Из дневника. 9 октября 1992 года
Седьмого октября, в среду, в четыре часа пятьдесят четыре минуты утра меня разбудил телефон. Звонил дежурный офицер из штабной комнаты в Белом доме, который сообщил, что наша военно-морская база на Бермудах подверглась нападению и президент на шесть часов утра назначил совещание высшего руководства. Я пошарил рукой, отыскивая ортопедическую амуницию, которая фиксирует плечи в правильном положении. Если сломана ключица, приходится долго носить корсет. Но он оказался мокрым.
– Джоан, что случилось?
Она ответила, что корсет испачкался и пришлось его постирать.
– Почему же ты его не высушила?
Оказывается, Джоан боялась, как бы в сушилке эластичная ткань не расползлась.
Ничего не оставалось, как надеть мокрую «упряжь». Надо сказать, приятного в этом было мало.
Постаравшись согреться изнутри с помощью проглоченного второпях горячего кофе – да-да, у меня вошло в привычку пить по утрам кофе, – я кое-как собрался с силами. Вскоре послышался шум мотора, и автомобиль помчал меня в предрассветной тьме по направлению к Белому дому.
Дорогой я постарался проанализировать причины, из-за которых ситуация на Бермудах стала неуправляемой.
Я не колониалист и не неоколониалист, но мне было по-настоящему жаль, что Великобритания исключила Бермуды из Содружества. Вроде бы то, что надо – статус-кво: полная занятость, всеобъемлющая интеграция, двухпалатное законодательное собрание, прибыльный туристический бизнес. Правительство Ее Величества все сделало, чтобы бывшая колония могла рассчитывать на свои силы после окончательного самоопределения. И все же главная причина была экономической: слишком дорого обходились казначейству Ее Величества бесконечные субсидии и дотации Бермудам.
После «освобождения», как это велеречиво называлось, на Бермудах оживились экстремистские элементы. Когда почти все британские чиновники вернулись на родину, эти элементы, нимало не медля, объединились под началом мистера Макопо М'дуку, и вот тут-то началось невообразимое. Первой ласточкой стал инцидент в гольф-клубе, произошедший несколькими годами раньше.
М'дуку, которого офицер из Совета национальной безопасности для конспирации называл «М-энд-М», призывал к экспроприации всей собственности, остававшейся в руках белых владельцев, аннулированию соглашения между Великобританией и Соединенными Штатами Америки, согласно которому Америка разместила на острове свою военно-морскую базу, и уничтожению эксплуататорской промышленности. М'дуку был пламенным националистом-деревенщиком, поскольку ему кто-то внушил, что фабрики и заводы унижают достоинство островитян.
Атмосфера в Белом доме была наэлектризована до предела. В коридоре около Штабной комнаты толпились адмиралы и полковники из морской пехоты. Пахло беконом, яичницей, кофе и свежими булочками с маслом. Я успел позвонить своим сотрудникам и попросил приготовить завтрак к половине шестого.
Фили приветствовал меня улыбкой, совершенно неуместной без пятнадцати шесть утра.
– Вы отлично выглядите, – сказал я.
– Это фантастика!
Я подумал, что он говорит о завтраке.
– Да, Санборн превзошел себя.
– Да я не о еде, бог с ней. Я о Бермудах.
– Что же фантастического в том, что совершено нападение на американскую базу?
– Четыре года нас называли ягнятами. Говорили, будто мы носимся с проклятым М'дуку, как с Джорджем Вашингтоном. Молчим, когда он собирается вешать Уэллса.
Одной из самых возмутительных угроз мистера М'дуку была его угроза повесить нашего генерального консула Сесила Уэллса на флагштоке консульства. Президент считал это блефом, однако Уэллс перепугался и умолял отозвать его, но президент отказал ему под предлогом того, что это может стать «ненужным сигналом» ко всеобщему бегству, и попросил остаться, но не особенно «высовываться». В конце концов Уэллс согласился, но сделал это с очень большой неохотой.
– Кстати, – сказал Фили, – я вызвал Манганелли и приказал ему подготовить декларацию об объявлении войны.
– Что?
– Кажется, у него тяжелое похмелье.
Не выбирая слов, я выразил свое негодование. Ведь президентский спичрайтер находился под моим началом.
На это Фили заметил:
– Герб, сейчас не время мелочиться.
– Но война? Вы не думаете, что это немножко… преждевременно?
– Мы используем текст, когда он понадобится.
– Господи, остался всего месяц до выборов.
– Да. Надеюсь, эта заварушка случилась не слишком рано.
Пора было идти на экстренное совещание. Никак не высыхавший корсет просто убивал меня.
– Почему, – зевая спросил президент, – они напали так рано?
Председатель Объединенного комитета начальников штабов адмирал Бойд и Клэй Кланахан из ЦРУ, тоже зевая, предположили, что все дело в факелах, которые выглядели весьма драматично в теленовостях. Фили кивнул.
Президент спросил, в каком состоянии база, и генерал К.О. Гилули, командующий военно-морскими силами, ответил, что она «недоступна с моря, но доступна с суши». Президент провел рукой по лицу и поинтересовался, что это значит.
– Это значит, что мы продержимся еще пару часов. Может быть, три часа. Они прорвались в четырех местах, но были отброшены.
– Как?
– Собаками, сэр. Кажется, они в первую очередь боятся собак.
– Отлично, – сказал президент. – Доставьте туда еще собак. Пусть собаки будут на каждом шагу всей территории базы. Пусть их будет несколько сотен.
– Можно мне? – спросил Фили.
– Только если у вас конструктивное предложение.
– Территория, где полно немецких овчарок, может напомнить людям Алабаму начала шестидесятых.
– А что вы, Фили, предлагаете? Запустить туда пекинесов?
– Я хочу сказать одно. Если вы желаете, чтобы вас сравнивали с Быком Коннором, то действуйте, запустите туда побольше немецких овчарок.
– Фили, – возразил президент, – ради бога, я не пытаюсь удержать негров от посещения ресторанов для белых.
– Прекрасно. Тогда, может быть, вас будут сравнивать с премьер-министром Южной Африки.
Президент некоторое время не сводил с него взгляда, потом повернулся к адмиралу Бойду.
– Бад, можно это уладить мирным путем? Чтобы не было жертв?
Адмирал Бойд и Гилули предложили резиновые пули и водометы.
– Ладно, – согласился президент, – пусть будут резиновые пули и водометы. А вы, Фили, молчите насчет Северной Ирландии. – Он повернулся к Эдельштейну. – У нас есть связь с их лидерами?
Марвин доложил, что никто не отвечает на телефонные звонки.
