– Че вы вопите как на пожаре? А где цыганка? Родя, на хера тебе нож?
– Песец цыганке, – сказал дрожащим голосом Леха. – Твой ветеринар ей башку отчекрыжил.
– Хорош врать. Тело где?
– Испарилося, – сообщил Петр.
– Да идите вы в задницу со своими шуточками!
– Погоди, Артемьич, – оборвал я его. Сложил нож, убрал в карман и заговорил: – Мужики… Дело, короче, такое. Это был не человек. Вернее, уже не человек. Ваша цыганка где-то заразилась опасным вирусом и начала гнить заживо. Излечение невозможно.
Пастухи напряглись. Я поспешил их успокоить:
– Передается болезнь только через кровь, так что не ссать. Алексей угадал правильно, меня прислали сюда из-за нее. Работаю в МЧС, в отделе «У». Расшифровывается «упырь». Если надо, покажу документы. В машине лежат.
– И цыганка, выходит, упырь? – спросил Леха. – Как в кино?
– А то ты не видел, как она задымилась, – сказал Петр. – С людями такого не бывает.
– Называем упырями, а кто это на самом деле… – уклонился я от ответа. – В общем, это не моя компетенция. Я простой уборщик. Нахожу зараженных и ликвидирую. Когда у вас начались непонятки с коровами, начальство решило, что мне надо здесь побывать. Как видите, не ошиблись.
– Толковое у тебя начальство.
– Так и есть, – сказал я. Кажется, присловье Артемьича прилипло намертво.
– И что дальше? – спросил Леха.
– Дальше мне хочется помазать ранки зеленкой, выпить теплого молочка с печеньем и немножечко поспать.
– Я не в этом смысле.
– А я в этом. Вы, мужики, прикоснулись к делу, которое сопряжено с государственной тайной. Орденов и премий за это не дают, зато неприятностей можно огрести – во! – Я провел ребром ладони по горлу. Пастухов надо было хорошенько напугать, поэтому я старался быть максимально убедительным. – Забудьте, что видели, языками не болтайте, и все будет в ажуре. Обещаю, в рапорте о вас – ни слова.
– Ну так это самое… Мы-то, конечно, молчок, – пробормотал Леха. – Скажи, Петро?
Тот кивнул. Я взглянул на Чепилова. Он прижал грязную растопыренную пятерню к сердцу.
– Заметано, Родя.
– Хорошо. Тогда уходим. В какой стороне коровник?
– Не переживай, довезем.
Леха спешился. Вдвоем с Артемьичем они помогли мне вскарабкаться на лошадь. Я сразу приник к ее шее, охватил руками – не как любовник, как древолаз. Жесткая грива пахла потом.
Бородач спросил: «Удобно?» – я пробурчал: «Да». Он ловко забрался на лошадь напарника. Пастухи уехали.
Чепилов взял моего коня под уздцы, что-то ему пошептал на ухо и повел шагом. Меня мутило, поэтому я не сразу понял, что он разговаривает уже не с животным, а со мной.
– Что? – переспросил я.
– Как, говорю, тебя угораздило цыганке-то поддаться? Ее же соплей перешибить можно.
– Она была не одна.
– Ага. Я так и подумал. Даже догадываюсь, кто ей помог тебя отбуцкать. Хочешь, скажу?
– Жги.
– Тагирка Байрактар. Больше некому. Что, прав?
Я приподнял руку и показал ему большой палец. Конечно, Артемьич был прав. Но тут сообразить несложно. Гораздо трудней понять другое. Как взаимосвязаны Байрактар и упыриха? Почему тварь привела меня к нему? Почему он не добил меня, а оставил ей на растерзание? Что за уродливый, невозможный симбиоз живого и мертвого? А может – меня вдруг осенило, – все куда проще? Тагир и есть высший? Ох, блин.
– Вот и добрались, – прервал мои размышления Чепилов. – Давай-ка, помогу слезть.
Помощь была кстати. Если бы не Артемьич, я попросту свалился бы на землю кулем. Едва я встал на ноги, Петр увел лошадь.
Мы находились возле второго, прежде пустовавшего вагончика. Сейчас он был освещен, дверь стояла нараспашку. На лесенке сидел Леха – через плечо мятое вафельное полотенце, в руке эмалированный чайник. Рядом на ступеньке стояла полупустая бутылка водки. За спиной пастуха виднелся угол лежанки, застеленной шерстяным солдатским одеялом, и маленький стол.
Не без труда я избавился от ботинок (мокрые шнурки пришлось разрезать), стянул с себя всю одежду, включая трусы. Оперся обеими руками о стенку вагончика, наклонил голову и сказал:
– Сначала затылок.
Артемьич взял у Лехи чайник, начал тонкой струйкой лить теплую воду на рану и копаться в ней чем-то холодным. Боль ощущалась, однако значительно более слабая, чем я ожидал. Наконец он закончил. Щедро плеснул на затылок водки (я зашипел) и объявил беззаботно:
– Череп цел, мозг не задет!
Леха засмеялся.
Артемьич с напускной суровостью прицыкнул на него, а затем спросил у меня:
– Как пациент смотрит на то, что Иван Артемьич промоет и остальные царапины?
– Положительно. Только задницу не гладь и яйца не трогай. Щекотки боюсь.
Леха заржал пуще прежнего, всхлипывая и колотя ладонями по коленкам. У него явно начался отходняк от стресса.
– Да ни за какие деньги, – пообещал Чепилов. – А ты, борода, хорош веселиться. Топай спать. У тебя подъем ранний.
– Ага, я и сам собирался, – сказал пастух и, похохатывая, ушел.
Управился Артемьич за считаные минуты. Орудовал он уверенно, но грубовато. Заметно было, что привык иметь дело не с людьми, а со скотиной. Закончив, звонко шлепнул меня по ягодице ладошкой.
– Все. К несению службы годен.
– А по жопе бить обязательно?
– Извини, привычка. Забыл, что ты не корова.
– Смешная шутка. Жалко, Леха ушел, оценить некому.
Я отобрал у него водку, прополоскал рот, выплюнул, а остатки выпил. Потом двинулся к «УАЗу».
– Далеко собрался? – озабоченно спросил Артемьич. – Родя, поверь, сейчас плохое время кататься на машине.
– Знаю. Кое-что взять надо.
Из багажника я достал старый портфель рыжей кожи. На боку можно было разглядеть выдавленное изображение кадуцея. Прихватив портфель с собой, я побрел обратно. Залез в вагончик, сел на лежанку. Голая кожа ощутила колючую поверхность одеяла. Я раскрыл портфель. Вынул салфетку в стерильной упаковке, «патронташ» одноразовых шприцев, несколько ампул, вату, пузырек муравьиного спирта.
Артемьич, устроившийся на второй лежанке, следил за моими действиями с тревогой.
– Это для чего такое богатство?
– Антисептики, болеутоляющие. Средства для ускоренного заживления ран…
Я наполнил шприц из двух разных ампул, стравил воздух, зажал пластиковую трубочку между губами. Протер бедро смоченной в муравьином спирте ваткой. Взял шприц тремя пальцами и, держа будто карандаш, вогнал иглу на полную глубину в мышцу. Медленно нажал на плунжер указательным пальцем. Медленно вытащил иглу. Показалась капелька крови, я накрыл ее той же ваткой и начал бережно массировать. Спустя десять секунд взялся за новую ампулу.
