– Пусть так, – проговорил наконец Равана, останавливаясь. – Но у нас нет иного выхода. Вампиры, которые должны были защищать нашу крепость, почти все перебиты. Уцелевшие рассыпались по Синешанне и попрятались. Других союзников у нас нет. Так что придется действовать не силой, а хитростью. Возможно, со временем люди привыкнут к нам и не станут обращать против нас оружие.
Кулхугара молчал, понимая, что састар прав и у мурскулов действительно нет иного выхода.
– Что скажешь? – спросил его Равана.
– Люди ненавидят всех, кто не похож на них. Любая иная раса в их глазах представляет для них опасность. Они, вероятно, будут покупать наши товары, но никогда не будут жить с нами в мире.
– Посмотрим. – Састар медленно развернулся, оказавшись к Кулхугаре боком. – А теперь ступай. Уверен, у тебя много дел.
– Слушаюсь, – Кулхугара с поклоном вышел из зала.
Его душа была в смятении, многое предстояло обдумать и переосмыслить. Но сейчас на первом плане были его непосредственные обязанности: строительство Небесной Цитадели должно быть окончено в срок.
* * *
Два всадника остановились перед двухэтажным домом с красной двускатной крышей и спешились. Низкая железная ограда, сделанная в виде переплетающихся нитей вьюнка, была недавно покрашена и отливала маслом. Перед ней на деревянной табуретке сидел старик и задумчиво курил потемневшую от времени трубку на длинном мундштуке. Его подслеповатые глаза смотрели в одну точку, а сморщенные губы изгибались в легкую усмешку – казалось, старик вспоминал о чем-то, доставлявшем ему удовольствие.
– Послушай, любезный, – обратился к нему один из всадников, – не знаешь ли ты, где живет небезызвестный менестрель по имени Нами-Зар? Кажется, он из Ольтодуна.
Старик моргнул, словно расставаясь со своими мыслями, и поднял бледные глаза на говорившего, двухметрового гиганта, закутанного в простой серый плащ грубой материи.
– Это вы удачно спросили, господин, – ответил он, вынимая изо рта трубку и щурясь на солнце. – Очень повезло вам, – и он покачал седой головой, словно соглашаясь с самим собой.
– Почему же, любезный?
– Да потому, что вы как раз стоите перед его домом, – старик указал чубуком себе за спину, – только молодой хозяин сейчас почивает. Но вы скажите, какое у вас к нему дело, и я все передам. Небось хотите пригласить его поиграть? Так хозяин редко соглашается, а раньше, говорят, он часто… Куда вы? Нельзя! Я же вам говорю: хозяин спит!
Но гигант и его спутник не слушали старика. Они толкнули низкую калитку, вошли в крошечный дворик, поднялись по ступенькам, и великан толкнул дверь. Она оказалась не заперта.
– Подождите! – умолял старик, едва поспевая за ними.
– Отойди! – приказал ему гигант.
Но старик вошел следом за незнакомцами в дом, продолжая причитать.
Великан сбросил плащ. Под ним оказались черные доспехи. На поясе висел в дорогих ножнах полуторный меч.
– Замолчи! – сказал его спутник старику, снимая со спины палку длиной в два фута, которая превратилась вдруг в два стальных полумесяца.
– Что?.. Что вам нужно?! – Старик отпрянул, недоуменно переводя взгляд с одного незваного гостя на другого.
– Где спит твой хозяин?
– Не скажу, – пролепетал старик.
Великан медленно обнажил меч.
– Где спальня? – спросил он спокойно, приставив клинок к морщинистой шее слуги.
– Там, – сухой узловатый палец указал вверх, – на втором этаже. Первая дверь слева.
– Останься с ним, – велел гигант своему спутнику. – Я справлюсь.
– Он может проснуться, – возразил тот.
– Ничего страшного. Следи за ним, – гигант указал глазами на старика. – Если издаст хоть звук, убей.
– Не беспокойся, – спутник великана метнул на старика недвусмысленный взгляд и крутанул в руке глефу, – он будет молчать, как рыба. Так или иначе.
Старик молча кивнул и молитвенно сложил руки.
– Твой хозяин – плохой человек, – бросил гигант, уже поднимаясь по ступенькам. – Он не стоит сожаления.
Минут десять прошли в тягостном молчании. Затем великан появился. Он на ходу убирал в ножны меч, на лезвии которого темнели багровые разводы.
– Все? – спросил его спутник.
Гигант молча кивнул.
Оба незваных гостя прошли мимо старика и вышли на крыльцо. Когда они сели на коней и ускакали, старик вздохнул и осел на пол, прикрыв глаза. На лбу у него выступила испарина.
– Ты уверен, что хочешь покинуть Малдонию? – спросил Ирд Дьяка, когда они выезжали из ворот Венста на тракт, ведущий на северо-восток, в сторону Казантара.
– Да, эта игра мне наскучила.
– Но ведь империя, которую ты хотел создать, еще не построена. Теперь, когда ты закончил все дела с Бальгоном, Малдония могла бы начать экспансию в соседние государства и расширить свои владения.
– Этим займется Ольгерд. Все фигуры расставлены, первый ход сделан. Осталось только правильно разыграть партию.
Ирд с сомнением покачал головой.
– Я до сих пор не могу понять, почему ты решил оставить его вместо себя.
– Пусть людьми правят люди.
– А зачем было заставлять его принять твой облик?
– Еще одной смены правителя Малдония могла не пережить, тем более что претендентов на трон хватает. Эрнадил может сохранять мое обличие сколь угодно долгое время, так что разоблачение ему не грозит. Он знает, что делать. Скоро войска Малдонии вторгнутся в одну из близлежащих стран, и империя рано или поздно будет построена.
– А что, если он не захочет следовать твоим распоряжениям? Возможно, у Ольгерда иные взгляды на будущее Малдонии.
Дьяк пожал плечами:
– Даже если Эрнадил и откажется от завоеваний, в этом не будет ничего страшного. В конце концов, Малдония – его родина, а не моя. Пусть правит, как хочет.
– И куда ты теперь? – спросил Ирд после недолгого молчания.
– В Казантар. Хочу посмотреть, что это за страна.
– Понятно. Что ж, а я вернусь к своим занятиям. Отправлюсь в Ольтодун и снова сяду за книги. Мне еще нужно дописать одну поэму, завершить пару-тройку набросков.
– Уверен, все они – неподражаемы.
– Время покажет, – усмехнулся Ирд, щурясь на солнце. – Время всегда расставляет все на свои места.
* * *
За окном шел тихий теплый дождь, небо оставалось голубым, и только над Ялгаадом плыли белые облака.
Ольгерд сидел на низком диване в королевских покоях и потягивал из золоченого кубка розовое вино. На нем была тонкая белая рубаха с вышивкой, кожаная красная куртка и синие штаны, заправленные в высокие охотничьи сапоги. Черные волосы ложились на широкие плечи, грубые черты лица казались вырезанными из камня. Он ничем не отличался от Дьяка, разве что не было в его взгляде того равнодушия, которое заставляло трепетать и преклоняться перед правителем Малдонии всех придворных и слуг.
