– Так вы присядете или нет? – я проигнорировал вопрос, на который любой ответ привел бы к моей поспешной капитуляции.
Леди некоторое время стояла, уперев ручки в бока, но потом вздохнула и села на самый край лавки. Ветер раздел её волосы, и до меня донесся их аромат. Некоторое время я не мог понять что это такое. Но потом вспомнил что так пахнет сирень.
– Поведаете мне в чем же я провинился? – спросил я, не поворачиваясь к собеседнице. В данном случае это было чистое хамство, но меня целиком и полностью занимали небесные огни. На Ангадоре знали бесчисленное количество созвездий, и для меня уже давно стало своеобразной игрой пытаться отыскать хотя бы часть.
– Абсолютно ни в чем.
– Тогда в чем причина подобного отношения к моей скромной персоне?
Девушка промолчала. Она сидела, устремив свой взгляд куда-то под холм, где виднелись мерцающие огни города.
– Вы можете отвечать. Но любая правда, сколь не была бы она темна, будет много слаще столь тягостного молчания.
Леди вздохнула и положила руки на колени.
– Я на дух не переношу лжецов.
Я чуть не поперхнулся. Обернувшись к леди, я искал хоть один повод усомнится в своей честности но так и не нашел.
– И в чем же я вам солгал? – удивился я. – Если мы даже пообщаться не успели. А наши разговоры были сведены к тому что вы, с присущей тонкостью, кололи меня подобно тому, как швея втыкает иголки в хранящую их подушечку.
Девушка рассмеялась, звонко и заливисто. Правда в этот раз я не покраснел. Если честно, теперь я испытывал к ней не легкую заинтересованность, а некую неприязнь.
– Вы говорите сладко, как истинный аристократ, но это не ваш язык. Ваш голос низок и глубок, но это не ваш голос. У вас на поясе два меча, но это не ваши клинки.
Я выпал осадок. Не думал, что меня так просо раскусить. В голове вертелось сотни вопросов, но как истинный представитель своего племени, я инстинктивно попытался в первую очередь ухватится за ошибку.
– В последнем вы не правы. Эти сабли я захватил в бою, и они по праву крови принадлежат мне.
Девушка резко обернулась и рывком подсела почти вплотную ко мне.
– У вас глаза ученого и сердце бродяги. А оружие что вы носите, принадлежит воинам. Так скажите же мне, как можете вы считать себя владельцем того, что не природой не предначертано вам?
– То есть вы не только не желаете прекратить свои оскорбления. Но теперь еще и называете меня слабаком?
– Я такого не говорила, – покачала головой леди.
– Удивительно, но почему то именно это я и услышал.
– Никто не может отвечать за то, что вы слышите в чужих словах.
– Что ж, – порой общение с представительницей прекрасной половины разумных может начисто лишить вас хоть капли хорошего настроения. – Может тогда вы объясните мне почему отказываете в праве быть воином.
– Называться, – обронила девушка, и, наткнувшись на мое недоумение, пусть и скрытое маской, пояснила. – Я лишь подвергаю сомнению то что вы называете себя воином. А в праве быть воином никто не способен отказать.
– И почему же я недостоин этого?
– Как я уже сказала. У вас глаза ученого и сердце бродяги.
Я вздохнул и оттянулся к лицу, но вовремя убрал руку. Все же хлопать себя по маске, это уже верх неприличия. И даже такой серый студиозус как я, не способен проявить столь глубокое пренебрежение манерами.
– Ладно, – кивнул я. – С этим мы разобрались. Но что насчет моего языка и голоса?
Девушка пожала своими изящными плечиками и ответила.
– Речи ваши сладки и стройны. Но вы скорее играетесь, чем чувствуете необходимость в подобных оборотах. Так поступают бродяги, не имеющие ни убеждений, ни привязанностей. А ваш голос изменен магией. Об этом говорит разница между вашими словами и интонацией. Манера речи сохранилась старая, а звук новый, впрочем, я не вижу у вас амулетов. Так что вы сами сделали это заклинание. Это говорит о разуме ученого.
Леди закончила свою речь и отсев от меня, повернулась в сторону города. Что же можно сказать в свое оправдание. А ничего. Меня разделала в пух и прах обычная девчушка, посетившая столичный бал. Я о ней не могу сказать ничего, кроме как что она с востока, сама же незнакомка буквально наизнанку меня вывернула. И есть два выхода, и либо унижаться дальше, либо капитулировать. И любому достойному мужчине, пусть и не джентльмену, не престало изничтожаться ради пары лишних слов. Да и тяготить леди неприятным ей обществом, это уже ниже даже моего достоинства.
Встав, я отряхнул полы, и поклонился, прижав ладонь к сердцу.
– Благодарю вас за беседу, – произнес я и выпрямился. – Надеюсь, мое общество не омрачило вам вечер.
По этикету надо было дождаться ответа, но я резко развернувшись, зашагал в обратную сторону. Не то что бы мое настроение было подвергнуто настоящему испытанию, но осадок остался. Что ж, будем полагать что общение с женщинами все еще не мой конек. Как я не понимал этих прелестных созданий, так и продолжаю не понимать. Хотя, чего лукавить, покажите мне того кто понимает, и я заплачу ему все золото мира за подобную науку.
Миновав полянку и оставив фонтан за спиной я вернулся к балкону. Не найдя лучшего способа подняться, я разбежался, оттолкнулся от скамейки и уцепился за парапет. Рывком подтянувшись я перепрыгнул через парапет и чуть не столкнулся с человеком – золотым слитком.
– Ты где шлялся? – прошипел едва не сбитый Принц.
– Послушался твоего совета, – буркнул я. – На свою беду послушался.
– Все ноги отдавила? – сочувственно произнес друг.
– Скорее все мозги, – отмахнулся я. – Ладно. Когда там уже твой спектакль начнется.
Принц хмыкнул и открыл непонятно откуда возникший рюкзак. Он вытащил на лунный свет серебряную маску с физиономией гиены и длинный походный плащ. Поняв намек я сменил украшение и укутался в серый плащ.
– И как мне теперь говорить? Заклинание то тю-тю.
– А тебе и не придется, – пожал плечами интриган. – Ну, двинули.
И мы двинули. В зале уже закончили танцевать. И казалось что народ строится перед какой-то битвой. Кто-то отходил назад, другие же наоборот – протискивались вперед, поближе к трону. Вскоре явилось и объяснение сему явлению. Из толпы медленно с присущим величием вышел высокий мужчина. Широкие, размашистые плечи, длинная грива из черных, седеющих волос и походка от которой так и веет властью. Явился сам император. Сняв маску, он обернулся к толпе. Но ни один не пал ниц или не преклонил колено. На празднике такое было не принято…
Следом около главной табуретки страны появилась аккуратная женщина. Впрочем, её голубые глаза даже издали отдавали некоей стервозностью. Стояла она, чуть отстранившись от венценосного мужа. И следом за Императорской парой, поднялись и их отпрыски. И я не стану описывать каждого из них. Просто скажу что ни красавиц и красавцев, ни уродов и уродин среди них замечено не было. Обычные люди, обычной внешности. Со своими особыми черточками, но в целом увидь их в толпе и ничем не определишь происхождение. Ну, если конечно ты не работаешь в заточенных под это дело структурах…
