер по телефону передавал ему свежие данные разведки — о политическом противостоянии в Чжуннаньхае между Фа и его генералами. Неужели Фа удалось перебороть своих военных — и отменить атаку на «Рамсфельда»? Если так, тогда понятно, почему корабли-преследователи внезапно остановились.
Стрекер уже давно не звонил, и от этого Фэнкоку было не по себе. Во время последнего разговора Барни сказал, что находится в Сан-Диего. И больше ничего не желал сказать — даже по секретной телефонной линии. Сан-Диего! А тем временем президент продолжал пребывать в дурном настроении и дуться на Фэнкока за отказ выдать имя того Мефистофеля, который предложил усыпить Его Святейшество, будто какого-то престарелого кокер-спаниеля.
Почему, черт возьми, Блетчин так долго возится с…
— Сэр?
— Да, Блетчин, — отозвался Фэнкок, не открывая глаз, лежа на диване.
— Я дозвонился до секретаря Его Святейшества, он ждет на линии.
— А.
Наконец-то.
Фэнкок с трудом поднялся и, шаркая, направился к столу. На нем была расстегнутая рубашка, трусы и гольфы, и все равно в его наружности оставалось нечто грозное.
Он сел за стол. Сделал глубокий вдох, поднял телефонную трубку. Его палец замер над кнопкой.
— Блетчин, как его зовут?
— Джангпом Гадсо Плиндам Рензимвангпо…
Фэнкок быстро записывал.
— Достаточно, Блетчин. — Он зевнул. — Как к нему правильно обращаться?
— Похоже, они предпочитают неформальное обращение, сэр.
Фэнкок, махнув рукой, велел ему удалиться. Затем еще раз вдохнул и нажал на телефонную кнопку.
— Это Роджерс Фэнкок, глава национальной безопасности из Белого дома, из Вашингтона. Я имею честь говорить с преподобным… с достопочтенным Джангпомом Гадсо? А-а, прекрасно. Прекрасно. И вам доброго утра, сэр. От лица Президента Соединенных Штатов — могу ли я передать его самые искренние и почтительные пожелания и Его Святейшеству, и вам? А также его глубочайшее сожаление по поводу известий, касающихся состояния здоровья Его Святейшества. Мы все глубоко… Он — что? А-а. Ну, я очень рад это слышать. Да. Да. Это замечательный взгляд на вещи. Его Святейшество — поистине, одна из самых выдающихся личностей нашего времени. Он вдохновляет всех нас. Гм. Кстати, как там кормят? Больничная еда бывает хуже некуда. Правда? Ну что ж, я рад это слышать. А как настроение Его Святейшества? Ну, хорошо, хорошо. Немножко спокойствия и мне самому бы не повредило. Ну так вот, Джангпом… Разумеется, можно. Только меня зовут Роджерс — «с» на конце. Да, звучит больше как фамилия, правда? Меня еще в школе из-за этого дразнили. Я? Гарвардский. В Кембридже, но это совсем близко от Бостона. Да, Массачусетс. Да, на Банкер-Хилл. Вот как? На Бикон-Хилл? Ну, это буквально через дорогу перейти. Да, у нас в старом Массачусетсе много холмов. Конечно, им далеко до холмов и гор в вашей части света. Ха! Нет, не доводилось. Мне всегда хотелось там побывать, но как-то… Да, я слышал, что там просто сногсшибательно. Гм. Ну, так вот, Джангпом, позвольте объяснить вам причину моего звонка. Могу ли я спросить: состояние Его Святейшества позволяет ему путешествовать? Понимаю. Понимаю. Нет, конечно. Бедный, он прошел через такую мясорубку. Ну, причина моего звонка заключается в том, что мы с президентом полагаем — перемена места, пожалуй, это как раз то, что нужно. Для поднятия духа, так сказать. Я ничего не имею против Кливленда, но ведь тамошние виды никак нельзя назвать панорамными или захватывающими, не так ли? Да, доктора там отличные. Ну, одни из самых лучших. Хотя нет, в Бостоне, конечно, врачи непревзойденные… Ну, так вот что у нас на уме. Есть одно чудесное место в горах… Нет, боюсь, что нет. Уверяю вас, Джангпом, мы прилагаем все старания к тому, чтобы убедить в этом Пекин, но они там просто… да-да, очень упрямые. Ну вот, Джонг… простите… Джансанг… нет-нет, вы произносите его совершенно верно. Да, Роджерс. Ваш английский безупречен. Я просто поражен. Нет, я только за молитвы, но… Я сам? Англиканец. Но давайте вернемся к причине моего звонка: мы бы хотели перевезти Его Святейшество в живописное тихое место в горах. Немного похожее на Тибет. Ну, насколько это здесь возможно. Это в Колорадо. Да, там Скалистые горы. Конечно, не Гималаи, но еще ого-го какие величественные. Гм… Э… Ну, дело в том, что там у нашего правительства имеется нечто вроде базы, очень приятное место. На горе Шайенн. Да, как название индейского племени. Гм, гм. Нет-нет, это не резервация для индейцев. Это база. Она там уже давно. Она называется НОРАД. Это аббревиатура. Честно говоря, я сам никак не могу запомнить, как именно она расшифровывается, но она расположена прямо в горах, и там вокруг потрясающие пейзажи. И там Его Святейшество будет находиться в полнейшей безопасности. Гм. Так что, если вы передадите ему наше предложение, это будет как раз то, что надо. Ну, а я тем временем займусь организацией поездки, чтобы все побыстрее устроить. Да, не хочу, конечно, вас настораживать, но при сложившихся обстоятельствах, думаю, лучше, чем скорее, тем… Значит, вы сейчас… Спит? Гм. Да, конечно. Лечение. Джангпом, я, конечно, не хочу вас подгонять, но нельзя ли как-нибудь ненадолго его разбудить — хотя бы для того, чтобы известить его? Ему совсем необязательно бодрствовать в пути… Понимаю. Понимаю. Хорошо. Да, я буду ждать. И еще, Джингпам, — можно попросить вас, чтобы наш разговор оставался между нами? Нам не нужен весь этот цирк. Разумеется, его ближний круг может сопровождать его. Берите с собой сколько угодно лам. Там места всем хватит. Да, я непременно передам президенту привет от вас. И ваши молитвы, да. И, наверное, я не ошибусь, если скажу от его лица, что он тоже шлет вам свои молитвы. Президент? Думаю, что методист, но он ходит во все церкви, в синагоги… Что, простите? Подождите, сейчас я запишу. Сейчас, только… да-да, диктуйте. Ом. Ман. Э. Пад. Ме. Хум. Записано! И это означает… драгоценность… да… да… Что ж, по-моему, просто чудесно. Правда… чудесно. Да, я обязательно передам ему эти слова. Ну что ж, хорошо, Джимджонг, было очень приятно с вами побеседовать. До свиданья. Да, и вас тоже благослови Господь.
