Нинур почтительно застыл у двери, терпеливо ожидая решения своей юной повелительницы. Наконец Шалета сморгнула с ресниц слезы, повернулась к советнику и произнесла:
– Наверное, ты прав. Нужно усилить охрану во всем дворце. Хашум советовал не впускать во дворец чужеземцев, а всякий караван, въезжающий в город, подвергать тщательному обыску. Я думаю, что последую его совету.
– Вы по-прежнему доверяете начальнику стражи? – ревниво спросил Нинур. – Даже после того, как вас чуть не убили?
– Конечно, я верю ему. Хашум служит нам уже двадцать лет, и у нашей семьи никогда не было причин сомневаться в нем. И ты зря так подозрителен, во всяком случае, по отношению к Хашуму.
– Как вам будет угодно, – поклонился Нинур. – Все будет именно так, как вы велите. И не волнуйтесь, моя принцесса, отныне вы будете в полной безопасности.
– Откуда такая уверенность? – удивилась Шалета, с недоумением глядя на советника.
Тот улыбнулся:
– Я нашел двух очень надежных людей, которые не будут отходить от вас ни на шаг. Прошу прощения, моя принцесса, но они будут с вами даже ночью.
Принцесса слегка зарделась.
– Ты так доверяешь этим людям? – спросила она, смущенно опуская взгляд, думая, что этим скроет румянец.
– Так же, как и вы доверяете мне, – снова поклонился Нинур. – Поверьте, рядом с ними вам ничто не будет угрожать.
– Я хочу их увидеть, – решительно сказала Шалета.
– Я пошлю за ними немедленно, – вновь поклонился Нинур. – Уверяю, это очень надежные люди.
– Все равно я не понимаю, – не унимался Маркус, – почему ты так уверен, что Анх именно у Нинура?
– Мне бы тоже хотелось это знать, – поддакнула Лила. – Мало ли что сказал умирающий жрец. Может, он бредил и все напутал.
– Это маловероятно, и ты сама это понимаешь. А насчет Нинура… Я лишь подозреваю, – сказал Кир. – Сомневаюсь, что Мегар доверил бы Шемии, обычному солдату, такую ценность. Нинур – аристократ, он знает цену подобным вещам. Но волнует меня другое: почему Шемия так просто рассказал нам все? Никогда не поверю, что он настолько доверчив. Тут определенно что-то не так.
– И что же? – полюбопытствовал Маркус.
Кир пожал плечами.
– Дангар его знает. Но нужно быть настороже. Шемия – опасный человек.
В трактире было шумно. За несколькими столами шла оживленная игра в кости, и отдельные игроки уже ставили на кон последние рубахи. От стойки время от времени отходил здоровенный парняга, который с отсутствующим видом вытряхивал из уж совсем ничего не соображавших посетителей кошельки и выносил «уплативших» за дверь. Между столами ловко сновали девушки, разносившие еду и выпивку. Впрочем, слово «девушка» подходило им только в качестве комплимента: самой молодой из них было лет тридцать пять. Вот эта самая «девушка», проходя мимо стола, который занимали Кир, Маркус и Лила, бросала на первого многозначительные взгляды.
– По-моему, ты ей нравишься, – толкнул спутника локтем Маркус. – А?
Кир проводил ее взглядом и фыркнул в кружку:
– Если бы она почаще мылась, чувство было бы взаимным.
– Неужели? – презрительно скривилась Лила.
– Да, кстати! – вспомнил Маркус. – Я давно хочу тебя спросить: а как вы в армии с грязью боролись?
Кир удивленно посмотрел на парня.
– С чего это ты спросил?
– Не знаю, – несколько растерянно ответил тот, – просто так.
– А с чего ты взял, что они с ней боролись? – фыркнула Лила. – У них, чай, другие противники были на уме. Кроме вшей.
Усмехнувшись, Кир поболтал пустой кружкой, поставил ее на стол и только тогда ответил:
– Когда я был солдатом, мы просто плавали в озерах, если попадались оазисы, а когда стал предводителем и увел армию на север Делаи, где рек больше… Почти в каждом караване были запасы мыльного порошка, а караванов попадалось много.
– Понятно, – закивал Маркус. Он заскучал и принялся оглядываться в поисках интересного занятия.
– Пойти, что ли, в кости сыграть? – пробормотал он себе под нос.
– Сиди, – одернул его Кир. – Не хватало еще, чтобы ты просадил все деньги, их и так немного.
– Да брось, Кир! – рассмеялся Маркус. – Перед тобой бог азартных игр! Не пройдет и часа, как я обчищу здесь всех до нитки!
– Сядь! – рявкнул Кир, но Маркус уже сидел за соседним столом и знакомился с партнерами.
– Слушай, Маджури, одолжи двадцать солнц. Я отыграю, клянусь, мы же партнеры! – спустя пару часов канючил Маркус. – Ну прошу тебя! Ты же видишь, у меня ничего не осталось!
С досадой и злостью глядя на проигравшегося в пух и прах приятеля, Кир испытывал сильное желание надавать ему по шее. Но вместо этого он встал, растолкал зевак, столпившихся вокруг столика, и встал позади Маркуса.
– Примете меня в игру? – спросил он самого богатого на данный момент игрока. – Ставлю свой меч против всего, что ты выиграл.
Игроки оценивающе посмотрели на клинок, который воин положил рядом с кучкой золотых монет. Кир отпихнул Маркуса и занял его место.
– Играем? – спросил он Маджури.
Толстяк со вздохом кивнул.
– За такой меч стоит побороться.
– Ты соображаешь, что делаешь? – зашипел Маркус. – У нас нет денег, чтобы купить другой, а Шемия не похвалит тебя, если ты явишься на службу без оружия. Между прочим…
– Заткнись! – оборвал его Кир, встряхивая в руках стаканчик.
Кости со стуком покатились по столу.
– Меч, звезда и анх, – будничным тоном произнес Кир. Маджури сгреб кубики, плюнул через левое плечо и предупредил:
– Три кона.
Выпали два меча и звезда. Маджури торжествующе улыбнулся.
– Прощайся со своим мечом, мой друг, – произнес он.
Кир молча метнул кости и поднял одну бровь.
– Ага. Звезда, стрела и кольцо.
Это было не так уж много, но и не мало. Маджури пошептал что-то в стаканчик, и кости вновь застучали по столешнице.
– Две стрелы и капля! – в голос расхохотался Маркус. – Ничего себе наколдовал!
На него зашикали, и парень заткнулся. Предстоял третий, решающий кон.
Первым бросал Кир. Выпали три звезды: крупнее этого ничего быть не могло. Победа Кира была почти предопределена: при лучшем для Маджури раскладе могло выпасть столько же, и тогда каждый остался бы при своем. В трактире повисла напряженная тишина. Толстяк долго встряхивал стаканчик, закатив глаза и беззвучно шевеля губами, потом крякнул и метнул кости на стол.
– Есть в мире справедливость!!! – заорал Маркус, сгребая золото в заплечный мешок. Маджури, не веря своим глазам, смотрел на лежавшие перед ним кости: две звезды и меч. Не хватило лишь одного-единственного очка до ничьей.
