— Да. Конечно.
— Я вернусь в среду вечером, не позже. Если Дек не сможет выйти на работу и в четверг, тогда библиотека останется на замке.
— Ничего со мной не случится.
Она легонько поцеловала меня, направилась к двери, потом повернулась.
— Я очень надеюсь, что Дек прав и это всего лишь бредовая идея. Не могу и представить себе такого: мы знали и не смогли предотвратить. С тем же успехом мы могли бы сидеть в гостиной и наблюдать по телевизору, как…
— Я вспомню.
— Правда, Джейк?
— Должен.
Она кивнула, но даже с задернутыми шторами я увидел сомнение на ее лице.
— До моего отъезда мы еще успеем поужинать. Закрой глаза, и пусть таблетка делает свое дело. Поспи.
Я закрыл глаза, в полной уверенности, что не засну. И меня это вполне устраивало, потому что я хотел подумать о «Слове Эла». Через какое-то время до меня долетел запах готовящейся пищи. Пахло вкусно. Когда я вышел из больницы и меня рвало и тянуло дристать каждые десять минут, все запахи вызывали отвращение. Теперь ситуация улучшилась.
Я начал засыпать. Увидел Эла, сидящего напротив меня в одной из кабинок его забегаловки, в бумажной шляпе, сдвинутой на левый глаз. Фотографии знаменитостей маленького городка смотрели на нас, но Гарри Даннинга среди них не было. Я уже спас его. Возможно, второй раз я спас его и от Вьетнама. Точно сказать не мог.
Он все еще не дает вспомнить, так, дружище? — спросил Эл.
Да. Не дает.
Но ты уже ближе.
Недостаточно близко. Я понятия не имею, куда положил эту твою чертову тетрадку.
Ты положил ее в какое-нибудь безопасное место. Это поможет сузить поиск?
Я уже собрался ответить, что нет, но подумал: «Слово Эла» в безопасности. В безопасности. Потому что…
Я открыл глаза, и впервые за долгие недели широко улыбался.
Тетрадка в банковской ячейке.
Дверь открылась.
— Ты голоден? Еда в духовке.
— Что?
— Джейк, ты проспал больше двух часов.
Я сел, перекинул ноги через край кровати.
— Тогда давай поедим.
Глава 27
1
11.17.63 (Воскресенье)
Сейди хотела помыть посуду после нашей трапезы, которую она называла ужином, а я — обедом, но я велел ей собирать чемодан. Маленький, синий, с закругленными углами.
— Твое колено…
— Мое колено выдержит мытье нескольких тарелок. Тебе пора ехать, чтобы выспаться перед рабочим днем.
Десять минут спустя тарелки лежали на сушке, подушечки пальцев покалывало, а Сейди стояла у двери. С небольшим чемоданом в руке, с локонами, обрамляющими лицо. Никогда она не казалась мне такой хорошенькой.
— Джейк? Скажи мне что-нибудь хорошее о будущем.
На ум ничего не шло. Мобильники? Нет. Террористы-смертники? Пожалуй, нет. Таяние полярных льдов? В другой раз.
Тут я улыбнулся.
— Ты получишь две новости по цене одной. «Холодная война» закончилась, а президент — черный.
Она начала улыбаться. Потом поняла, что я не шучу. У нее отвисла челюсть.
— Ты говоришь о негре в Белом доме?
— Само собой. Только в мои дни эти люди предпочитают, чтобы их называли афроамериканцами.
— Ты серьезно?
— Да.
— Господи!
— Очень многие произнесли это слово на следующий день после выборов.
— Он… справляется со своей работой?
— Мнения разнятся. Если тебя интересует мое, он все делает не хуже, чем можно ожидать, учитывая сложности.
— На этой ноте я и отправлюсь в Джоди. — Она рассеянно усмехнулась. — В состоянии шока.
Сейди спустилась по пандусу, поставила чемодан в закуток, который служил в «жуке» багажником. Послала мне воздушный поцелуй, уже начала садиться за руль, но так я ее отпустить не мог. Не мог и бежать — доктор Перри говорил, что бегать я смогу месяцев через восемь, а то и через год, — однако прохромал по пандусу с максимально возможной скоростью.
— Подожди, Сейди, одну минутку!
Мистер Кенопенски сидел у соседней двери в инвалидном кресле, закутанный в куртку, с портативным приемником «Моторола» на коленях. На тротуаре Норма Уиттен медленно продвигалась к почтовому ящику на углу, опираясь на две деревяшки, больше напоминавшие лыжные палки, чем костыли. Она повернулась и помахала нам рукой, пытаясь улыбнуться застывшей стороной лица.
Сейди, окутанная сумерками, вопросительно смотрела на меня.
— Захотел тебе кое-что сказать. Что лучше тебя у меня никого и ничего не было.
Она рассмеялась и обняла меня.
— Аналогично, добрый сэр.
Наш поцелуй затянулся и продолжался бы еще дольше, если бы не сухие хлопки справа от нас. Мистер Кенопенски аплодировал.
Сейди подалась назад, но взяла меня за запястья.
— Ты мне позвонишь, да? Держи меня… как ты говоришь? В курсе?
— Именно. — Но я не собирался держать ее в курсе. Дека или полицию тоже.
— Потому что самому тебе с этим не справиться, Джейк. Ты слишком слабый.
— Это я знаю, — ответил я, подумав: Мне нельзя быть слабым. — Позвони, чтобы я знал, что ты доехала.
Когда «жук» повернул за угол и скрылся из виду, мистер Кенопенски подал голос:
— Ты лучше соблюдай осторожность, Амберсон. Эта дама — хранитель.
— Я знаю. — Я постоял у подъездной дорожки, дожидаясь благополучного возвращения миз Уиттен из путешествия к почтовому ящику.
Она вернулась.
Я ушел в дом.
2
Первым делом я достал кольцо с ключами из верхнего ящика комода и начал перебирать, удивленный тем, что Сейди не показала их мне, чтобы освежить мою память… но, разумеется, она не могла подумать обо всем. Ключей я насчитал двенадцать. Понятия не имел, от каких они замков, но практически не сомневался, что «шлейдж» открывал входную дверь в моем доме… в Сабаттусе? Я думал, что да, но мог и ошибиться.
Мое внимание привлек маленький ключ с выгравированными на нем буквами «ПЗ» и числом 775. Безусловно, от сейфовой ячейки, но какого банка? «Первого закладного»? Похоже, но что-то не складывалось.
Я закрыл глаза и уставился в темноту. Ждал, в полной уверенности, что из нее появится нужное мне… и оно появилось. Я увидел чековую книжку с обложкой из искусственной крокодиловой кожи. Увидел, как открываю ее. Увидел, не прилагая особых усилий. Увидел напечатанные на первой странице не только мое имя в Стране прошлого, но и мой последний официальный адрес.
