Он хотел, чтобы Рэп убил его – убийство стало бы деянием милосердия, избавлением от пытки. Но хватит ли у Рэпа мужества сделать это – не по принуждению, а просто из жалости?
– Я попробую, – вдруг произнес он. – Не буду обещать, но я схожу и посмотрю, что найдется в сарае, а потом… Трибун заговорил, обращаясь к своим ногам:
– Спасибо, парень, но не стоит. Даже если ты найдешь меч, мне придется остановить тебя – из-за заклятия преданности. Маг – не соперник для волшебника. Особенно для гнома – это настоящий титан! – Йоделло горько усмехнулся. – Думаешь, я спятил? – добавил он.
– Да, сэр.
– Не важно, в здравом я уме или нет. Через неделю я все равно стану камнем. А затем, полагаю, взорвусь. Не могу этого дождаться. Просто лучше бы, если бы он не был таким равнодушным.
Рэп озадаченно помолчал, прежде чем решился спросить:
– Про кого вы говорите, сэр?
– Про гнома! – сердито выпалила статуя. – Если бы он пришел позлорадствовать, я смог бы бросить ему вызов. Я проявил бы смелость. Смерти я не боюсь! – Он ударил кулаком по каменному бедру и повысил голос: – Я воин! Я погиб бы достойно! Но он не доставил мне такого удовольствия. Он ни разу не появился здесь. Он отдал приказ, и вот я здесь, у всех на виду. Меня моют, кормят и бреют – он велел делать это ежедневно. С каждым днем камень все выше взбирается по моим ногам. Центурии маршируют мимо и видят это, но он не появляется. Ему все равно! Ему нет дела до моей смелости! Вероятно, он уже забыл обо мне. Я – пример, только и всего. Человек-статуя! – В его голосе прозвенело отчаяние.
Рэп вспомнил о легионерах, которых видел в городе. Оотиана тогда тоже сказала, что они – пример.
– Что за пример? К чему это? Потому что вы убили людей?
– Потому что пытался обокрасть гнома, – безучастным тоном отозвался Йоделло.
Скупость гномов вошла в поговорку. Спросите человека, откуда у него та или иная вещь, и если он не желает говорить правду, то скажет: «Я украл ее у гнома».
– А Инос? – прошептал Рэп. – Что он сделает с Инос, если найдет ее?
– Все, что ему заблагорассудится. Он же волшебник. – Имп открыл глаза, распахнул их пошире и уставился на Рэпа. – Пусть это послужит тебе уроком, фавн!
– Что, господин? – Рэп вновь ощутил мурашки по всему телу, когда попытался встретиться с измученным, безумным взглядом статуи.
– Никогда и никому не говори о своем слове силы! Так ты попадешь в беду.
Рэп не знал, можно ли оказаться в худшем положении, чем то, в котором он пребывал теперь. Но затем он увидел безмолвный вопль в потухших глазах Йоделло и понял: возможны беды и пострашнее. А он влип в неприятности, отказавшись узнать еще несколько слов, отказавшись стать магом и помочь Инос.
– Оотиана была безмозглой сукой, – негромко произнес Йоделло. Он поднял голову, уставился в наполненную ароматами тьму феерийской ночи и теперь словно беседовал с призраками. – Но я безумно любил ее – и люблю до сих пор. Колдунья из нее неважная. Она унаследовала слова от Урлокси, своего прадеда, а не от местных жителей. Урлокси был славным малым, не похвалялся зря своей силой, разве что лечил людей, но Пиандот, волшебник Востока, все равно выследил его. Когда он умер, Урлокси бежал – прежде чем Олибино занял золотой дворец. Вскоре после этого Урлокси умер, но перед смертью успел передать свои слова Оотиане и предупредил, чтобы она не смела пользоваться ими.
Казалось, воин напрочь забыл о Рэпе и беседовал сам с собой. Наверное, некогда он был незаурядным человеком. Изуродованный, нагой, ждущий ужасной смерти, он еще сохранил частицы достоинства. Осколки властности еще мерцали под пеленой его безумия.
– Нет, она не злоупотребляла своими словами: быстрое продвижение по службе для мужа, легкие роды второго ребенка – вот, пожалуй, и все. Она пыталась сопротивляться этому червяку, когда он увлекся ею – глупая девчонка! Как будто мне было до этого дело! Так она и пропала. Разумеется, она досталась ему. Он даже не сделал ее своей прислужницей. Она стала проконсулом…
Внезапно Рэпа осенила невероятная мысль – способ бегства и для него, и для Йоделло. Стоит ли предложить его? В конце концов, что он теряет?
Имп повысил голос.
– Но с Феерией дело обстоит иначе. Император назначает того, кто угоден волшебнику Запада. Коротышка считал, что было бы забавно отправить Эмшандара…
– Вы знаете три слова! – сбиваясь, заговорил Рэп. – А я – одно, так что, если я скажу вам его, вы станете волшебником! Вы освободитесь от заклятия преданности, у вас снова будут настоящие ноги! И может, вы даже спасете Оотиану!
Высоко вскинув подбородок, воин продолжал, обращаясь к точке поверх головы Рэпа:
– Женщина-проконсул! Все сенаторы считали это назначение ошибкой, но не осмелились спорить с волшебником.
– Если вы, пообещаете помочь мне, – хрипло перебил Рэп, – я сделаю вас волшебником. Тогда мы оба сумеем сбежать.
– Новый проконсул сама назначала подчиненных. Трибуном она выбрала лучшего из воинов, каких только знала. – Статуя вздохнула. – И я был лучшим! Но она сделала меня своим слугой, вместо гнома.
Рэп ощутил отчаяние.
– Или вы скажите мне свои три слова, а я пообещаю, что сделаю для вас все, что смогу, – и для Оотианы.
– Это было ошибкой. Она не хотела проявить неверность. Она просто не могла этого сделать – ведь она стала его прислужницей.
Рэп вскочил. Стоя, он ростом был почти с импа. Но взглянуть в его гордые и печальные глаза он так и не смог – воин смотрел поверх его головы. Эти глаза двигались, блестели, отражая лунный свет.
– Вы можете спасти ее, сэр! И спасетесь сами! Давайте я скажу вам свое слово силы!
– Тебе следовало позаботиться об этом раньше, – произнес новый голос, густой бас. Рэп рывком повернулся.
Подбоченившись, на аллее, у самого барьера, стоял Расписке. Он был по-прежнему облачен в поношенные рабочие одежды, но к ним прибавилась бесформенная шляпа. Борода гнома шевелилась от угрожающей усмешки.
– Это все равно не подействует, – печально заметил Йоделло. – Теперь я предан ему, разве не так?
Распнекс не обратил на него внимания, кивнув Рэпу.
– Неплохая попытка, фавн. Не бойся, с тобой мы рассчитаемся позднее.
– Я страдаю, но остаюсь преданным слугой, – заявил Йоделло, обращаясь, видимо, к самой ночи. – Я – отличный пример.
– Я не пытался намеренно обмануть вас, – объяснил гному Рэп. – Я не думал…
– Знаю. Тебе меня не одурачить. Но я все равно это запомню. – Распнекс нахмурился. Вероятно, он тоже боялся стать примером.
– Пройдет еще неделя, прежде чем я развалюсь на куски, – радостно объявил Йоделло. – Не забудь прийти и посмотреть, как это произойдет.
