— Мои дети тоже здесь учатся?
— Не смеши меня! Мэдди прекрасно знает, какие там учителя!
— Они ходят в школу неподалеку от вашего дома, — пояснила Линда. — Дилли только закончила начальную. Мы хотим, чтобы наше Дитя тоже там училось, да, Гэри?
— Наш ребёнок.
Я, конечно, ничего не помнил ни о своих друзьях, ни об их характерах или событиях жизни, но не забыл всё же правил этикета.
— Ну а вы… чем вы занимаетесь?
— В каком смысле? По вечерам, по праздникам или как?
— Ну, не знаю… просто неловко — мы всё обо мне да обо мне. Не хочу показаться эгоистичным и всё такое… Первое впечатление, вы понимаете…
— Второе, — уточнила Линда.
— Да, конечно, второе. Для вас, по крайней мере.
— Тысяча второе, — поправил Гэри.
— Ладно. Что ж, я… бред какой-то… я занимаюсь подбором персонала, — начала Линда. — А Гэри — компьютерщик, Интернет и всё такое.
— Ясно, — кивнул я. — Не восстановление данных, случайно?
— Ха! Нет, но я знаю ребят, которые на этом специализируются. Они бы посоветовали сохранять мозг на внешнем носителе. А я работаю сам на себя: дизайн веб-сайтов, продвижение новых идей в Интернете, да ты в курсе.
— Ух ты! А что за идеи?
— Слушай, тогда, наверное, следует рассказать тебе о нашем грандиозном проекте.
— Нашем грандиозном проекте?
— Ну да, мы разрабатывали его вместе. Сайт, который произведёт переворот в распространении новостей.
— Как это?
— Это будущеё новостных лент, — с неожиданным энтузиазмом пустился в объяснения Гэри. — Вот гляди, сейчас всё новости размещаются по принципу «сверху вниз». Могучие фашистские корпорации решают, какие события являются самыми важными, дают команду своим лакеям состряпать новость, а потом доверчивой публике скармливают враньё от всяких Мердоков.
Линда согласно кивала.
— Интернет позволяет перевернуть эту модель вверх ногами. Вообрази, миллионы читателей по всему свету пишут о том, чему они стали свидетелями, размещают свои собственные фото, видео и тексты. Другие миллионы читателей, воспользовавшись поисковиком, кликают на те новости, которые лично им интересны, и — вуаля! Самые популярные запросы становятся лидером новостей на самой демократичной и беспристрастной новостной ленте в мире!
— Это так забавно, — поддакнула Линда. — Вчера заглавной новостью был транссексуал, занимавшийся этим с парочкой лилипутов, ха-ха-ха…
— Да, конечно, надо ещё поработать с фильтрами и прочим. Но будущеё за сайтом «Твои-Новости», ты сам так говорил. Поиск можно вести по регионам, темам, протестным движениям — масса вариантов.
— Ты должен посмотреть, — радостно вмешалась Линда. — Я научилась загружать свои сюжеты. Вчера поместила милое видео: очаровательный котёнок испугался часов с кукушкой!
— Линда, это же не новость! Сайт сделан не для этого!
— То есть ни журналистов, ни редакторов? — уточнил я.
— Вот именно! Никаких наёмных писак, требующих оплатить их расходы на путешествия по всему миру ни дорогостоящих студий, ни оборудования, ни медиамагнатов, защищающих интересы своих политических союзников или финансистов.
Я поразмыслил, а потом всё же указал на момент, который во всей этой идеё казался мне сомнительным.
— Но откуда ты узнаешь, что это правда?
— Правда?
— Ну да. Те рассказы, что будут размещать люди. Как можно проверить, не выдуманные ли они?
— Если это выдумка, — решил Гэри, — ты всегда можешь сообщить другим членам сообщества в комментариях, и человек утратит доверие. Или они сами могут исправить свои ошибки. Это как Википедия, но для текущих событий. Тебе нравится эта идея, уж поверь мне! Ты и я — мы перевернем мир!
Ощущения от информации про веб-сайт Гэри только углубили беспокойство, которое поселилось во мне с того самого момента, как мой мозг впервые нажал Control+Alt+Delete. Как можно быть уверенным в подлинности сведений? Я постоянно боролся с тоненьким внутренним голоском, вопрошавшим, а точно ли меня зовут Воган, действительно ли я был учителем и на самом ли деле мой брак неудачен.
Наконец мы добрались до того здания, где я жил непосредственно перед амнезией. Я узнал, что после того, как ушёл из дома, и до того, как поселился на четвёртом этаже «Больницы короля Эдуарда», я сменил несколько временных адресов, последним из которых был дом одного богатого семейства, уехавшего в Нью-Йорк на три месяца и просившего присмотреть за их жилищем.
— Какой роскошный особняк! И весь в моём распоряжении?
— Ага, но тебе это не нравилось. Тебя напрягала ответственность за всю эту дорогущую мебель и прочую ерунду. Ты вечно нудел: «Гэри, не кури траву в доме! Гэри, прекрати таскать одежду из шкафов! Гэри, не писай на грядки с зеленью!» Короче, был несколько взволнован, так сказать…
Когда я исчез, мои вещи остались в особняке, но Гэри с Линдой упаковали их и перевезли к себе, в том числе, кстати, и мобильный.
— Между прочим, среди твоего барахла я отыскал забавное жёсткое порно.
— Да ты что?! — ахнула Линда.
— Не волнуйся, он шутит. — Я уже научился различать дурацкие подколки Гэри.
Богатое семейство вернулось в родные пенаты и, возможно, всё ещё продолжало выуживать сигаретные окурки из бассейна с тропическими рыбками, так что меня здесь вряд ли ждали.
— И ты совсем не узнал это местечко? Невероятно! А ты вообще что-нибудь помнишь?
— Признаться, у меня в голове всё время крутится одна картинка. Смутное воспоминание, как я, юный, весело смеюсь вместе с какой-то девушкой. Мы прячемся под каким-то навесом или вроде того, но всё равно мокрые, и нам это безразлично. Но я не могу никак вспомнить, кто она такая, как выглядит и где это всё происходило. Помню только, что был невероятно счастлив, по-настоящему счастлив.
Гэри и Линда молча переглянулись. Мы свернули на длинную улицу сразу за Клапэм-Коммон. Среди викторианских построек — несколько уродливых кварталов 1950-х, где послевоенные здания плохо маскируют бреши, оставленные люфтваффе в нумерации домов. Дом номер 27, угловой, казался лучшим на этой улице — мансардные окна, маленькая башенка, чуть возвышавшаяся над общим уровнем здешнего Лондона.
— Узнаешь?
— Погоди, не подсказывай… я здесь родился? Но здесь же нет памятной таблички!
— He-а, попробуй ещё раз.
— Я тут жил?
— Ну, теплее…
В эту минуту входная дверь отворилась, ослепительная рыжая шевелюра блеснула в осеннем солнце, в мусорный бак полетел пакет.
— Ох! Кто это? — прошептал я. — Она прекрасна!
