Тимофей читал план мероприятий, смутно догадываясь, что
сочинила его та девица, что напала в приемной на бедного Диму. Это на нее
похоже. Ничего не боится, в криминале никак не разбирается, но на рожон лезет.
Наверное, папа с мамой лупили редко. Самое интересное, что ничего нереального в
нем не было, в этом плане. Он объявит войну наркобизнесу в одном, отдельно
взятом портовом городе, под шумок свистнет кому надо, организует небольшую –
или большую, надо будет посмотреть по степени заинтересованности – местную
войну. Своим поможет, чем сможет. Сможет он многое, поэтому кто победит,
понятно уже сейчас. Чужим пообещает спокойный отход и выделит место, где они
должны заниматься своими делами. А потом додавит по одиночке.
Это была замечательная идея – повоевать. Как он сам не
догадался? А главное, не надо ничего выдумывать, газеты и так будут писать
только про него. Даже если криминальную войну и свяжут с его заявлением об
избавлении от наркотиков города Калининграда, все равно победителей не судят.
Ну поводят малость, что он связан с криминалом. Доказать это никак невозможно.
И самое главное, это гораздо интереснее, чем посещать
благотворительные обеды! И похоже на настоящее дело. Наркотики Тимофей Кольцов
не любил, бизнес, с ними связанный, – презирал. Плохо одно – могут убить. В
Москве – вряд ли, а там – запросто. Придется подстраховаться и поостеречься. Но
это все решаемо…
Тимофей даже засмеялся и одним глотком допил остывший кофе.
Какая замечательная идея – война с наркотиками. Вполне благородная и – главное
– бьющая без промаха. Какой обыватель не мечтает, чтобы наконец “покончили с
этой заразой”! Если сразу после его заявления переполошится Наиль, главный в
городе по наркоте, он скажет, что это все предвыборный треп. В конце концов это
никак не проверяется – покончено уже с наркотиками или еще нет. А ребятки
старинного друга Сереги, с которым вместе когда-то начинали, только и ждут
команды. Им территорией и доходами делиться резона нет, и наркота не всем по
душе. Одному Сереге не справиться, потому он и не вылезает, но ради такого дела
он, Тимофей, его поддержит!
Вряд ли тот, кто писал этот план, имел в виду нечто
подобное. Это была просто довольно ловкая схема, как сыграть на наболевшей
проблеме. Но Тимофею играть давно уже надоело. Он вполне мог повоевать,
победить и осчастливить население целой области. Это как раз в его духе. Что
там предлагает нынешний губернатор, чтобы его переизбрали? Тимофей заглянул в
конец, где были собраны высказывания его основного конкурента. Ага, зарплаты,
рабочие места… это все у нас и так есть. Социальные гарантии… никто толком не
знает, что это такое. Стабильность и порядок… вот это то, что нужно. Нынешнему
губернатору стабильность и порядок не по плечу. Хлипок и веса нужного не имеет.
Наркотикам войну ему тоже не с руки объявлять – у него сын по уши в “зелье”
увяз, даже папаня родной не вытянет, хорошо, если прикрыть сможет при случае…
И автор этой маленькой пьесы, судя по всему, вполне в курсе
губернаторских семейных проблем. Вырезки из газет подобраны почти за год, и все
на одну тему.
Ай да девка. Войну ему придумала… Фыркнув носом, Тимофей
потянулся к телефону и набрал номер. Ответили сразу же, как будто ждали.
Тимофей глянул на часы – без двадцати два. Самое время для звонка от шефа.
– Игорь Вахтангович, я прочел бумаги, которые вы для меня
оставили, и хотел бы обсудить их с вами. Приезжайте завтра часам к девяти…
Духову тоже приводите. И этого вашего протеже, Приходченко.
И повесил трубку, не попрощавшись. Ему даже в голову не
приходило, что, начиная разговор, нужно здороваться, а заканчивая – прощаться.
* * *
Катерина включила телевизор, как раз когда заканчивались
новости и начиналась какая-то очередная аналитическая программа, которую она
почти никогда не смотрела.
Наступившее после президентских выборов благодушное затишье
было похоже на топкое болото, застланное рогожкой. Вроде на первый взгляд и не
болото, а наступить страшно. Журналисты из пальца высасывали сенсации. Политики
вяло перебрехивались, как соседские собаки, знающие друг друга всю жизнь и
лающие “по службе”. Государь-батюшка погрузился в летаргию, а ближние бояре с
ужасом ждали, что он сотворит, очнувшись. Мог сотворить все, что угодно.
По всему по этому телевизор в данный конкретный исторический
момент Катерину раздражал. Смотрела она только то, что так или иначе могло быть
связано с работой, то есть – с Кольцовым. Сегодня он опять что-то комментировал
в прямом эфире. Его пресс-службе мало показалось “Героя дня”. Захотелось еще
чего-нибудь в этом духе.
Зазвонил телефон. Катерина, оттолкнувшись от угловой стойки
с компьютером, за которой она сидела, подъехала к нему на стуле. “Тарзан,
первая серия” – называл ее способ передвижения по кабинету Приходченко.
– Кать, начинается, – сказала в трубку секретарша Ирочка. –
Ты смотришь?
– Спасибо, Ириш, смотрю, – ответила Катерина и прибавила
звук.
Так и есть. Один к одному “Герой дня”. Те же паузы, та же
мрачная обрюзгшая физиономия, желтая от грима, те же неопределенные вопросы
тетеньки-ведущей.
– Черт побери, – пробормотала Катерина, не в силах смотреть
на то, как старательно ее клиент губит остатки собственного имиджа. Она
повернулась к телевизору спиной и стала яростно печатать, чтоб хоть не видеть,
а только слышать. Тимофей Кольцов бухтел что-то с экрана своим неподражаемым
голосом, который так искажал микрофон, довольно долго. Катерина продолжала
мрачно печатать, как вдруг ее ухо выделило что-то смутно знакомое. Она
прислушалась и выглянула из-за компьютера, недоверчиво глядя на экран.
– Я иду на выборы с четкой задачей, – говорил Тимофей
Кольцов, уставившись тяжелым взглядом в камеру. – И уверен, что я ее выполню.
Мой родной город будет жить без наркотиков. Может, эта задача не по плечу мне
одному, но, объединившись, мы, калининградцы, с ней справимся. Я не призываю
никого выходить на улицы и ловить торговцев наркотиками или ввязываться в дела,
которые должны делать правоохранительные органы. Я просто обещаю, что в моей
области, – он подчеркнул слово “моей”, – наркотиков не будет. А люди имеют
право решать, поддержат они меня или нет.
Не веря своим ушам, Катерина в волнении вытащила из
шикарного настольного прибора разрезной нож для бумаг и уронила его. Тимофей
Кольцов говорил почти слово в слово то, что она написала в очередном
предложении, которое Приходченко еще недели три назад отдал Абдрашидзе.
Предложение кануло в Лету, повторив судьбу десятка других.
– Вы не боитесь криминальных структур, которые могут
отреагировать на ваше выступление? – кокетливо спросила ведущая. Слушала она
только себя, гостя – не слушала. “Вот дура”, – подумала Катерина сердито.
– Я ничего не боюсь, – Кольцов улыбнулся короткой людоедской
улыбкой. – Я верю в человеческий разум и в то, что меня поддержат. Я верю, что
люди придут и проголосуют за избавление от наркотиков…
