Сначала в горах произошло землетрясение, которое никто не смог предугадать. И половина посёлка вместе с людьми рухнула вниз, прямо в реку Имин, уровень которой поднялся в три раза. Затем от рук белоголовых северян, с которыми была ламия, ведьма с кровью демона, погиб большой отряд охотников. После пришла чума, которая, несмотря на сильный иммунитет оборотней, выкосила почти всех детей в поселении. Для выживших это послужило сигналом, что гибель близка. Женщины в траурных белых одеждах сидели у погасших очагов и лили слёзы. Ставшие обузой древние старики и старухи только тяжко вздыхали, по одному уходили в лес или карабкались в гору, оборачивались в зверя и шли на свою последнюю охоту. А сильные и гордые мужчины сжимали кулаки, но враг, злой тёмный бог, который по неизвестной причине озлился на оборотней, был невидим. Против мощного существа из дольнего мира не повоюешь, его нельзя проткнуть копьём, убить стрелой, порвать когтями или вцепиться ему в горло острыми звериными клыками. И всё, что ирбисам оставалось, – это умереть.
Так продолжалось несколько лет, неприятности посещали род гунхат одна за другой. И если бы не пара десятков молодых охотников, сплотившихся вокруг юного Рольфа, которые старались добывать пропитание для всего племени и верили, что можно прожить и без помощи родовых духов, то не выжил бы никто. Минуло какое-то время, и понемногу всё начало возвращаться на круги своя. Снова стали рождаться дети, на лица женщин вернулись улыбки, а мужчины продолжали охотиться, и на другом уступе построили новую деревню. Пусть не такую большую и просторную, как прежняя, но для тех, кто остался в живых, а таких было меньше сотни, её пространства хватало с избытком.
Казалось, что жизнь снова налаживается. Но с недавних пор злой бог из пространства мёртвых вновь стал вредить племени гунхат. Ранней весной этого года с гор сошёл селевой поток, который унёс жизни нескольких ирбисов. Затем совершенно неожиданно и необъяснимо прилегающие к ущелью Маброк земли опустели, и вся дичь, словно спасаясь от пожара, ушла на север и запад. А недавно, всего десять дней назад, от неизвестной болезни умерла мать Рольфа, ведунья Иффи. И этот скорбный день воин запомнил навсегда, точно так же, как и последние слова своей матери, маленькой худой женщины, которая, лёжа на смертном одре, собрала свои последние силы, приподнялась, обхватила его правую руку своими высохшими ладошками, притянула сына к себе и зашептала:
– Берегись, Рольф! Беда рядом! Я не знаю, кто придёт за нами, но враги уже близко! Мы не должны погибнуть! И когда всё будет потеряно, а ты останешься совсем один, и в сердце твоём будет лишь горечь поражения, обида на судьбу и боль потери, не отчаивайся! Подожди немного, и придёт человек со старым знаком, который ты узнаешь. Он спасёт оставшихся детей рода гунхат, которые не умрут в ночь, когда будет повержен твой отец.
Иффи захлебнулась воздухом, и Рольф хотел дать ей целебного отвара, который должен был помочь матери и немного укрепить её силы. Но ведунья покачала головой, сплюнула на одеяло кроваво-жёлтую слюну и продолжила говорить:
– И ещё, сын! Запомни! У этого человека сильные покровители в мире мёртвых, и, если ты станешь ему служить, злой бог не достанет ирбисов, и мы снова сможем жить как прежде!
– А кто этот человек, мама? Что за знак он несёт? Как его узнать?
Рольф хотел узнать подробности, но обессилевшая Иффи отпустила его руку. Из её горла потоком хлынула кровь, и спустя несколько секунд она умерла. Тогда молодой оборотень повернулся к своему отцу, в одночасье из крепкого мужчины превратившегося в дряхлого старика, и обратился к нему:
– Отец, мать была в своём уме, когда говорила мне, что делать?
– Не знаю.
Тарим безразлично пожал плечами, сгорбился, закутался в тёплую меховую шубу, словно в горах была зима, а не лето, и вышел из дома. Увидел его Рольф лишь через шесть дней, когда он вернулся из очередной разведки за пределы ущелья и когда в поселение пришла новая беда, та самая, про которую говорила умирающая Иффи.
