– Дудум бу! – ответили дети, и арсуб пошел смелее.
– Что делать будем? – спросил Джим.
– Выходить надо.
– Ну, давай ты первый, а то он меня испугаться может.
– Согласен.
Тони снял шлем, оставил на земле винтовку и вышел из шалаша навстречу арсубу.
Тот резко остановился, выпучив на незнакомца глаза. Потом, справившись с собой, проговорил:
– Мана, хароший челавек… Мана, мои дети теперя живы.
– Я очень рад этому, – ответил Тони и улыбнулся.
– Мана, ты убил страшный дамун-ба, – произнес арсуб, закатывая глаза. – Чем убил?
Тони шагнул к шалашу и выдернул винтовку.
– Вот чем убил.
– Ай, мана, ружье! Какой замечательный большой ружье!
Арсуб сложил руки на груди и покачал головой от избытка чувств.
– Ты, мана, один? – спросил он неожиданно.
– Нас двое, – ответил Тони, внимательно следя за реакцией аборигена.
– А где твой двое?
Арсуб привстал на носочки и попытался заглянуть за спину высокому Тони.
– Джим, давай выходи.
Напарник осторожно, по полшага стал выступать из-за пучков пальмовых листьев.
– Ай, мана! – воскликнул арсуб, прикрывая рот длиннопалой ладонью, однако видно было, что он не испугался.
– Ай, мана! – повторили его дети, выражая таким образом свое уважение. При этом один подтягивал штаны, а другой оглядывался на тушу поверженного чудовища.
– Двое спас мои дети, мана, я не скажу Сванулу, что видел вас двое! – пообещал арсуб и, указав на роторную пушку Джима, добавил: – Ай, мана, какое большой ружье!
– Кто такой Сванулу? – спросил Тони.
– Сванулу хозяин деревни. Для Сванулу приехали много солдата, двое – много раз, – сообщил арсуб, добавляя к сказанному какие-то движения пальцами.
– Нам нужно уехать отсюда. Можешь нам помочь?
– Да, мана. Твой ружье хороший, мана.
– Ты получишь это ружье, если поможешь нам выбраться отсюда, – пообещал Тони, демонстрируя арсубу, как ходит заслонка приемника. – Целое ружье и еще к нему боеприпасы.
Тони подбросил в руке массивный магазин на двадцать патронов. Глаза арсуба заблестели.
– Да, мана, хочу, – признался он. – Я помогу уехать, Сванулу поможет уехать.
– Но ты же говорил, что он с солдатами? Мана или нет? – вмешался Джим.
– Да, мана, с солдатами. Надо дать ему твой большое ружье, Сванулу будет помогать.
– Хорошо, он получит большое ружье. Но еще нам нужна одежда, понимаешь? Штаны, рубаха, обувь – все.
– Понимаю, мана, ой, как понимаю. Но Мбари бедный, дети – есть, чифу – нету, – арсуб вздохнул и развел длинными руками. – Одежда много чифу стоит, обувь много чифу стоит!
– У Сванулу есть чифу? – спросил Тони, посматривая по сторонам. Становилось все светлее, вскоре здесь мог появиться кто угодно, возможно, даже солдаты дифтонгской армии. Требовалось скорее заканчивать эти переговоры.
– О, мана-мана, – арсуб покачал лысой головой. – У Сванулу много и очень много чифу.
– Очень много! – пропищал кто-то из детей.
– Ай, даже Буна знает, – кивнул арсуб.
– Скажешь Сванулу, что за чифу и одежду мы отдадим ему эти великолепные костюмы, – пообещал Тони, похлопывая по своей кирасе. – Их не сможет прокусить никакой зверь, не сможет пробить никакое ружье. Понимаешь, мана?
– Да.
– Тогда иди прямо сейчас, приведи Сванулу, но солдатам говорить нельзя. Сванулу не скажет?
– Мбари не скажет, – заверил арсуб.
– С Мбари разобрались, а Сванулу не скажет?
– Сванулу любит солдат, – со вздохом признался арсуб. – Но чифу он любит больше. А большой ружье, мана, и костюм стоят много чифу. Я пойду к Сванулу.
– А что делать со зверем?
– Ой, мана, совсем забыл!
Арсуб почти по-человечески почесал в затылке.
– В реку нада…
– Давай, мы тебе поможем.
Детей эта затея особенно обрадовала, они стали бегать вокруг туши, пытаясь ухватиться за нее то с одной, то с другой стороны. В конце концов арсуб на них прикрикнул, и они побежали собирать брошенные на мосту ведра, а их отец, Джим и Тони навалились и сбросили восьмиметрового монстра в воду.
Высота была небольшая, но от падения тела поднялась заметная волна, ударившая по обоим берегам.
Дети принесли воды и смыли натекшую из чудовища оранжевую кровь, тем временем течение все дальше относило тушу, переворачивая ее на перекатах.
Арсуб подобрал топор и, кликнув детей, пошел к деревне. Напарники отошли в глубь плантации и заняли ближайший к лесу шалаш, чтобы вовремя скрыться, если арсуб приведет солдат.
– Как думаешь, он действительно говорил с нами на одном языке? – спросил Тони, чтобы заглушить мысли о воде. Река была совсем рядом, но один глоток из нее мог оказаться смертельным.
– Нет, он говорил на своем языке, а мы подстраивались через процессоры, – сказал Джим, зевая.
– Почему так думаешь?
– Мой процессор сработал чуть позже твоего, так что первые несколько секунд я слышал, как ты разговариваешь с этим туземцем на его тарабарщине.
– Если они придут с солдатами, придется пить сырую воду… – сказал Тони, и от упоминания о воде ему даже полегчало.
– Да, деваться некуда. И сырую воду пить, и сырое мясо есть. Только давай сразу договоримся, червяки только в самом крайнем случае, постараемся найти что-то более похожее… Ну, ты понял.
– Понял, – кивнул Тони. – Почему мы забыли обыскать тела солдат-арсубов, ты не знаешь? У них ведь могла быть еда и вода.
– Не знаю. Наверное, у нас просто не было времени.
– Сколько у тебя в батареях осталось?
– Семь процентов. Целое богатство.
– А у меня все по нулям, маскировка со вчера не работает. Я теперь весь серебристый, как инопланетянин из старых фильмов… Лучше бы, конечно, все получилось, хочу добраться до города и принять душ.
Солнце поднялось выше, стало так припекать, что не спасала даже высокая влажность.
– Ты еще не видел этого города, возможно, там и не подозревают о существовании водопровода и канализации, – сказал Джим, сдвигаясь в тень.
– Не хочу об этом думать. Пока что я настроен на приличные условия с полными карманами чифу.
– А как ты узнаешь, что нам за наш товар дают хорошую цену? – усмехнулся Джим.
– Мы будем рассчитываться в городе. Ты останешься с ними, а я загляну в какой-нибудь магазин, узнаю масштаб цен и…
