При чем тут любовь? И как бы это объяснить поделикатнее? Но деликатное объяснение так и не нашлось. Несмотря на пронизывающий холод, Инос покрылась потом.
– Любите? Азак, проклятие Раши лишило вас…
– Думаешь, я не знаю разницы? Конечно, мне нужна женщина. Необходима! Я сгораю от желания прикоснуться к женщине, провести руками по ее телу, прижаться к ней. Но чувство к тебе совсем иное – более сильное, такое, какого я еще никогда не испытывал. Это любовь! Поэты импов правы – это и радость, и мука. Я не могу думать ни о чем другом. Я способен смотреть только на тебя. Без тебя я несчастен. Я готов на все, лишь бы заслужить твою улыбку. Ничего подобного со мной еще не случалось.
Вероятно, такого не случалось потому, что любая другая женщина, какую он когда-либо желал, принадлежала ему, как вещь. Почему же Инос не поняла, что такое может произойти? Когда-то ее тревожило, что ей не удается одержать верх над Азаком. А теперь она слишком крепко держала его в руках. Такая любовь вполне могла перейти в ненависть.
– Я никогда не встречал такой женщины, как ты, Инос! – Он почти кричал. – В тот день, когда ты покорила Злодея, я не мог поверить своим глазам. Я и не подозревал, что женщина может оказаться такой. Твоя смелость, настойчивость… – Он отпустил ее. – Как думаешь, почему я отправился в путь?
– Что?!
– Может, передать Хранителям, что в Зарке появилась колдунья? – Он усмехнулся. – Или ты считаешь, что я не доверил бы такое известие Кару?
– Я… – Инос не знала, что ответить.
– А может, думаешь, что я доверил бы Кару тебя? Ну как она раньше не додумалась? Слепая, глупая, самонадеянная девчонка…
Азак опустился на одно колено.
– Иносолан, любимая, ты станешь моей женой?
Она забормотала молитву всем Богам сразу. Вставал ли Азак когда-нибудь прежде на колено? Что он сделает, если она откажет? Его страсть ужасала Инос. Он убийца, он способен на все. Она могла бы полюбить сильного человека, смелого воина, но только если бы чувствовала в нем нежность. И уважение к ней. Азак был лишен обоих этих качеств. Кто же будет править Краснегаром – королева или ее супруг-джинн?
Высокомерие Азака беспредельно. Ему известно, что в своем роде он – единственный мужчина. Он никогда не поймет, как женщина способна отвергнуть такого поклонника, как он.
– Азак, мне бы не хотелось выходить замуж очертя голову… я имела в виду… О Азак, прошу вас, встаньте! Он нехотя поднялся, снова возвышаясь над ней. «Доверься любви!» – советовал ей Бог.
В этом безумии была своя ужасная логика. Азак – идеальное решение всех проблем Краснегара. После пребывания легионеров и, может, джотуннов городу понадобится более сильный правитель, чем Холиндарн. Совершенный монарх должен быть сильным, справедливым и опытным. Азак обладает всеми этими качествами. О Боги!
«Думай, женщина, думай!»
– Азак, мы еще слишком многого не знаем! Возможно, Калкор держит Краснегар в осаде или же город захватили имперские войска, устроив там резню. Может случиться и так, что Хранители откажут нам в помощи. – Он попытался что-то сказать, и она перешла на крик: – Вы хотите, чтобы я вышла замуж за человека, который не способен прикоснуться ко мне? Которого нельзя ни поцеловать, ни взять за руку?
Азак застонал, как от боли.
– Обещаю, я…
– Нет! Вы несправедливы ко мне.
– Тогда скажи, что тебе не все равно. Не глядя на него, Инос произнесла:
– Я восхищаюсь вами. Я чрезвычайно признательна за вашу помощь и обещаю серьезно обдумать ваше предложение. Но что касается большего… мне нужно время. Прошу вас, поймите, Азак…
Он вздохнул.
– Вскоре я превращусь в ледышку. Идемте вниз, – предложила она.
– Хорошо.
Султан взял Инос под руку, и они начали спускаться со склона.
Впереди ждут долгие недели и месяцы путешествия, и все это время Азак будет рядом с ней.
Она не любит Азака ак'Азакара. Пока не любит.
Сможет ли она полюбить его? Или он завоюет ее любовь? В Кинвэйле Инос не раз наблюдала, как, отказывая поклонникам, девицы только выигрывают. Сердце можно завоевать. Полюбить Азака? Инос не знала, испытывала ли она когда-нибудь это чувство. Вероятно, лишь однажды… но Рэп был всего-навсего конюхом. Что сказали бы Форонод и Ялтаури! Но никто из достойных молодых людей из Кинвэйла… а Андор оказался обманщиком.
Как в тумане, Инос брела рядом с Азаком, пока они спускались по каменистому склону к шатрам.
Но разве способен мужчина предоставить женщине более весомое доказательство своей любви? Ради нее он готов пожертвовать Араккараном, расстаться с родиной, престолом, несметными богатствами и неограниченной властью… и все это ради нее! Разве можно отвергать такую любовь?
«Доверься любви!» – сказал Бог, и наконец Инос поняла его загадочный совет.
Бог говорил про Азака и его любовь.
О, если бы с книгой да с вином в кувшине
Мне с милой удалиться бы в пустыню,
То для меня пустыня стала б раем –
Султан такого не увидит и в помине.
Фицджералъд. Рубай Омара Хайяма (12, 1879)
Часть двенадцатая
Бери, что дали
– Думаешь, старик собирается бросить якорь? – прошептал Оги, выражением лица напоминая пса, унюхавшего крысу. Гнурр только что прошел мимо.
– Скорее всего – да, – с полным ртом отозвался Кани. – Он выглядит хуже Рэпа.
Горстка матросов сидела у трапа, поедая солонину и галеты, подняв колени и привалившись спинами к стенам кают. Некоторые из них только что сменились с вахты, другие, как Рэп, были слишком слабы, чтобы работать. На скамьях перед ними самые здоровые из гребцов ворочали веслами, соразмеряя взмахи с бурной качкой, которой славился пролив Дайр.
Воздух был теплым, неподвижным и затхлым, мелкая изморось пропитывала все вокруг, а тучи нависали над самым клотиком. Даже под навесами повсюду было сыро. Шторм утих прежде, чем успел разбить «Танцора гроз» о стальные когти Мосвипа, но Рэпу так и не удалось высохнуть с тех пор, как его подняли на борт – впрочем, от сырости страдал не только он. Предполагалось, что к ночи корабль достигнет Тули-Пана.
Рэп выжил. Он был слаб, как больной цыпленок, мучился от внезапных приступов лихорадки, но явно поправлялся. Некоторым из матросов пришлось еще хуже, и все соглашались, что на борту началась эпидемия, поскольку никто не хотел признавать, что изнурен просто жаждой и усталостью или же чуть не утонул, как Рэп. Пока все были живы. У большинства дело шло на поправку.
Услышав оскорбление, Рэп счел своим долгом дать достойный отпор. Не переставая жевать, он произнес:
