Дженнет испугано дергнулась.
– Извини, – сказал Ник. – Не знаю, что на меня нашло. Как бы там ни было, я верю – мои коллеги, мои фронтовые друзья, братья и сестры по оружию, никогда не поверят, что я способен на подобную глупость. А потом, – весело закончил он, – будем сражаться и доведем дело до Верховного суда.
– Да, но имеется ли у нас стратегия защиты? – спросил БР
– Это уже ведь уверен. Мы отыщем людей, которые искупали меня в дерьме.
– У тебя есть какие-нибудь идеи на этот счет?
– Ну, – задумчиво сказал Ник, – скорее всего, это люди, которые меня терпеть не могут. Правда, в моем случае к таковым можно отнести четыре пятых населения США. Двести миллионов человек. Некоторый перебор подозреваемых, не так ли? Все обрадуются, если меня на десять-пятнадцать отдадут истинным арийцам на предмет любовных утех.
– Не думаю, что дело зайдет так далеко, – сказал БР. – Мы наверняка сумеем добиться, чтобы тебя поместили в какое-нибудь место с режимом минимальной строгости.
– О, – сказал Ник, – я бы на это рассчитывать не стал. Карлинский говорит, что таких обозленных представителей обвинения он еще не видал. Для них я – гнусный мерзавец, выдумавший дешевый фокус, чтобы разрекламировать себя, а заодно и рак легких. По его словам, они жаждут крови, – Ник улыбнулся. – Моей.
– Ладно, – сказал БР, придвигаясь к столу и всем своим видом давая понять, что ему прискучил этот веселенький треп о том, как Ник проведет ближайшие десять лет за решеткой, насилуемый оравой украшенных нататуированными свастиками мужиков. – Карлински – лучший из адвокатов, да и мы целиком на твоей стороне. И все же я думаю, что в нынешних обстоятельствах тебе лучше уйти в отпуск.
– Почему бы не посоветоваться с Капитаном?
– Я бы не стал его сейчас беспокоить. Вся эта история здорово подшибла старика. Он не очень хорошо себя чувствует.
– Не очень? – переспросил Ник.
– Нет, – с отдаленнейшим подобием улыбки подтвердил БР. – Боюсь, что не очень.
Едва закрыв за собой дверь кабинета БР, Ник помчался в свой собственный и обнаружил, что вход в него перекрыт желтой лентой с надписью: «Место преступления». За лентой бродило несколько спецов из ФБР в комбинезонах с грозным уведомлением «ФБР. Группа обследования места преступления» на спине. Спецы были в резиновых перчатках и, похоже, обшаривали каждый квадратный дюйм кабинета, постепенно превращая его в подобие комнаты, которую Ник когда-то давно занимал в университетском общежитии. Бог их знает, что они надеялись отыскать – может быть, текстовой файл, начинающийся словами: «План моего похищения. Что нужно привезти в коттедж: 10 упаковок никотиновых пластырей, веревку, наручники…»
– Это действительно необходимо? – спросил Ник у одного из спецов, но тот лишь взглянул на него, как на пустое место. Ник отвел Гэзел в сторонку.
– Добудь мне билет на следующий рейс до Уинстон-Сейлема.
– Они же сказали, что тебе нельзя покидать город. Это условие твоего освобождения под залог.
– Гэзел!
– Ты хочешь обратить меня в сообщницу?
– Ну ладно, ладно. Узнай хотя бы, когда ближайший рейс. Это бремя твоя совесть; осилит? Билет я возьму сам.
Он спустился лифтом на И-стрит. У панели притулилось такси, водитель, ближневосточного вида мужчина в короткой черной бородке, стоя у лотка уличного торговца, уплетал пирожок с мясом. Ник помахал ему и забрался на заднее сиденье.
– Аэропорт «Нэшнл». И поскорее. Последнего он мог бы и не говорить, поскольку все недавно натурализовавшиеся таксисты Вашингтона умеют ездить только на двух скоростях – опасной и смертельно опасной.
Ник глянул в заднее окно и увидел коричневатый «седан» с двумя крепко сколоченными типами в темных очках. Федералы. Перед мысленным взором его мелькнул заголовок:
НЕЙЛОР, НАРУШИВШИЙ УСЛОВИЯ ОСВОБОЖДЕНИЯ ПОД ЗАЛОГ, СНОВА СИДИТ В ТЮРЬМЕ
Водительская лицензия, прилепленная к щитку, сообщала, что водителя зовут Ак-маль Ибрагим.
– Мистер Ибрагим, – спросил Ник, – у вас какие-нибудь неприятности с ФБР?
– С чего вы взяли?
– За вами следят. Вон тот коричневый «седан». В нем сидят агенты ФБР. Я видел, как они наблюдали за вами, когда вы стояли у бордюра. Акмаль нервно глянул в зеркальце заднего вида.
– Я с ФБР никаких дел не имею.
– Похоже, они с вами имеют.
– После взрыва в Центре международной торговли ФБР считает, что все мусульмане плохие. А это неправда. У меня семья в Рестоне.
– Понимаю, – сказал Ник. – Ужасно, когда людей преследуют за их религиозные убеждения. Хотел бы я знать, что им от вас нужно.
– Мне беспокоиться не о чем.
– Попробуйте резко свернуть, не посигналив. Посмотрим, поедут они за вами или нет.
Акмаль, выбрав момент, круто поворотил на Виргиния авеню. «Седан» метнулся следом, едва не врезавшись в машину, принадлежащую, судя по номеру, Госдепартаменту.
– Поехали! – испуганно воскликнул Акмаль.
– М-да. Знаете, я еще видел, как один из них, пока вы ели, что-то засунул вам в багажник.
– Как?!
– Может, это всего лишь подслушивающее устройство, а может, и что похуже, к примеру взрывчатка. Которая позволит арестовать вас как террориста. Я вообще-то журналист, работаю в «Сан». До нас дошли слухи, что ФБР планирует большую облаву на мусульман. Им нужны заложники, чтобы торговаться с Саддамом Хусейном – если мы вдруг надумаем с ним воевать.
– Но у меня же вид на жительство!
– А, ну тогда желаю удачи.
– ФБР то и дело арестовывает не тех, кого надо. Вон в Нью-Йорке похватали людей, будто это они подложили ту бомбу, а они и не подкладывали ничего. Это все израильская тайная полиция старается, чтобы настроить американцев против мусульман.
– Да, я знаю. Ужасно. Я как раз пишу об этом большую статью. Но когда они остановят вас, Акмаль, и найдут то, что сами же подсунули, вам несдобровать. Точно так же они взяли шейха Омара, помните? И сидеть ему теперь в тюрьме аж до двадцать второго столетия.
– Шейх Омар – святой человек.
– Может, они посадят вас с ним. Глядишь, еще и подружитесь. Ускорение вдавило Ника в спинку сиденья, заставив его усомниться в разумности содеянного. Следующие несколько минут, он слышал лишь рев клаксонов да визг покрышек. Когда он открыл глаза и оглянулся, их отделяло от «седана» уже ярдов пятьдесят. Даже состоящим на государственной службе специально обученным водителям трудненько тягаться с рядовым уроженцем Ближнего Востока. К моменту, когда они оказались на арлингтонском конце Мемориал-бридж, Акмаль отыграл у федералов еще с десяток ярдов. Затем он без предупреждения произвел чистейший бутлегерский разворот и влез во встречный поток машин, сердито взревевших клаксонами и тормозами. Ника снова вдавило в сиденье.
