— Так вот оно что… — протянул Даршак.
— Они и создавали волны? — спросил Раэмон.
Герцог кивнул.
— Кто это?
— Не имею представления, — признался Даршак.
— Может быть, нойдрены? — неуверенно предположил Раэмон.
— Вряд ли. Насколько я знаю, они не могут дышать в воде. Да и эти слишком большие, по-моему.
— Что будем делать, господин?
— Отступать. Снова отступать. И живо!
Капитан коротко кивнул и повернулся к остальным телохранителям.
— Собраться и по коням, — скомандовал он.
Воины засуетились, забрасывая костер и распихивая вещи по седельным мешкам.
— Думаете, эти твари связаны с… — обратился Раэмон к Даршаку.
— Не знаю, — герцог покачал головой. — Да это и не важно. Похоже, в Вайтандаре многое изменилось. Нужно убираться отсюда, и поскорее.
Через три минуты воины сидели в седлах. Из озера выходили огромные невиданные звери: с черными покатыми спинами и темно-зелеными боками, приплюснутыми головами, утыканными короткими рогами, испещренными костными наростами, и с широкими, словно растянутыми в жуткой улыбке пастями, в которых желтели тонкие кривые зубы. В глубоких впадинах блестели маленькие глазки — по три с каждой стороны. Кожа тварей была гладкой и тоже блестела. С нее, искрясь на солнце, стекала вода.
— Похоже, ими никто не управляет, — заметил Раэмон.
— Поехали! — отозвался Даршак, пришпорив коня.
Отряд двинулся вдоль берега, чтобы обогнуть его с северной стороны и продолжить путь на восток. Твари тоже повернули.
— Они преследуют нас! — заметил Раэмон.
— Не догонят, — Даршак прищурился, разглядывая удивительных и отвратительных животных. — Слишком медлительны.
— А эти? — капитан указал вверх.
Герцог поднял голову и увидел три силуэта, черневших на фоне ясного неба.
— Это птицы, — сказал он.
— Нет, господин, посмотрите, какие у них крылья.
Даршак пригляделся.
— Проклятье! — вырвалось у него через пару секунд. — Неужели ящеры?
— Похоже.
— Откуда взялись все эти?.. — Даршак хлестнул коня по крупу. — Быстрее, скроемся в лесу!
Отряд повернул налево, где вдоль берега шла густая чаща.
Ящеры тем временем снижались. С пронзительными криками, походившими одновременно на те, что издают чайки и вороны, они спикировали над головами всадников. Каждое из созданий было около девяти футов в длину и имело размах крыльев не менее двадцати. Длинные морщинистые шеи увенчивали приплюснутые с двух сторон, вытянутые, словно у крокодилов, головы. В раскрытых пастях виднелись кривые зубы, способные разгрызть лошадиный скелет, не говоря уже о человечьем. Перепончатые крылья были в нескольких местах порваны, и лоскуты кожи болтались при полете. Тела оканчивались тонкими хвостами с костяными пластинами, при помощи которых ящеры маневрировали.
Всадники въехали в лес и, спешившись, достали арбалеты.
— Пока не стрелять, — приказал Даршак, — посмотрим, на что они способны. Если полезут сюда, бейте.
Сам он тоже зарядил свой арбалет и следил за полетом ящеров. Тем временем первая из озерных тварей ступила на берег. Заметивший это Раэмон окликнул герцога.
— Скоро мы окажемся между двух огней, — сказал он.
— Когда ящеры спустятся ниже, стреляйте, — приказал Даршак.
Воины приготовились. В молчании шли напряженные минуты. В небе раздавались пронзительные крики и хлопанье крыльев. Твари описывали круги, то снижаясь, то взмывая вверх. Они не торопились нападать.
— Проклятье! — не выдержал Раэмон, вытирая со лба выступившую испарину. — Надо убираться отсюда!
— Некуда, — процедил сквозь зубы Даршак, — стоит выйти из леса, и мы станем легкой мишенью. Арбалеты нас не защитят.
— Господин, что это? — к герцогу обратился один из воинов. Он показывал назад, в чащу.
— Что еще? — отозвался Даршак раздраженно.
Обернувшись, он увидел прозрачный туман, стелющийся по земле, курящийся между корнями и в зарослях папоротника и осоки.
— И что? — спросил он раздраженно.
— Здесь не было никакого тумана вначале, господин.
— Думаешь, он тебя съест? Следи лучше за ящерами или за этими тварями, что тащатся к нам по берегу.
— Может, выберемся отсюда и попытаемся отбиться от летунов? — предложил Раэмон, поглядывая на небо, — их ведь всего трое.
— Ты хорошо стреляешь на полном скаку? — поинтересовался Даршак.
— Прилично.
— И попадешь в ящера прежде, чем он отхватит тебе голову?
— Постараюсь.
— Ладно, давайте попробуем, — согласился герцог после минутного размышления. — Похоже, мы действительно оказались в ловушке, и надо из нее выбираться.
Воины сели на коней и выехали из леса. Ящеры встретили их появление торжествующими криками и устремились вниз, расправив крылья и вытянув шеи. Всадники пришпорили лошадей и помчались по берегу озера. Они целились из арбалетов, ожидая, когда твари спустятся ниже. Через некоторое время самый крупный ящер отделился от остальных и начал планировать на всадников. Воины дали залп, две стрелы угодили яшеру в грудь, одна пронзила крыло и ушла в небо. С протяжным криком монстр перекувырнулся в воздухе и начал падать. Его товарищи снизились и бросились на всадников. Даршак едва успел свернуть и таким образом избежать смертоносных когтей. Он выстрелил, и болт вошел твари в спину, видимо, повредив позвоночник — монстр выгнулся, завалился на правый бок и, судорожно дергаясь, рухнул на землю.
Телохранители еще не успели перезарядить арбалеты и бросились от второго ящера врассыпную. Тварь все же напала на одного из них: узкие челюсти сомкнулись на туловище человека, выхватили из седла и потащили вверх. Однако ноги воина запутались в стременах, и ящеру не удалось поднять его. Испуганная лошадь помчалась в сторону леса, и вся эта группа врезалась в деревья. Оставшиеся в живых телохранители приблизились к монстру. Тот бился в ветках, разрывая кожистые перепонки, лошадь и человек лежали неподвижно, трава потемнела от крови. Раэмон дал команду, и воины прикончили ящера залпом из арбалетов. Затем один из телохранителей спешился и проверил, жив ли их товарищ. Он оказался мертвым. С его седла сняли вещевой мешок, а затем продолжили путь, оставив озерных тварей далеко позади.
За день они проехали около двадцати миль и остановились на привал в низине возле какой-то мелкой, заросшей камышами и осокой речушки. Над водой летали дикие утки, в траве квакали лягушки. Поужинав, воины расположились на берегу, покуривая трубки и тихо переговариваясь.
— Быстро стемнело, — заметил Раэмон, сидя у костра и поправляя дрова длинной сучковатой палкой. — А ведь сейчас лето и не позднее девяти часов.
