Но все это было до начала великих завоеваний, начатых отцом нашего императора и продолженных Его Величеством Камаэлем. После покорения ряда соседних стран, ставших провинциями Урдисабанской империи, их жители начали вливаться в состав нашей армии, и число легионов увеличилось, их состав — тоже. На данный момент у нас двадцать один легион, и каждый состоит из пяти тысяч ста пехотинцев, трех тысяч всадников и двух тысяч четырехсот стрелков. Кроме того, при каждом имеется небольшой гренадерский корпус из катапульт, баллист и онагров.
Император Камаэль изменил строй легионов, разделив каждый на тридцать манипулов, а те, в свою очередь, — на две центурии, состоящие из декурий.
Легион строится в три линии, по десять манипулов в каждой, видите? — Сафир указал рукой вниз, где сверкали круглыми и островерхими шлемами живые прямоугольники. — Вот они вытянулись с восточного края площади к западному. В первой линии стоят копьеносцы, они самые молодые и сильные. Во второй — мечники, уже опытные бойцы. В третьей — воины постарше. Они самые искусные и тяжело вооружены.
— Я давно хотел узнать, — сказал Дьяк, воспользовавшись паузой в объяснениях Сафира, — кто придумал эти ваши знаменитые прямоугольные щиты.
— Император Камаэль, — охотно ответил Сафир. — Он великий стратег и воин. Подобные щиты позволяют прикрыть любую часть армии, будь то легион, манипул или центурия, не только со всех сторон, но даже сверху, что весьма результативно при обстреле из луков.
— Очень полезное и остроумное изобретение, — одобрил Дьяк. — Гораздо лучше круглых щитов.
— О да, — согласился Сафир.
— Но мне кажется, ваша армия не слишком маневренна, — заметил Дьяк.
— К сожалению, это так.
— На месте императора Камаэля я бы разделил каждый легион на десять частей так, чтобы они состояли из десяти манипулов, и дал командирам больше самостоятельности. Это значительно увеличило бы подвижность вашей армии.
— Вполне возможно, — дипломатично согласился Сафир, выслушавший эту тираду с большим удивлением: до чего же вольными должны быть нравы в Казантаре, если придворный так непринужденно представляет себя на месте владыки целой империи? Так ли крепка власть в этой враждебной Урдисабану стране, как говорят?
— Вы о чем-то задумались? — спросил Дьяк, мельком взглянув на Сафира.
— О вашем проекте, — тотчас нашелся Сафир. — Не желаете ли представить его императору?
— Отнюдь, — посол покачал головой. — Я приехал в Тальбон не для того, чтобы укреплять военную мощь Урдисабана. — Он улыбнулся, давая понять, что это шутка.
Сафир вежливо склонил голову.
— И все же позвольте мне передать ваши мысли императору.
— Только от своего имени.
— Если вам так угодно.
— Угодно. А теперь расскажите мне о том, кто командует всеми этими воинами, — попросил Дьяк, снова поворачиваясь к площади, — ибо я вижу много людей, одетых и вооруженных гораздо лучше, чем остальные. Кроме того, они стоят особняком и все время кричат.
Сафир усмехнулся:
— Да, вы правильно угадали. Это командиры.
— Они так суетятся и усердствуют, — посол покачал головой.
Сафир оставил это замечание без внимания.
— Кто является верховным главнокомандующим? — спросил через мгновение Дьяк. — Император?
— Да, разумеется.
— А как он осуществляет командование столь огромным воинством?
— Видите всадника в черно-белых одеждах и вороненых доспехах?
— С жезлом в руке?
— Да. Это легат. Он командует тремя легионами, составляющими гарнизон Тальбона. Все они находятся на этой площади. Отдельными же легионами управляют танары. Видите, они в красных плащах и серебряных доспехах? Они командуют сотниками, то есть центурионами. Их назначают из лучших легионеров.
— Что это за знак на груди у ваших центурионов? — поинтересовался Дьяк, прищурившись. — Мне отсюда не видно.
— Это эмблема виноградной лозы, — объяснил Сафир. — Центурионы имеют право наказывать солдат. Они постоянно носят при себе гибкие прутья этого растения.
— И часто это орудие возмездия остается праздным?
— Очень редко, — ответил Сафир. — Но поскольку центурион выбирается из числа самих легионеров, это никого не смущает. Во время боя, — продолжил он, видя, что посол не задает других вопросов, — центурион находится на правом фланге центурии, потому что оттуда удобнее руководить. Есть в нашей армии еще и младшие командиры, десятники. Они заведуют также продовольственной и хозяйственной частью центурии.
— А что означают все эти значки и знамена? — поинтересовался Дьяк.
— Каждая центурия имеет свой штандарт и эмблему. Это тотемические животные, от которых наши предки вели свои роды. Под эмблемой прикрепляется медная пластиика с номером манипула. Если он совершает подвиг, то к значку прикрепляется награда.
— А почему танары держат в руках жезлы с фигурами орлов? Это тоже тотемическое животное? Дань прошлому?
— О да. Орел считается покровителем самого императора. От него ведет род дом Изтаэрдов. Эти жезлы делают из бронзы или серебра. У легатов тоже есть такие жезлы, но золотые.
— Я слышал, что потеря штандарта или эмблемы считается у вас большим позором и каждый легионер обязан защищать их до последней капли крови. Это правда?
— Истинная! — Сафир важно кивнул. Он был рад, что представилась возможность рассказать о доблести урдисабанской армии. — Были случаи, когда в трудный момент битвы кто-нибудь из командиров бросал значок легиона в гущу врагов, чтобы заставить своих воинов вернуть его.
— Я читал об этом в старых хрониках, — заметил Дьяк, — но, кажется, это было давно.
— Да, теперь в этом нет необходимости. Наша армия непобедима.
— Верно ли то, что вы завоевали Кабрию благодаря прекрасно налаженной поставке продовольствия, уклоняясь от сражений и заставив противника опустошить собственные земли, после чего тот сдался, чтобы избежать голодной смерти?
— Да, это тоже правда, — Сафир вспомнил об этом эпизоде урдисабанской истории с удовольствием. — Без четкого снабжения победа невозможна. Это одна из основ нашей стратегии.
— Ясно, — посол немного помолчал. — А как во время сражения подаются сигналы?
— При помощи уциры. Посмотрите направо. Видите, рядом с легатом стоят несколько герольдов с длинными трубами? Сигнал к атаке или отступлению подают ими, а потом танары и центурионы передают их рожками, которые носят на поясе. Конница пользуется другой трубой, рамартой. Это делается во избежание путаницы между кавалерией и пехотой.
— Замечательно, — одобрил Дьяк. — Ваша армия — прекрасно отлаженный механизм. Уверен, вы гордитесь ею.
— Само собой, — ответил Сафир, — это значительное достижение.
