6
Он шел по Проклятой Земле, по местам, еще не успевшим остыть от жестокого, злого жара схваток. Все здесь было необычайно тихо, над Полем тумана курились кое-где слабые, угасающие дымки… Нигде никаких трупов, не видно сожженных, разорванных, разрубленных тел людей и нелюдей — точно убрала их незримая таинственная рука. Уже смеркалось, вечер быстро обращался в ночь, слышались неясные звуки, похожие на вздохи огромных существ. Антон шагал быстро. Никто не потревожил его, не показался даже в поле зрения… да и магический «локатор», работавший, уже словно автомат, не сигналил ни о какой опасности. «Стало быть, — мелькнула мысль, — он снова набрал силу, достаточную, чтобы заработали все мои способности».
Антон шел, и мертвые пространства ранили его память. Простая мысль поразила до немоты: а ведь здесь, на этих полях, холмах, долинах я потерял все. Сначала все приобрел — а потом потерял.
— Все потеряно, — проговорил он вслух. — Все потеряно, Боже мой…
И надо как-то жить дальше.
Почти стемнело, когда он добрался до Ведьмина Лога, увидел дальние костры, услыхал отзвуки голосов, конское ржание… Свита графа и королевские гвардейцы стояли лагерем на прежнем месте, ожидая возвращения экспедиции.
И вот она возвращается — в единственном лице…
Дозорный заметил одиноко бредущего человека, схватился за арбалет:
— Стой! Кто таков?
— Свои, — через силу ответил Антон. — Маг Антоний.
— Антоний?! — обрадованно ахнул часовой. — Гвардейцы! Маг Антоний вернулся! Срочно посыльного к графу!..
Глава 18
1
Ощутив под ногами настоящую, не отравленную демоническими миазмами землю, Антон вместе с тем ощутил и страшное изнеможение — видимо, режим магической защиты потихоньку работал, пока его источник, совсем того не замечая, шел пустошами перепутья миров.
Устал.
Антон сел на траву, уткнулся лбом в колени… и почти отключился. Нет, он не уснул, не провалился в забытье, он слышал суету вокруг него, понял, что прибежали Гунтар с Далмацием, — но все это было так отстраненно, как будто между Антоном Столетовым и действующим миром пролегла некая незримая черта… да, собственно, так оно и было.
Впрочем, недолго. Антон почувствовал, что слегка подзарядился, встал, встряхнулся — все, готов к службе.
И сразу бросились в глаза растерянные какие-то лица графа и верховного мага — никогда прежде не доводилось видеть такого смущения, сочувствия… настоящего человеческого сопереживания! — в глазах этих властных вельмож. Антон улыбнулся:
— Привет вам!
После кратенькой паузы невнятно отозвался Далмаций:
— Маг Антоний… мы рады тебя видеть…
Столетов мгновенно уловил дальнейший ход мыслей старца, усмехнулся жестко:
— Взаимно. Я так понимаю, что вы рады были бы видеть и остальных?.. Но не увидите. Нет их! Никого. Все там остались… — тут Антон поймал себя на том, что говорит, в общем-то, не всю правду, но могущественные чины франкского королевства стояли перед ним смиренно, даже робко, что ли… Антон на миг ощутил упоение властью — сроду с ним такого не было!
И еще одна странная мысль родилась в нем. А хотя, что тут странного! — Столетов очень трезво осознал, что в магии он достиг высот, поставивших его почти — а может быть, и без почти?.. — вровень с ведунами, и произошло это именно сегодня, в Проклятой Земле, в Беслингене, после сражений и утрат, после встречи с изменившимся Мартином… все разом взяло и сработало и превратило бывшего филолога Антона Столетова в сверхчеловека, чьей воле нет преград.
Он круто оборвал себя:
— Ну да ладно, что теперь зря слезы лить… Что было, то было. Задание выполнено! Вот. — Он поднял руку с книгой, усмехнулся: — То или не то, но доставлено. Можно отправляться к вашим ведунам…
Ответная усмешка Далмация сказала ему все яснее всяких слов, и он бросил:
— Ах, вот как! Вы полагаете, Волузиан сам явится сюда?
— Уверен, что так, — не стал ходить вокруг да около Далмаций. — При его-то возможностях…
— Ясно, — Антон кивнул. — Тогда ждем… Ну что, желаете знать подробности баталий?
— Желаем, — отозвался Гунтар. — Только после. Сейчас, Антоний, тебе надо отдохнуть, прийти в себя. А уж потом на свежую голову и послушаем.
— Я из себя пока что не выходил, — вежливо скаламбурил Антон, но его остроумие осталось неоцененным.
Среди охранников вновь зарябила суматоха, огни факелов заплясали, зазвучали тревожные и радостные голоса… и вдруг все это слилось в один шальной, восторженный вопль:
— Ромул! Ромул!.. Маг Ромул вернулся!..
Антона будто обухом по голове хватили.
— Ромка?! — вскрикнул он, боясь поверить в чудо.
Зато Гунтар отреагировал предельно адекватно:
— Ну вот, Антоний, ты и не один. Идем-ка, глянем, что там.
Он развернулся, зашагал навстречу крикам. Столетов с Далмацием поспешили следом. Антон все как-то не решался верить, хотя интуиция его уже успела превратиться в салют победы: в опустошенной душе точно грянул сверкающий залп в сумрачное небо… И все-таки Антон не мог успокоиться до тех пор, пока не увидел встрепанного, ошалелого Романа в окружении нескольких лейдов.
— Ромка! Ромка, жив, чертяка!
— Антоха! — вылупив глаза, заорал и Злобин. — Где я только что был, ты бы знал!..
— Я знаю…
— Ни черта ты не знаешь! Слушай… О, здорово, граф, здорово, Далмаций, старый колдун!..
Кто-то из гвардейцев подтолкнул его — сдурел, мол, что ли, чего несешь?! Но Роман лишь отмахнулся:
— Сам знаю! Имею право. Я, брат, такое видел!..
2
Никто из трех магов, не говоря уж о прочих, так и не сумел понять, что же хочет им поведать коллега Ромул — столь бессвязно и сумбурно рвалась из него пламенная речь… Антон с Гунтаром переглянулись, граф так шевельнул бровью, что Столетов сразу его понял.
— Нашим друзьям следует отдохнуть. — Граф закрепил жест словом.
— Да-да, — вставил свое и Далмаций, — пусть господа маги идут к себе, им сейчас подадут горячий ужин… Ступайте, подкрепитесь, пообщайтесь с глазу на глаз. А у нас, досточтимый граф, своих дел достаточно! Лагерь бахисов, как я понимаю, остался без должного присмотра, этот вопрос надо решить безотлагательно.
— Конечно, — подхватил Гунтар. — Идемте, господа маги. Ужин вам подадут.
— Пойдем, Рома, — Антон крепко взял взбудораженного друга под руку. — Идем, уймись.
Злобин примолк, внял голосу разума. Вдвоем направились к знакомому дому, вошли в знакомую комнату… Тут же подоспел и горячий, с пылу с жару ужин.
Пока слуги вносили еду, пока с поклонами удалялись, Роман и вправду опамятовался. Сел, огляделся, моргнул.
