— Я его вижу! Он под погрузчиком! — подхватил другой голос. — Кто-нибудь, откройте оружейный шкаф! Черт! Он бежит к воротам! Закрывайте!
— Да пусть проваливает! Всё равно не успеем! Всё! Убежал! — констатировал третий и, сокрушенно вздохнув, добавил: — Надо объявлять тревогу. Теперь искать его по всему Реактору. Вот ведь…
В углу монитора, там, где высоко в небе стремительно уменьшалась точка уходящего ввысь шаттла, что-то ярко сверкнуло, и крохотное пятно крылатой машины резко изменило курс.
— Что это?! — невольно выдохнул Майк, подавшись поближе к изображению. — Ничего не понимаю! — Он схватил рацию: — Бригадир Уокер, сэр! У меня тут, на мониторе, что-то сверкнуло!
— Ты тоже видел это, парень? — Голос бригадира звучал встревоженно. — Шаттл видишь?
— Он вышел за границы обзора! — Майк пытался направить вверх одну из камер, но она и без того была поднята на максимум. — Слишком далеко, сэр!
— Аэродром! Это пункт наблюдения, Уокер говорит! — Бригадир вышел на частоту аэродромщиков. — Кто-нибудь, выйдите и посмотрите в небо! У нас камеры показали какую-то вспышку там, куда ушел шаттл! Вы видите что-нибудь?
— Странно! — отозвался один из полярников аэродромной команды. — Сейчас выйду и гля… — Сильный хлопок запоздало пришедшей ударной волны заглушил его слова. — О, мой бог!!! Он падает!!! Он падает прямо на нас!!!
В следующую секунду в поле зрения камер возникла охваченная огнем комета, на огромной скорости несущаяся с неба к Реактору. Ракетный двигатель шаттла работал на полную мощность, от самой крылатой машины густым потоком отлетали обломки и пылающие брызги. Судя по крутой дугообразной траектории, его рули заклинило в момент взрыва, и шаттл, описав полукруг, вернулся к месту старта.
— Бежим!!! — надрывно заорал полярник. — В укрытие!!!
— Тревога!!! — завопил Уокер. — Всем залечь!!! Сейчас ударит!!!
Взвыла сирена, визгливо переливаясь трелями тревоги максимального уровня, сканер замигал множеством индикаторов, фиксируя десятки одновременных выходов в эфир, но Майк, словно зачарованный, не сводил глаз с пылающего болида, стремительно мчащегося к Реактору. Спустя мгновение пылающий шаттл врезался в здание АЭС, и сейсмограф, издав тревожный писк, вывел на монитор предупреждение о тектонической активности.
— Батлер! Куда он упал?! — Голос бригадира Уокера вывел Майка из оцепенения.
— У меня отказали камеры на Барбекю! Что ты видишь, Батлер?!
— Он… — Майк поперхнулся, — он упал прямо на неё, сэр! — Майк заметался у аварийного пульта, пылающего кроваво-красными огоньками тревожных сигналов. — У меня не работают датчики! Вижу только через одну камеру, самую дальнюю! Там дым идет! Столб дыма!
— Где — «там», Батлер?! — Голос Уокера звучал тише и прерывисто. Похоже, он перешел со стационарной рации на портативную и куда-то бежал. — Откуда идет дым?!
— Изнутри… — промямлил Майк, и в этот момент дверь в дежурное помещение распахнулась. Появившийся Уокер в три прыжка оказался возле мониторов.
— Диспетчерская! Удар пришелся во второй теплообменник АЭС! Срочно нужны спасательные команды! Вижу признаки возгорания! Связи с Барбекю нет! Визуально ворота в порядке, повреждений не заметно, снаружи должны открыться! — Он, не отрывая взгляда от аварийного пульта и мониторов, сунул Майку в руки его рацию: — Батлер, бегом к электронщикам! Чтобы через пять минут в моей дежурке работали все мониторы!
Майк опрометью выскочил из помещения, и в ту же секунду освещение бункера потускнело, и трели сирен сменились голосом дежурного диспетчера:
— Внимание! Произошло отключение питания! Задействована аварийная система энергообеспечения! Немедленно понизить нагрузку! Отключить все потребители энергии, не являющиеся критически важными! Всему персоналу надеть арктическое снаряжение! Спасательным командам, приписанным к АЭС, доложить о готовности начальнику экстренной службы!
