— Круто! Прикол! — вопили одноклассники. — Жесть!
Ириша, сцепив зубы, держала ритм и ждала, когда эта мучительно долгая песня закончится. Но на последних словах Снегурочка заявила: «Победитель не определён!» и запустила «Ёлочку» сначала — к общему восторгу зрителей.
Это только воодушевило Таню. Она выделывала такие коленца, что сама удивилась бы, если бы видела себя со стороны. А чего стесняться, если по приколу?
Ира закусила губу и уже собиралась покинуть поле боля, но к ней подскочил Радомский.
— По приколу! — заявил он и закружил Иришу в каком-то варварском танце.
— Прикол! По приколу! — подхватили остальные мальчишки, хватая визжащих одноклассниц.
— Танцуют все! — приказала Снегурочка.
И все принялись танцевать. Даже мальчишки, которые обычно подпирали стенки. Даже скромница Полина Ковалёва. Даже угловатый Витька. А Никитос, вспомнив золотое детство, вскочил на стул и принялся декламировать:
— Однажды в студёную зимнюю пору…
— Препяхин!
Хотя хороводная музыка всё ещё гремела, семиклассники остановились как вкопанные. В дверях зала стояла классная.
— Препяхин, немедленно слезай со стула! Лопахина! Что это за дикие танцы!
Наведя порядок, учительница сухо кивнула притихшей Снегурочке:
— Продолжайте.
…Остаток вечера прошёл в тоске: появился Дед Мороз, с фальшивой бодростью поздравил «ребят» (от этого слова многих передёрнуло) с Новым годом и рассовал подарки. Объявленные после этого танцы завяли ещё до начала. Уже через полчаса семиклассники начали разбредаться. Снегурочка затаилась в углу, боясь открыть рот. Выражение лица Деда Мороза невозможно было разобрать под бородой.
На следующий день классная докладывала директору:
— Всё прошло организовано.
— А как детям? Понравилось?
— А что дети, — учительница тяжело вздохнула. — Дети теперь пошли циничные, они совсем не верят в Деда Мороза…
Забияки
— А нечего было толкаться! — сказал Радомский.
— А нечего было сплетни рассказывать! — ответил Препяхин и на полшага пододвинулся к противнику.
— Какие сплетни?! — возмутился Радомский. — Про Кислицыну уже весь класс знает, что она курит!
— А дурой называть зачем?! — закипел Препяхин.
— А толкаться зачем?! — пошел на второй круг Радомский.
— Так! — строго сказала классная, становясь между забияками. — Хватит! Ваши сыновья вдвоём стекло выбивали — значит, вы вдвоём его и вставите!
На войне
Они все козлы!
Началось с того, что Никитос упёрся. Типа я криво рулю в тимбаттле, и потому мы слили на прошлой неделе «бэшкам». Я, само собой, хотел его опустить:
— А ты что, круче меня смог бы?! Да они озверина просто наелись.
Но он завёлся:
— Без вопросов! В следующий раз я буду за главного — вот посмотришь!
Я-то думал, что наши все за меня. И зря. Киреев тут же Препяхину подпевать стал:
— Ты, Радомский, сам рисуешься, хочешь, чтобы все тебя прикрывали, а на команду забил.
Кирюха тоже что-то такое подвякивал. Даже Витька сидел и тупо молчал. А мы с ним с детского сада! Короче, я психанул и хотел вообще из команды свалить, но удержался. Что тогда дома делать? Одному в «Контру» гонять уже не прикольно, остальные игрушки не вставляют. Книжки, что ли, читать, как мама требует?
* * *
Пошли в субботу в клуб. «Бэшки» уже там, довольные такие. Подкалывать с ходу начали, фору предлагали. Но мы не повелись, спокойно сели играть. Никитос командует, я делаю вид, что всё нормально.
И вдруг стало ясно, что «бэшки» сегодня тупят. То один подставится, то другой. Сперва я радовался, а потом просёк: так это ж Препяхин себе всю славу припишет. Типа при мне продули, а при нём поднялись. Я даже обороты сбавил, стрелять стал поменьше, вперёд не лез. Вот когда «бэшки» очухаются, я такой выскочу из засады и всех положу. Тогда поймут, кто тут крутой.
Но мы всё равно выигрывали. «Бэшки» совсем расклеились, между собой ругаются, напролом лезут. И тут удачно получилось: на Никитоса ихний боец выскочил со слонобойкой. Я сзади прикрывал, мог срезать, но специально притормозил. Подождал, пока Препяхина по стене размажут, а уж потом бойца завалил и заодно на себя командование взял.
Короче, победили мы их всухую. Никитос рожу кривит, но понимает, что я игру спас. И я бы назад себе командование выбил… если бы не лучший друг. Когда мы в сотый раз обсуждали, как Препяхина завалили и пришлось на ходу тактику менять, Витька вдруг встрял:
— Пашка, ты почему Никитоса не прикрыл?
Не люблю, когда меня «Пашка» называют. И Витька это знает, но всё равно назвал.
— Да я прикрыл! — возмутился я. — Не успел просто, он оторвался за поворотом.
Никитос молчит, он вряд ли помнит расклад — за поворотом он был или нет, а Витька своё гнёт:
— За каким поворотом? Ты в двух шагах стоял и в прямой видимости! Ты спецом его дал завалить!
Мы поругались. Никто ничего никому не доказал, но разошлись злые друг на друга. Кирюха предлагал меня из команды гнать, но тут Никитос вступился:
— Да нет, он, кажется, правда за углом был. И вообще, Радомский — лучший боец. Кого вместо него возьмём?
Пожалел, значит. Вступился, хотя его не просили. Но я и это стерпел.
Только дома с родителями поругался. Мама опять завела свою песню про книги и чтение. Она в мои годы, типа, под одеялом с фонариком читала, зрение посадила. А я только в комп пялюсь, скоро без глаз останусь. Не, ну нормально, да? На чтении близорукость заработать — это нормально, а пару часов у монитора посидеть — это всё? Кстати, зрение у меня супер, я потому и лучший снайпер в команде. Но маме я этого не сказал, а съехидничал:
— А чего ж ты сейчас не читаешь? Чуть что — сериал смотришь или с подружками по телефону треплешься!
Мама от злости ничего сказать не смогла, отца позвала. Он начал на мозги капать, но я и у него поинтересовался:
— А ты много книг прочитал за последний год?
Короче, поругались. Мама шнур от монитора спрятала. Но на следующий день я у Лопуха одолжил. У него папа компами торгует, дома всегда куча кабелей валяется. Мама вернулась с работы, только рукой махнула. И предупредила:
— Через полчаса отец придёт. Увидит — продаст твой компьютер!