Тёмной ночью из посёлка исчезло сразу семь человек – три женщины, два ребёнка и два дозорных. Следов борьбы не было, и ничто не говорило о том, что они сбежали. Все вещи находились на своих местах. Ворота посёлка были закрыты на крепкий дубовый запор. Оружие воинов лежало на земле. А в крайнем доме, из которого пропали женщины и дети, в очаге теплился огонь и было похоже, что проживающие в нём люди по необъяснимой причине бросили все свои дела и на минуту вышли. Вышли и не вернулись.
Из посёлка, в облике зверей, выскочили разведчики, которые разбрелись по всему ущелью. Мужчины искали следы своих сородичей, но их не было. И только в одном месте, вблизи Серой скалы у западного выхода из ущелья, где некогда находилась дозорная башня имперских войск, ирбисы обнаружили кусок ткани, которая принадлежала одной из женщин, это мужчины определили точно.
В первых сумерках оборотни вернулись обратно в посёлок. На ночь был выставлен усиленный караул, а в полночь, когда Рольф и Тарим вышли проверить воинов, их уже не было. Как и в предыдущую ночь, всё оружие мужчин лежало на земле, а двери одного из домов, где жила пара древних стариков и их малолетняя внучка, были распахнуты настежь. Вожак и его сын подняли тревогу. Всю ночь люди не спали. В их душах поселился страх и сомнение в своих силах. Каждый чувствовал, что зло рядом и смерть уже близка, но никто не знал, откуда грозит опасность. А вышедшие с утра на разведку ирбисы вновь ничего не обнаружили.
Всем стало ясно, что в пропаже людей виновата какая-то нежить, но определить, что это за существа, не представлялось возможным. Вампиры? Они слишком жадные до крови и, если не имеют над собой старшего руководителя, а это большая редкость, никогда не ограничивают себя. Где схватили живого человека с красной живительной рудой в жилах, там его обычно и высасывали. Ламия? Нет. Эти твари очень гордые существа, и, если бы ведьма появилась рядом, она бы обязательно бросила жителям посёлка вызов. Демон? Вряд ли. Такие существа в реальном мире практически не появляются и никогда не задерживаются на одном месте, для них это очень опасно. Мертвяк? Точно нет. Он бы не смог перебраться через высокую ограду, да и на тропе не было никаких следов. Тогда, может быть, гарпии? Тоже сомнительно. Последних тварей из этой породы извели ещё полтысячи лет назад, и только далеко за океаном сохранились их поселения. Тогда – кто враг? Неизвестно.
В третью ночь Тарим приказал всем выжившим собраться в общинном доме, и люди рода гунхат послушались своего вожака. Женщины и дети расположились на полу, а воины, кто в обличье зверя, который имеет острый нюх и слух, а иные оставаясь людьми, с немногочисленными серебряными клинками в руках заняли оборону у входа. Прошёл час. Другой. Третий. И в районе второго часа ночи, когда люди стали засыпать, совершенно неожиданно один из молодых воинов бросил на пол меч, встал со своего места у двери, распахнул её и выскочил в ночь. За ним следом выбежала его подруга. Тьма поглотила их, а когда остальные воины кинулись за ними вдогонку, то снова никого не нашли. Пустой посёлок, в котором лишь в общинном доме теплилась жизнь.
Утром Рольф предложил вожаку ещё до наступления ночи покинуть ущелье и уходить на северо-запад. Но Тарим отказался от переселения и выдвинул свои резоны остаться в Маброке. С детьми и женщинами далеко не уйти. Самые младшие члены клана до десяти лет не могут перекидываться в снежного барса, а значит, их придётся нести на руках или вести. Максимальное расстояние, на которое смогут уйти оборотни, – это двадцать километров. А для тех, кто приходит ночью, это не расстояние, и они в любом случае догонят беглецов, которые на переходе будут представлять собой превосходные мишени. Так что если умирать, то в родных стенах рядом с пеплом своих родных.