Пожар на АЭС удалось погасить только к вечеру, в основном благодаря начавшемуся бурану, который обрушил на руины теплообменника тонны снежного крошева. К полуночи было частично восстановлено энергоснабжение, тогда же весь Реактор узнал о подвиге дежурного оператора атомной станции: в первую минуту после падения шаттла, когда ядерный реактор мгновенно остался без охлаждения, отважный полярник, будучи раненным, вошел в горячую зону и что-то там отключил, предотвратив взрыв энергоблока. Храбрец спас и Реактор, и всю Новую Америку, его, наперекор Холоду, доставили в бункер прямо через буран, и теперь все не занятые на работах полярники выстроились в огромную очередь в госпитальном уровне. Каждый хотел пожать герою руку и поддержать его добрым словом.
— Батлер, мы идем проведать нашего спасителя! — заявил бригадир Уокер спустя секунду после сдачи смены. — Пойдешь с нами?
Майк согласился. Пока стояли в очереди к герою, на что ушло почти сорок минут, Уокер на все лады расхваливал самоотверженность, храбрость и профессионализм этого Мак Алистера или Макалистера, как там его правильно… Все уши прожужжал, короче. А тут ещё навстречу постоянно идут полярники, которые уже посетили «спасителя», и тоже поют ему дифирамбы, и заявляют, что, как только закончится буран, необходимо вызвать для него из Новой Америки шаттл, или даже расконсервировать один из резервных. Майк совсем приуныл. Это несправедливо! Подвиг ушел прямо у него из-под носа, это он должен был стать сегодня героем! Спасти Реактор и, без преувеличения, весь мир и уже через неделю с триумфом возвратиться в Новую Америку, где его ждёт слава, карьера кинозвезды и Лив! А тут такое… когда ещё представится второй шанс?!
— Не грусти, Батлер! — Уокер истолковал его опечаленный вид по-своему. — С Маком всё будет в порядке, он настоящий полярник и не раз давал Холоду пинка в задницу! Мы возьмем Полярное Бюро за горло, если понадобится, но у него будет всё, что положено герою!
— Да, конечно, я полностью согласен, — выдавил из себя Майк, даже не пытаясь скрыть тяжелый вздох. — Он настоящий герой… — Слова закончились как-то сами собой.
Вот уж действительно: не везет, так не везет…
Перед входом в палату медики заставили их долго вытирать ноги, затем разбили на пары и закутали в белые балахоны. Майку выпало идти с Уокером.
— Пятнадцать секунд! — устало предупредил врач, которому эта фраза за прошедшие пару часов явно успела набить оскомину. — Дотрагиваться можно только до кисти левой руки. Голос не повышать! — Он распахнул перед ними дверь и сразу же затворил её за их спинами.
— Мак! Старина! — громким шепотом воскликнул Уокер, устремляясь к единственной в маленькой палате койке. — Рад видеть тебя с руками и ногами! Ты снова утер Холоду нос, сукин сын! Ну, мужик! Мужик! Тут не поспоришь!
Уокер осторожно сжимал лежащему на реанимационной койке человеку пальцы левой руки и радостным тоном продолжал нести какую-то восторженную чушь. Майк, расширившимися от потрясения глазами, смотрел на великого героя, не в силах произнести ни слова. Вся правая сторона Мак Алистера, от пятки до огрызка уха, представляла собой один большой ожог. Обуглившаяся кожа висела лохмотьями, сально поблескивая толстым слоем нанесенных сверху медицинских препаратов, в некоторых местах из неё явственно проступали мелкие клочья одежды, вплавившиеся в плоть. Левая сторона его тела была неестественного, землисто-серого цвета, кое-где её прикрывали повязки и больничная простыня. Вместо правого глаза на обугленно-кровавом месиве, некогда бывшем лицом, белым пятном с алой серединой лежал хирургический тампон, левый глаз смотрел сквозь посетителей остекленевшим от огромной дозы обезболивающего взглядом. На вздувшихся пузырями губах блуждала наркотическая улыбка, из приоткрытого рта с тихим присвистом доносилось неровное дыхание.
