Светлогорск Саше понравился. Немецкая чистота мощеных
улочек, крутые спуски и подъемы, плотный и соленый ветер с моря, маленькие,
почти европейские забегаловки, где можно поесть и выпить пива, дети и туристы,
гуляющие, несмотря на осень и дождь, по лаково блестящей брусчатке, и – в
довершение картинки – маленький оркестрик, играющий вальсы на площадке перед
военным санаторием.
Саша вполне понимал, почему у Тимофея Кольцова дача именно
здесь, а не на Куршской косе, где по традиции находила заслуженный отдых от
праведных трудов верхушка местной администрации.
Три дня они прожили спокойно, тихо занимаясь своими делами.
На четвертый, вернувшись в номер, Саша обнаружил, что дверь не заперта. Ругая
на чем свет стоит беззаботного Мишку, Саша спустился к администраторше
попросить запасной ключ. Он собирался снова уходить, а оставлять дверь открытой
до возвращения Мишки не было никакого резона. Администраторша ключ дала не
сразу, пришлось ждать, пока она оформит каких-то вновь прибывших, и выслушивать
ахи и охи по поводу открытой двери. Почему-то Саше даже в голову не пришло
спросить, возвращался ли Мишка после того, как утром они ушли вдвоем, пока
администраторша не начала распространяться о том, что, уходя с утра в город,
двери нужно обязательно запирать.
– А сосед мой не приходил разве? – спросил удивленный Саша.
Утром он сам запер чертову дверь, и отлично это помнил.
– Никто не приходил, – заверила его администраторша, – вот я
и говорю, дверь-то проверять надо, а то чего пропадет, на нас же скажете, а мы
разве можем за каждую дверь отвечать…
“Во дела!” – изумленно подумал Саша. Такого с ним за время
работы не случалось еще ни разу. Сбор информации они проводили вполне легально,
да и Приходченко, не будь дурак, сразу же справил им лицензии на частную
розыскную деятельность и на ношение оружия. Лицензии эти были никому не нужны,
но в командировки Катерина всегда заставляла брать их с собой во избежание неприятностей.
Перескакивая через три ступеньки, Саша полетел наверх, в
свой номер. Так и есть. У них побывали гости, причем гости совершенно
нестеснительные, потому что они даже не потрудились оставить после себя все в
том же виде или хотя бы дверь запереть.
Бумаги из портфеля явно вынимались и просматривались. Белье
в шкафу сдвинуто в сторону. Интересно, а там что искали? “Калашников”? Лэп-топ
со всеми дискетами Саша всегда носил с собой, не столько из-за конспирации,
сколько понимая, что если его сопрут, Катерина с них головы снимет за
разбазаривание корпоративного имущества. Копии дискет, по милицейской привычке
подстраховываться, он держал в портфеле в камере хранения на вокзале, благо туг
до вокзала – два шага. На бумаге они ничего не писали. С появлением компьютера
это казалось полной, глупостью – зачем писать от руки и потом себя же
перепечатывать?
Саша задумчиво сидел в кресле, положив на колени лэп-топ.
Кто у них был? Откуда проследили? Из Калининграда? Из Москвы? Версию с жуликами
или нерадивой горничной он не рассматривал. Ничего не взято, а горничной ни За
каким чертом не нужны их бумаги. Это забеспокоился кто-то из местных. И хорошо,
если ребята Кольцова, а если другие? Тогда прости-прощай вся работа, и Катька
не получит вожделенный доклад. Вытурят с территории моментально.
За свою драгоценную жизнь он совсем не боялся, понимая, что
если люди так наследили, то, значит, скрывать им особенно нечего или они
принимают его за полного дурачка. И то, и другое неплохо, и означает, по
крайней мере, что никакой опасности для окружающих Саша Андреев пока не
представляет. А значит, и бояться ему нечего. Обидно другое: никакой слежки он
нигде не заметил, расслабился, и теперь под угрозой срыва оказалась вся работа.
