– Сто восемьдесят пять… сто восемьдесят шесть…
Нога коснулась чего-то мягкого, чавкающего. Хранитель мгновенно отдернул ее и попросил Варвару осветить. Уф! Обычный старый матрас, нахлебавшийся воды! Неужели спустились?
Дальше Эссиорх осматриваться не стал. Понадеявшись, что достиг наконец дна, он отпустил скобу и спрыгнул на матрас. Какую-то секунду он стоял, ощущая под ногами шаткий деревянный настил, но потом тот провалился под ногами. Эссиорх успел еще услышать чавкающий звук прогнивших, насосавшихся водой досок.
Хранитель заскользил, отчаянно пытаясь удержаться, но только набирал скорость. Тогда он вцепился в матрас, падавший с ним вместе. Рядом кувыркались обломки досок. Шахта, открывшаяся под настилом, была не отвесная, но наклонная и скользкая.
Эссиорху обожгло кожу на щеке, ободрало плечо. Некоторое время матрас и хранитель боролись за первенство, после чего матрас уступил и согласился остаться снизу. Плеснула вода. Что-то колкое, холодное полезло в ворот, в рукава. Эссиорх провалился в воду с головой и забился, спеша выбраться на поверхность. Несколько секунд он был уверен, что тонет, но тут колено врезалось в дно. Он вскочил, страхуясь руками, чтобы защитить голову. Потолок обнаружился сантиметрах в десяти. Низковато, но ходить можно. Ледяная вода доставала до пояса.
Сверху послышался шорох. Эссиорх отскочил, вытягивая руки, чтобы поймать Варвару.
– Осторожно! Тут скат! – крикнул он.
– Я в курса́х! – ответила Варвара, причем голос ее прозвучал совсем рядом. Вспыхнул налобник. Она берегла батарейки.
Варвара стояла близко, в метре от него. И абсолютно сухая.
– Развлекаемся? А там вообще-то лесенка была! – сказала дочь Арея.
Она отвернулась, указывая на лестницу, и луч света отвернулся с ней вместе. Эссиорх убедился, что наклонный спуск, по которому он проехался, предназначался, вероятнее всего, для скатывания и подъема бочек, а рядом шли надежные и почти не раскрошившиеся ступеньки.
– Я не ищу легких путей, – сказал он.
Что-то толкнуло его по ноге. Он наклонился и увидел покачивающуюся на воде биту.
– Отлично! Идем!
Шли долго, но все же шли, а не блукали. Низкие каменные коридоры ветвились правильными четырехугольниками, однако на лабиринт это не слишком походило. Похоже, что и много позже Соляного двора подвалы активно использовались. Наверху частые пожары, деревянный город выгорает дотла, а здесь и летом не жарко, и зимой не холодно. Температуры под землей ровные, и бочки с маслом поставить можно, и окорока хранить. Не считая того бассейна для дождевой воды, куда ухнул Эссиорх, коридоры были более-менее сухими. Вода не хлюпала.
Налобник у Варвары начинал постепенно тускнеть. Батарейки встряхивали уже дважды, но это была их агония.
– Еще минут десять, и ку-ку! Без света обратную дорогу фиг найдем! – спокойно сказала она. В голосе не было особенной паники, просто констатировала факт.
Эссиорх кивнул. Он уже злился на себя, что выскочил из дома неподготовленным. «Кто пойдет в залаз сгоряча – того вынесут холодным», – говорят диггеры.
Метров через двести тусклый луч уперся в начало лестницы. Ступеней семь, не больше. Смысл ее, как видно, был лишь в том, чтобы уберечь верхнее помещение от грунтовых вод.
Варвара хотела что-то спросить, но ладонь Эссиорха зажала ей рот. Сдернув с головы у нее фонарик, хранитель осветил что-то маленькое и блестящее. Это была раздавленная флешка.
– Ни звука! – прошептал он.
Поднявшись на несколько ступенек, они остановились перед полукруглой, низкой дверью подземного склада. Обнаружив узкую щель, сквозь которую пробивался свет, Эссиорх припал к ней глазом. Варвара увидела, как напряглась его спина.
– Он здесь! Шохус!
Дверь оказалась не заперта, но он все равно сгоряча выбил ее. Применять магию хранитель больше не боялся. Он ворвался в помещение, загроможденное огромным количеством компьютерной техники. По мере выхода из строя старые устройства бросались прямо здесь, под ноги. Пол был завален сломанными клавиатурами, жесткими дисками, разбитыми мышами, памятью и видеокартами. Все это мешалось с кусками картона и той наполненной пузырьками воздуха пленкой, которой прокладывается в коробках новая техника. Наверх, сквозь толщу камня, уходили кабель Интернета и толстые синие электрические провода.
Между обращенными друг к другу мониторами ворочалось жирное, похожее на паука пучеглазое существо, печатавшее с невероятной скоростью. Голова на тонкой шее вращалась вокруг своей оси, как прожектор маяка. Мелькали отфотожабленные картинки, окна анонимных прокси, открытые блоги, сплетничал всезнающий и недовольный жизнью ЖЖ, бормотал, выплевывая горячечные реплики, твиттер.
Шохус вылавливал из мутного потока новость, тотчас кому-то ее подбрасывал, ужасался, сам себя опровергал, визжал, гнал волну. Не проходило и часа, как новость была уже во всех сетевых изданиях. Сенсации создавались на пустом месте, разоблачения высасывались из пальца, и все это щедро опутывалось паутиной лжи. Ложь громоздилась так причудливо, так сплеталась, так опиралась друг на друга, так ловко ссылалась на авторитетные источники, что невозможно было разоблачить ее, как невозможно найти край у паутины. Пока отмирала старая ложь, вокруг нее уже воздвигалось целое здание новой.
– Вот мы и встретились, Шохус! Напиши об этом где-нибудь в блоге!
Увидев Эссиорха, жирное паучье существо метнулось навстречу, надеясь сбить с ног и выскочить в коридор, где оно затерялось бы в темных проходах. Выпускать его было никак нельзя.
– Отвернись! – крикнул Эссиорх Варваре, размахиваясь битой.
Дочь Арея не стала отворачиваться. Лишь зажмурилась, и то не очень плотно. Хранитель ожидал удара – все-таки паук был на вид тяжелый, но бита врезалась точно в медузу. Брызнула слизь. Зная, что суккубы способны восстанавливаться даже из пятнышка, Эссиорх подстраховался и начертил на полу пару рун огня.
Слизь вспыхнула, потемнела, свернулась. Белое магическое пламя поползло по полу и стенам, постепенно подбираясь к серверу. Там, где оно проходило, части компьютеров темнели и рассыпались.
Со сжатыми кулаками, разочарованный краткостью битвы, Эссиорх стоял посреди обрушивающегося иллюзорного мира. Провода искрили. Умирающие клавиатуры плакали пластмассой. С мониторов одно за другим пропадали изображения.
– Эй, ты чего делаешь? Тут барахла на три машины! Лучше б мне отдал! Я б загнала кому-нить!
Перескочив через низкое, вдоль пола ползущее пламя, Варвара схватила со стола принтер и выдернула шнур, прежде чем до него доползло белое разрушающее сияние.
– Это называется мародерство, – вздохнул Эссиорх, но принтер отбирать не стал. Каждый воин имеет право на трофеи.
Пора было уходить. Варваре надоело терзать батарейки налобника, и она засунула их в трещину в стене, сопроводив это напутствием: «Пускай археологи кода-нить порадуются!» Теперь первым шел Эссиорх. Огонек плясал у него на ладони – маленький, теплый, необжигающий. Он и вел их.
