– Если что?
– Если она вообще существует.
– Сэр, боюсь показаться банальным, но Джек Банион в последнее время ведет себя не совсем адекватно. Вы же слышали, что сказал Берт Галилей. У парня был нервный срыв. Выражаясь точнее, он просто-напросто спятил.
– Не знаю. На мой взгляд, он рассуждал достаточно здраво.
– Многие сумасшедшие рассуждают здраво. Вспомните того же Перо… Вы ведь не поверили в то, что он сказал?
– Слушай, мне никогда не нравился этот заносчивый сукин сын, но я в жизни не поверю, что все дело, как ты говоришь, в кризисе среднего возраста. Я думаю, с ним что-то случилось. Возможно, какая-то серьезная психологическая травма. Я, конечно, не врач, но такие, как он, – то есть снобы до мозга костей – не станут бросать коту под хвост все, чего добились, и брататься с психами, помешанными на НЛО. Да тут и не пахнет нервным срывом! Я знавал многих, кто пережил нервный срыв, посттравматический стресс, страдал навязчивыми идеями, депрессивным психозом, расстройствами мышления – короче, назови любой диагноз, за который с тебя сдерут не одну сотню долларов, – и я скажу, что, да, видел. Но никто из тех ребяток, ни один из них не смог бы спокойненько сидеть и разглагольствовать, как этот тип. Ладно, может, я неправ, и парень действительно псих. Договорились. Выясни это. Позвони прямо сейчас Джорджу Херрику. Пусть подключится ЦРУ. Или, может, это больше в компетенции АНБ? Даже не представляю, кто смог бы заняться этим гадюшником… Но в любом случае, постарайся это выяснить.
– Господин президент… – глава президентского штаба обращался к нему так только в тех случаях, когда собирался возразить. Как в том историческом высказывании: «Бедняга Айк, – сказал Гарри Трумэн, передавая бразды правления Эйзенхауэру. – Представляю, как он будет сидеть здесь и твердить: „сделайте это, сделайте то“, и все без толку».
– Черт подери, Билл, что это еще за «господин президент»…
– Это всего лишь плод больного воображения.
– Нам надо знать наверняка.
Глава президентского штаба минутку помолчал, а затем заявил:
– Хорошо, давайте на секунду представим, что там действительно происходит нечто странное. Тогда возникает вполне резонный вопрос: вы уверены, что хотите с этим разбираться?
– Разумеется, черт побери. Это моя обязанность.
– Ваша обязанность, если вы мне позволите процитировать слова присяги, заключается в том, чтобы «всеми силами поддерживать, охранять и защищать Конституцию Соединенных Штатов»…
– Представь себе, я помню.
– …а не подносить к ней зажженную спичку.
– Знаешь, я сегодня не услышал ни одной стоящей мысли.
– Допустим, что с 1947 года американское правительство и вправду запускало так называемые летающие тарелочки. Один Бог знает, ради чего – например, чтобы отпугивать русских. И вот, в течение пятидесяти лет эти славные ребята мигали в небе забавными огонечками, выпалывали концентрические круги, похищали людей… Хорошее применение денежкам налогоплательщиков, нечего сказать. Ну и как, по-вашему, это будет выглядеть в вечерних новостях? Да на фоне этого самая жуткая версия убийства Кеннеди покажется сказкой Матушки Гусыни. Дядюшка Сэм
[91]
навсегда лишится доверия. А кого они обвинят во всех смертных грехах? Того, кто всегда под рукой – то есть вас. Мне уже не терпится приступить к работе над вашим «заявлением из Овального кабинета»: «Подумать только! Я с большим удивлением узнал, что последние полвека наше правительство занимается тем, что запускает летающие тарелочки в небо, выпалывает концентрические круги в кукурузных полях и похищает добропорядочных американских домохозяек. Я случайно не забыл упомянуть об изувеченных коровах?» После этого можете забыть о переизбрании. Давайте сразу перейдем к процедуре импичмента.
– Погоди. Между прочим, я пока еще у руля. Я побуду героем, ладно?
– Ни один человек, – мрачно проговорил глава штаба, – хоть как-то замешанный в махинациях американского правительства, не может претендовать на звание героя. Вы отдаете себе отчет в том, какую сумятицу может вызвать подобное откровение? И это в момент, позвольте вам напомнить, когда мы на грани войны со страной, у которой шесть тысяч восемьсот боеголовок и президент, по сводкам ЦРУ, полощущий рот водкой и приказывающий своим любовницам величать его пенис не иначе как «Петр Первый»! Вы считаете, сейчас самое подходящее время для нанесения правительству подобного удара?
– Возможно, ты прав, не надо горячиться, – сказал президент после минутной паузы. – Возможно, Банион действительно не в себе. И все, что он тут наговорил – полная чушь.
– Именно. Так зачем совать нос в это дело?
– Омерзительно! Чертовски омерзительно. Хочется рвать на себе волосы.
– Вот и я о том же. Если даже это все – правда – хотя наверняка бред! – вы ни под каким видом не можете это признать. Ну а раз вранье – в чем я ни секунды не сомневаюсь – нам тем более нечего суетиться. Если вдуматься – дело выеденного яйца не стоит.
Президент нахмурился.
– И все-таки этот умник может доставить нам кучу неприятностей. Он грозится изгадить весь мыс Канаверал, если я ничего не сделаю.
– Да что он может сделать? Объявить о нападении инопланетян? Кто ему поверит? Пусть объявит: его тут же перестанут воспринимать всерьез.
– А как насчет трех миллионов его последователей, марширующих на Канаверал, чтобы испортить мне праздник? Мой праздник.
– Пусть себе маршируют. Ваша задача – проявить себя как настоящий лидер, устоявший под натиском обезумевших масс. Чем больше я об этом думаю, тем больше мне нравится подобный сценарий. Возможно, это просто подарок судьбы. Он приведет нас к победе.
– Боюсь, у нас ни черта не получится. Нас ожидает кошмар.
– Нас ожидает успех. Если только… – глава штаба состроил мрачную мину.
– Если только что?
– Инопланетяне не нападут на Землю.
В Овальном кабинете раздался дружный смех.
ВЕЛИКИЙ ГУРУ ЛЮБИТ ПОГОРЯЧЕЕ.
БАНИОН ЗАНИМАЕТСЯ ЭТИМ В КОСТЮМЕ ИНОПЛЯНЕТЯНИНА И ОБОЖАЕТ, КОГДА ЕГО «ЗОНДИРУЮТ».
– Это всего лишь «Треп», – проговорил Скраббс, лежа на диване.
Банион сидел за столом, уставясь на заголовок одного из самых многотиражных таблоидов. Девушка из службы сопровождения, которая якобы «зондировала» его в течение нескольких уик-эндов подряд в расположенном прямо напротив Белого дома отеле «Хэй-Адамс», была весьма привлекательна, но несколько вульгарна. Интересно, подумал Банион, какой правительственный комитет нанял эту штучку. Раскрыв журнал, он увидел четыре страницы, заполненных цветными фото. Те, кому по силам прослушивать телефонные разговоры, запечатлели Баниона в костюме Адама и с марсианской антенной на голове. В век компьютерной графики и цифровых технологий легко состряпать какие угодно фотографии. Сейчас можно без труда заснять мать Терезу в борделе, а Гитлера – в синагоге. Стоит ли вообще опускаться до гневного опровержения? Телефоны в приемной раскалились от беспрерывных звонков. К дверям офиса то и дело подъезжали микроавтобусы: из них, словно солдаты, приехавшие на учения, выпрыгивали бригады телерепортеров.