Как это он проглядел, отставной милицейский капитан? Не мог, не должен был
проглядеть. Хотя в добытых ими с Мишкой данных никакой криминал и не ночевал,
только, может, мимо проходил. Но ведь еще Ильф и Петров писали, что все крупные
состояния нажиты нечестным путем, и никого сегодня этим не удивишь, и никакой
это не компромат.
* * *
Они выяснили, что начинал Тимофей Кольцов действительно в
Калининграде, открыв мастерскую, или, как тогда говорили, “кооператив”, по
ремонту иномарок. Иномарок, старых, как мир, в Калининграде, как в любом
портовом городе, было просто море. С удручающей хозяев регулярностью они
ломались, а Тимофей Кольцов с приятелями придумал их чинить и даже наладил
поставку запчастей из Германии и Польши. Кооператив платил взятки таможенникам.
Детали беспрепятственно следовали через границу, и все были счастливы. Потом скромную
мастерскую Тимофея Кольцова сожгли. То ли дань не стал платить, то ли платил,
но мало, то ли платил, но не всем. Тимофей Кольцов построил на ее месте новую,
лучше прежней, и говорят, что в день открытия вовсе в другом конце города
сгорело кооперативное кафе. Говорили также, что это Тимоха отомстил за свое
детище, и больше к нему вопросов со стороны местных авторитетов не поступало.
Потом началась эра приватизации, и Тимоха решил купить
родной завод, помиравший к тому времени медленной и мучительной смертью.
Мастерская уже превратилась в громадный техцентр с автосалоном и заправкой.
Машины и бензин они продавали по чудовищно низким ценам, и тогда же пошел слух,
что полукриминальный и оборотистый Тимоха наладил какую-то связь с “ЛогоВАЗом”.
Берет у них машины по бросовым ценам якобы для вывоза за границу, платит взятки
пограничникам, оформляющим вывоз, и спокойненько продает машины в городе, как
реэкспортные.
“К нам за “Жигулями” очереди стояли, – поделился с Сашей
Андреевым бывший охранник техцентра “Балтика”, – у соседей они сгнили все, а у
нас шли нарасхват. Умен Тимофей Ильич и дело умел организовать. И спокойно все
было, ни тебе бандитов, ни тебе милиции. Уж с кем он там делился, не знаю, а
уважали его в городе очень. Машину на каждой заправке знали, в каждом
ресторане. Жалко, что за большими делами в Москву уехал, редко здесь бывает”. –
“А говорят, вернется”. Саша решил проверить, есть ли у Кольцова хоть один
потенциальный избиратель. Бывший охранник посмотрел на Сашу вопросительно:
“Совсем вернется?” – “Ну, губернатором станет”, – пояснил Саша. Охранник
воспрял духом: “А что? Из него губернатор во какой получится! Он моментально
порядок наведет, всех работать заставит. У него на заводе знаешь, как
вкалывают? Как при немцах. И на верфях тоже.
У меня зять там, мастером участка. Так он говорит, у них
перекур по звонку. Звонок зазвенел – все закурили, другой раз зазвенел – все
потушили, и опять на стапеля. И попробуй ты на пять минут дольше курить. В
книгу занесут, и всем премия к Новому году, а тебе – шиш. У них там в отделе
кадров заявлений лежит на десять лет вперед. Работа тяжелая, грязная, на улице,
а все хотят или на “Янтарь”, или на верфи. А почему? Потому что хозяин – редкий
человек. И платит хорошо, отлично платит. Задержки – ни-ни. Ни разу не
задержали. Директор себе в последнюю очередь выписывает. Говорят, сам. Тимофей
Ильич так постановил и сам следит”. – “Вы же рассказывали, он бандит какой-то”,
– не удержался Саша. “Сам ты бандит, – разгневался охранник, поднимаясь с
лавочки, на которой они разговаривали. – Может, он чего и нарушал, но, если бы
все правители такие бандиты были, у нас бы уж точно давно коммунизм сделался”.
