Книга Следы на песке, страница 118. Автор книги Джудит Леннокс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Следы на песке»

Cтраница 118

Глаза Элеоноры победно блеснули.

— Пока тебе не исполнится двадцать один год, Оливер, ты не сможешь жениться без нашего согласия. А мы его не дадим.

— Дадите, мама, — жестко сказал Оливер. — Дадите. Не только согласие, но и благословение. И отец Лиззи тоже.

Гай понял, что сын не пойдет на уступки, что он готов к жесткому открытому противостоянию.

— Никогда, — прошептала Элеонора. — Никогда.

— Тебе придется сделать это, мама. Дело в том, что я должен жениться на Лиззи. — Оливер улыбнулся. — Она беременна.

Воцарилась тишина. Затем Элеонора повернулась к Гаю.

— Ты, конечно, находишь все это забавным? — дрожащим голосом проговорила она.

— Совсем нет, — удивленно ответил он.

Он хотел добавить что-то вроде: «Я шокирован, как и ты», но увидел, что она его не слушает.

— Видимо, ты считаешь, что я заслуживаю всего этого из-за Фредди…

Гай не понимал, о чем она говорит, и не мог вспомнить никого по имени Фредди. Элеонора смотрела на него, вытаращив глаза.

— Сядь, пожалуйста, — сказал он. — Я принесу тебе воды. Я понимаю, что это тяжелый удар…

Она остановила его, схватив за рукав.

— Ведь это ошибка, Гай? Скажи мне, что это ошибка.

Гай не мог говорить, он лишь покачал головой. Пальцы Элеоноры крепче вцепились в ткань пиджака.

— Нет, — громко сказала она. — Нет, я не допущу этого. Я не позволю, чтобы мой сын женился на дочери этой женщины.

— Послушай, Элеонора, — устало проговорил Гай, — Элизабет ждет ребенка от Оливера. Слишком поздно. Мы ничего не сможем сделать.

Глаза Элеоноры полыхнули ненавистью. Она прошептала:

— Они победили, да? — И бросила в его непонимающее лицо: — Эти Мальгрейвы. В конце концов они победили.

— Элеонора…

— После всего, что я сделала для тебя, после всего, что я сделала для Оливера… Этот дом, твоя карьера, гости… Я всегда исполняла свой долг, я делала то, что положено… — Ее голос снова сорвался на визгливый тон. — А теперь мы должны жить в их мире — среди них, с их неопрятной одеждой и отсутствием манер… Мне пришлось стоять сегодня в метро — никто не уступил мне место. А эти торговцы? А служанки — неряшливые, безалаберные… ни «спасибо», ни «пожалуйста», гадкий язык… — Она захлебывалась, слова сбивались, путались, но из этой неразберихи вдруг вырвался отчаянный вопль: — Мой сын и ее дочь! Эта сучка — хитрая пронырливая сучка! Такая же, как ее мать! Как эта сука Фейт! Все они шлюхи — тащат в постель каждого мужика, который им приглянулся! Господи! Чтоб они все сгинули!

Гай ударил ее по лицу, ладонью, со всего размаха. Он услышал, как хлопнула дверь, простучали быстрые удаляющиеся шаги Оливера. Элеонора смотрела не мигая, ее открытый рот зиял широким темным овалом. Потом она повалилась на диван и зарыдала. А Гай бросился на поиски сына.


Он нашел его на скамейке, под пыльными лавровыми деревьями в скверике напротив дома. Оливер сидел, опустив голову, прижав ладони ко лбу. Когда Гай окликнул его, он поднял голову. Лицо его было бледно.

С убежденностью, которой на самом деле не испытывал, Гай сказал:

— Не волнуйся, Оливер, она скоро успокоится. Это просто шок.

Оливер сунул руки в карманы куртки и отвернулся. Гай сел рядом с ним.

— Нам надо поговорить.

— Разве мы не достаточно разговаривали? Мама не хочет, чтобы я женился на Лиззи, а я все равно на ней женюсь, и этим все сказано.

— Я должен рассказать тебе о Мальгрейвах. — Увидев, что ему удалось привлечь внимание сына, Гай продолжил: — Видишь ли, Элеонора не хочет, чтобы ты женился на Элизабет Кемп, потому что много лет назад у меня был роман с ее матерью, Николь Мальгрейв.

Все это казалось сейчас неправдоподобным. Гай говорил о себе как о другом человеке, жившем в другой стране. И хотя он хорошо помнил, как увидел Николь и по ошибке принял ее за Фейт, как в тот вечер выпал снег, скрывший разрушения от бомбежек, было невозможно вернуть чувства, которые он испытывал тогда.

Наступила долгая тишина. Потом Оливер, слабо улыбнувшись, сказал:

— Ну, это уж чересчур, папа, — выдумать такое.

— Это правда. Это случилось очень давно. Тебе тогда было два года, а Элизабет была совсем малышкой.

— А-а. Что ж, хорошо хотя бы, что мы не брат и сестра. Никакого кровосмешения. — Оливер прищурился. — Это был бы единственный способ удержать меня, так?

— Ну, что ты, Оливер.

Гай хотел дотронуться до плеча сына, но не решился.

— Как ты встретил ее, Оливер? Где ты познакомился с Лиззи Кемп?

Повисла пауза, затем Оливер сказал:

— В «Холли-Блю». Это магазин, который ее тетя держит в Сохо. Там мы и встретились.

— «Холли-Блю», — прошептал Гай.

Господи, «Холли-Блю». Раковина прошлого действительно раскрылась.

— Как-то давно я нашел в твоем бумажнике карточку этого магазина, — пояснил Оливер. — Я решил, что ты что-то покупал там… — Он замолчал, потом вдруг произнес: — Фейт. Мама что-то сказала про Фейт…

«Эти девки Мальгрейв… все они шлюхи… чтоб они сгинули…»

— Ты знаком с Фейт, папа?

Лимит правды на сегодняшний день был исчерпан. Гай не мог признаться: «Знаешь, Оливер, с Фейт у меня тоже был роман…»

— Я знаю всех Мальгрейвов, — сказал он. — Ральфа и Поппи — Поппи погибла во время войны. И их детей — Фейт, Джейка и Николь. — Он сделал глубокий вдох. — С Николь Мальгрейв — Николь Кемп — у меня был любовный роман, который начался в декабре сорок первого года. Я мог бы попытаться найти какие-то объяснения или оправдания, но вряд ли тебе это будет интересно. Николь бросила мужа и маленькую дочь и ушла жить ко мне. Это длилось недолго, и в конце концов я вернулся к Элеоноре. Николь уехала за границу. Кажется, после этого она несколько раз была замужем. — Стараясь быть объективным, он добавил: — Теперь ты понимаешь, почему матери трудно смириться с твоей женитьбой на Лиззи.

— Да. Боже мой, — печально рассмеялся Оливер. — Да.

Гай вспомнил истерику Элеоноры, слова, которые гнев и ревность исторгли из ее груди, звонкий звук удара ладонью по ее бескровному лицу. Его рука еще болела. Ужасно, что Оливер видел это.

— Если бы ты хоть как-то предупредил нас… Намекнул, что встречаешься с кем-то… что ты влюблен…

Гай умолк, осознав, какая огромная трещина выросла между ним и сыном за прошедшие несколько лет. Он почувствовал глубокий стыд и обиду.

— Я не хотел, чтобы так получилось, — пробормотал Оливер. — Я не планировал этого.

— А медицинская школа? Почему ты не сказал мне, что тебе там не нравится?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация