Майя резко прервала его, хотя боялась лишиться своего единственного не слишком надежного союзника.
— Лайам, личные дела мистера Памфилона меня не интересуют, — ледяным тоном произнесла она.
— Ему за пятьдесят, — лаконично ответил Каванах. — Он не найдет другой работы. Во всяком случае, сейчас.
Но Майя не сочувствовала ни плохим работникам, ни тем, кто, подобно Эдмунду Памфилону, вел двойную жизнь.
— Тогда будем надеяться, что мистер Памфилон сумел накопить себе приличную пенсию. — Майя посмотрела на часы. — Думаю, на сегодня достаточно, джентльмены. Мисс Доукинс передаст вам протоколы сегодняшнего совещания, как только они будут напечатаны. Думаю, не стоит напоминать, что все сказанное сегодня абсолютно конфиденциально.
Когда все вышли из комнаты, Майя собрала бумаги и отправилась к себе в кабинет. Там она открыла секретер, достала бутылку виски и дрожащей рукой отвинтила крышку.
— Не рановато ли, миссис Мерчант?
Она резко обернулась. В кабинет вошел Лайам Каванах.
— По-моему, в самый раз.
— Я тоже так думаю.
Майя с облегчением улыбнулась и протянула ему стакан:
— У меня только один бокал. Не станете возражать, если мы поделимся?
После первой недели на новой работе Элен почувствовала себя счастливой. Сначала она боялась, что не подойдет хозяевам, но вскоре поняла, что Сьюэллы и в самом деле такие милые люди, как о них говорила миссис Лемон. Мистер Сьюэлл читал лекции в университете; его жена Летти была рассеянным, добрым и щедрым созданием. В семье было только двое детей: трехлетняя куколка Августа и пухлый полугодовалый Томас. Детская была просторной, хорошо обставленной и безнадежно запущенной. Показывая Элен дом, миссис Сьюэлл извинялась за беспорядок.
— Милочка, я пыталась обойтись без няни: в наши дни многие так делают. У меня работала одна девушка, но шесть недель назад она вышла замуж. Славная была девушка, и жених ей под стать. Они счастливы, и я за них очень рада… Гусси обожала ее… Симпатичная комната, не находите? С окнами в сад. Элен, милая, вы можете выходить в сад, когда хотите. Днем бывает очень приятно прогуляться…
Первые дни миссис Сьюэлл не отходила от Элен и не закрывала рта. Но потом взяли верх другие интересы — муж, многочисленные подруги и знакомые, — и она оставила девушку наедине с ее подопечными.
Трехлетняя светловолосая Гусси была девочкой серьезной и аккуратной. У Томаса были два верхних зуба и улыбка, которая заставила Элен полюбить малыша с первого взгляда. Гусси была очаровательна, а уж при виде Томаса у Элен просто таяло сердце. К концу недели Элен и Гусси навели в детской порядок, сложили книжки в одном углу, игрушки в другом и расчистили место, где можно было устраивать полдник и пить чай. Элен работала с понедельника по пятницу и каждый вечер возвращалась домой.
Проработав у Сьюэллов шесть недель, она с трудом вспоминала свою прежнюю жизнь. В последние годы с ней почти ничего не происходило, но зато теперь каждый день что-нибудь случалось. На первых порах привычки Сьюэллов удивляли ее: по утрам мистер Сьюэлл, одетый лишь в пижаму и халат, прибегал на кухню за горячей водой для бритья; миссис Сьюэлл добродушно поругивала мужа, забывшего, что теща пригласила их на обед. Это смущало и даже немного шокировало Элен. Царивший в доме хаос — разбросанные по лестнице игрушки, кучи газет и журналов, валявшиеся в гостиной, — тревожил ее. В первые две недели она чувствовала себя ответственной за этот беспорядок. Формальностей здесь никто не соблюдал: кухарка могла пожурить мистера Сьюэлла за то, что он оставил дорогую фарфоровую чашку в саду, а миссис Сьюэлл и Элен часто вместе пили чай на кухне. Сначала это заставляло девушку напрягаться и ждать выговора, но потом Элен поняла, что Сьюэллам нравится так жить. После этого дом священника, в который она возвращалась каждый вечер, начал казаться ей пугающе тихим. Только теперь до Элен дошло, как одиноко ей было в Торп-Фене все последние годы.
Как-то Элен зашла в «Мерчантс», чтобы купить ботинки для Гусси. Увидев вдалеке Майю, она замахала руками, как ветряная мельница. Майя в элегантном черно-белом наряде подошла и поздоровалась с ней. Элен представила ей Гусси, Майя посмотрела на девочку и деланно улыбнулась. Пока Элен рассказывала ей о забавных словечках маленькой Августы, Майя стояла неподвижно; ее поза говорила о нетерпении и отчаянной скуке. Увидев ее холодные светло-синие глаза, Элен запнулась на полуслове и только тут вспомнила, что ее подруга не любит детей. Вскоре Майя ушла.
Однажды миссис Сьюэлл отправилась к знакомой на чай и прихватила с собой детей. Элен пошла в ботанический сад и встретила там Хью Саммерхейса. В школе, где он преподавал, праздновали годовщину основания, и Хью взял отгул. Как всегда в апреле, погода стояла переменчивая: было то ясно, то пасмурно. Когда пошел дождь, Хью раскрыл зонтик, взял Элен за руку и повел к оранжерее.
— Ты промокла, — сказал Хью, открывая дверь и пропуская Элен внутрь.
— Наверно, я похожа на пугало.
В тот день Элен не стала собирать в пучок свои длинные волосы; они отсырели и облепили ее лицо, как водоросли.
— Вовсе нет. Элен, ты такая же красивая, как всегда.
Она вспыхнула и отвернулась, сделав вид, что любуется пеларгониями. Элен показалось, что Хью хочет поцеловать ее. Но тут по оранжерее пробежали трое мальчуганов, взволнованные матери начали их звать, и момент был упущен.
— Как поживают твои сорванцы? — спросил Хью, взяв ее под руку.
— Они вовсе не сорванцы. Томас очень умный, он уже многое умеет.
За прохладным альпийским отделом с изящными миниатюрными растениями в горшках следовал душный и влажный тропический. Со стеклянного потолка свисали вьющиеся растения с мясистыми листьями и ярко окрашенными цветами, распространявшими пряный аромат. Элен, держа Хью под руку, представила себя в Индии или Африке. Хью преподает в школе миссии, а она…
Ее фантазии прервал голос Хью:
— Ну как работается в городе? Наверно, отец ужасно скучает по тебе.
Элен тут же вернулась в Англию и улыбнулась Хью.
— Нет, не скучает. За ним присматривают служанки, а я по вечерам занимаюсь делами общины.
Хью быстро обнял ее, и Элен почувствовала себя на седьмом небе. Потом он заговорил о Майе. Счастливая Элен смотрела на него снизу вверх, улыбалась и тараторила взахлеб.
Во второй половине дня она часто водила детей на прогулку в ботанический сад. Везя коляску с Томасом по широким дорожкам, усыпанным гравием, Элен смотрела на лужайки, вспоминала, как Хью держал ее за руку, когда они убегали от дождя, и мысленно повторяла сказанные им слова. В ее ушах звучал знакомый приятный голос, говоривший: «Элен, старушка, знаешь, ты мне ужасно нравишься». Губы Хью прижимались к ее губам, теплые сильные руки обнимали ее и привлекали к теплому сильному телу. Однажды ночью Хью приснился ей, Элен проснулась с ощущением счастья и вины одновременно.
