– Значит, мы находимся на землях волшебника Запада?
– Полагаю, да. Феерия расположена далеко на западе и, разумеется, ближе к югу.
– Значит, Блестящая Вода не могла перенести нас сюда? Сагорн покровительственно улыбнулся.
– Только с его разрешения.
– Они с Зиниксо – друзья?
– Может быть. Вероятно, Блестящая Вода даже помогла ему в восхождении. Считается, что волшебник Литриан ненавидит Зиниксо – эльфы и гномы редко дружат. Волшебник Олибино… только между нами, юноша, но я видел его… Олибино – напыщенный филин. В любое время Юг и Восток могут объединиться, и тогда Запад и Север наверняка станут союзниками – ты понимаешь? – Сагорн нахмурился, глядя в небо, словно советуя дождевым каплям приостановить падение. – Значит, необъяснимый интерес Блестящей Воды к твоему знакомому гоблину может распространяться и на волшебника Запада. С другой стороны, Блестящая Вода вполне могла запутаться и совершить ошибку, а потом начисто забыть о вас.
Припоминая старуху, восседающую нагой на троне из слоновой кости, Рэп с удовольствием принял эту мысль.
– Надеюсь, так и есть!
Старик радостно потер рука об руку.
– А может, и нет! Теперь ты видишь, почему мне можно доверять, мастер Рэп? По-моему, все это восхитительно! По крайней мере, ты должен понимать: я не позволю Дараду растерзать тебя. Скорее я предоставлю тебе возможность идти своим путем – только чтобы посмотреть, что случится с тобой и с гоблином. Это уникальная возможность увидеть магические силы в действии!
– Значит, для вас мы не более чем развлечение?
– А чем еще вы можете быть для меня? Или я для вас? Друзьями? – Старик скривился, его голос стал резким и горьким. – С кем же из нас ты хотел бы подружиться? Мы, все пятеро, – отдельные люди. Доверять каждому из нас можно лишь в определенных пределах. Мы не верим даже друг другу!
– Даже Тиналу?
Сагорн вздохнул и задумчиво уставился на угасающие угли. Капли дождя падали на них все чаще.
– В последний раз я видел Тинала, когда мне было десять лет и я пытался спрятаться за спину Андора – все мы столкнулись лицом к лицу с разгневанным колдуном.
Рэп попытался представить себе эту картину давнего прошлого.
– Сколько ему было лет?
– Тиналу? Около пятнадцати. Мне он казался рослым и мужественным. Известно ли тебе, что такое угрызения совести, мастер Рэп? Он никогда не простит себя за то, что случилось той ночью. Ты воплотил в себе все качества, которые он ценит, – решительность, способность надеяться только на себя, честность. Так что продолжай взывать к его гордости, и он попытается заслужить твою дружбу.
Рэп считал, что Тинал не согласится с подобным высказыванием.
– Вы хотите сказать, я должен довериться ему?
– А разве у тебя есть выбор? По крайней мере до тех пор, пока вы не доберетесь до Мильфлера и попытаетесь вернуться на материк. Здесь вам понадобится хитрость… может, тогда и поговорим? Отдохните несколько дней, дайте ранам на ногах затянуться. В таком климате раны легко могут загноиться, а у вас впереди долгий путь. – Старик иронически улыбнулся. – Ну, поскольку погода портится, а у меня нет ни малейшего желания тревожить свой прострел, пожалуй, мне пора удалиться.
Маленький Цыпленок вновь вскинул топор.
– Подождите! Я должен найти Инос… Сагорн хрипло рассмеялся и покачал головой.
– Ты повторяешься. Тебе понадобятся месяцы, а то и годы, чтобы добраться до Араккарана или Краснегара. Несколько дней отдыха пойдут вам на пользу и ничего не решат.
– У меня есть еще один вопрос, – поспешно произнес Рэп. – Зачем колдунья забрала Инос?
Ученый возился с узлом на своей набедренной повязке.
– Кто знает?
– Сагорн! – Рэп шагнул вперед. Острога задрожала в его руке.
Старик в гневе вскинул голову.
– Попробуй только пригрозить мне, мальчишка, и тебе придется отвечать перед Дарадом!
– Тогда помогите мне!
– У тебя же есть мозги – вот и пошевели ими! Мне в голову приходят по меньшей мере четыре причины, но выбрать из них одну я могу не лучше, чем ты.
– Назовите эти причины, – потребовал Рэп, еще не успев успокоиться.
– О Бог Терпения! Да ведь они очевидны! Во-первых, колдунья забрала с собой Инос, чтобы украсть у нее слово силы – и если так, тогда Инос уже давно мертва или сошла с ума от пыток. Во-вторых, чтобы сделать ей одолжение – вспомни, ведь Инос оказалась в опасном положении. В-третьих, возможно, Раша извелась от скуки и пожелала вмешаться в политику, подобно Хранителям. Даже колдуньи не всемогущи. Самый могущественный волшебник не способен сотворить настоящую живую принцессу с известной родословной, претендующую на престол, – такое под силу только Богам. Значит, Инос – редкостная находка.
Обо всем этом Рэп уже успел подумать.
– Какова же четвертая причина?
Костер выпустил клубы пара и зашипел. Капли дождя забарабанили по листьям, по лицу Сагорна побежали струйки.
– Во время сделки пустить Инос в ход, как козырь.
– Что? – взревел Рэп. – И это все, на что вы способны? Козырь? Если колдуньи так сильны, зачем им вступать в сделки?
Длинная верхняя губа джотунна изогнулась в надменной, аристократической усмешке.
– Юноша, если ты задаешь такой вопрос, значит, ты не понял ни слова!
Он исчез. Осталась лишь дерзкая ухмылка, неуместная на жалком лице Тинала.
Ясновидение не походило на зрение: Рэп не видел, он просто знал. Даже в темноте он знал, где лежат подгнившие шесты, где тропа заросла колючими кустами и плетями вьющихся растений, где поджидают мшистые поваленные стволы и низко нависшие ветви; даже в кромешном мраке он каким-то образом угадывал их сочную зелень. При дневном свете он никогда не достигал такого искусства следопыта, каким владел Маленький Цыпленок, но при небольшом расстоянии в дождливую, непроглядную ночь ему не было равных. Осторожно, шаг за шагом он продвигался к спящей добыче, свернувшейся комочком среди кустов.
А может, она и не спала… Когда расстояние между ними сократилось до десятка шагов, Рэп почувствовал, что ребенок – девочка и что она плачет, всхлипывает, лежа под кустом. Девочка оказалась тоненькой, совсем крошечной и темнокожей.
Ее родных безжалостно убили у нее на глазах, а остальных односельчан связали и увели. А теперь еще одни незнакомцы выгнали ее из деревни, где она жила как призрак, отняли у нее последние радости. Рэпу тоже захотелось плакать.
Он намеренно наступил на громко треснувшую ветку, и девочка села с еле слышным, быстро подавленным вскриком.
