«Что же это получается, гвулхи — родственники земных собак?» — подумал Корчак, разглядывая непонятного зверя. В его голове тут же всплыло второе название гвулхов — «рожденный в утробе». Во время допроса пленника он еще не мог перевести этого понятия, а сейчас уточнить было уже не у кого.
«Винторез» медленно поплыл вверх и замер над рядами тележек. В оптический прицел тварь выглядела еще отвратительней. У Андрея зачесался палец, но что-то заставило сдержаться. Монстр поднял голову и поводил ею из стороны в сторону, словно принюхиваясь. Человек ожидал, что сейчас полугвулх его учует, и тогда можно будет со спокойной совестью стрелять. Но, как ни странно, зверь спокойно пошел дальше.
«Странно», — подумал стрелок, растерянно наблюдая, как мутант бежит в противоположную от него сторону. Проследив направление бега полугвулха, Андрей увидел возле автобусной остановки собачью стаю. Компания бывших друзей человека была немаленькой — около сорока голов. В стаю затесалось, как говорится, всякой твари по паре — два массивных бульдога, вывалянный в каком-то дерьме питбуль, несколько овчарок и куча всякой дворовой швали. Среди всего этого разнообразия выделялись второй полугвулх и, как ни странно, болонка. Когда-то ее очень любили хозяева, об этом говорила хоть и отросшая, но стильная прическа и ярко-розовый бант на шее. Впрочем, сейчас прическа свалялась в кудель, а бант больше походил на тряпку.
Вернувшийся из разведки полугвулх вбежал в стаю, прошелся между собаками и даже пару раз кого-то куснул для порядка. Его собрат не обратил на это никакого внимания. Похоже, роли в стае были поделены уже давно.
Судя по всему, стая находилась на отдыхе и предавалась ничегонеделанию. Они где-то уже отъелись, и вожак бегал к супермаркету скорее от скуки, чем в поисках добычи. А вот кому не сиделось на месте — так это болонке: она то и дело бегала от бульдогов к овчарке, приставая к ним с нежностью, пока не получила лапой по морде. Обиженная на всех болонка отбежала по направлению к супермаркету. Внезапно она остановилась и, словно вытянувшись на цыпочках, посмотрела в сторону здания.
«Вот сука», — успел подумать Андрей и тут же услышал визгливо-противный лай мелкой шавки. Таких собак он не любил с детства — мерзкие, избалованные и жутко истеричные. И что самое обидное, их даже нельзя было пнуть сапогом, потому что рядом всегда оказывалась не менее истеричная хозяйка.
Стая отреагировала мгновенно: полугвулхи сорвались с места и помчались к супермаркету, значительно опережая простых собак. Андрей занервничал. Он поднял «винторез», хорошо прицелился, нажал на курок и… не попал.
— Твою мать, — прошипел он сквозь зубы и начал методично посылать пули в сторону бегущей стаи.
Слишком умные полугвулхи бежали зигзагами, и лишь на шестом выстреле Корчак все же попал в вожака, радостно увидев, как тот кувырком пролетел метра три, а потом задергался на земле. Но радоваться было еще рано. До второго полугвулха оставалось метров тридцать. Зверь добежал до входа в супермаркет одновременно со щелчком магазина, говорившего, что «винторез» Андрею уже не помощник. Оставался последний шанс на спасение. Стрелок судорожно выдернул из кобуры обрез и, едва успев поднять его горизонтально, надавил на оба курка. Отразившись от стен вестибюля, грохот выстрела болезненно ударил по барабанным перепонкам, но полугвулху пришлось значительно хуже. Щедро политая ядовитой для твари кровью омедненная картечь отбросила звериное тело на пару метров назад. Полугвулх выбил последнее, чудом уцелевшее стекло на входе и, несколько раз дернувшись, замер. Удар по ушам встряхнул Андрея, и он, уронив обрез на пол, вновь обеими руками ухватился за «винторез». Пустой магазин упал рядом с обрезом, а полный занял освободившееся место. Работая спокойно и уверенно, Корчак тремя выстрелами положил обоих бульдогов и ранил питбуля. Уцелевшие члены стаи наконец-то вспомнили, что человек — друг или как минимум царь природы, а полугвулхов, чтобы разубедить их в этом, рядом не оказалось. Стая резко развернулась и дала деру. Быстрее всех бежала болонка.
Андрей быстро подобрал и перезарядил обрез, а затем вернул на место в разгрузке пустой магазин. Мимо мертвых полугвулхов он прошел равнодушно — сейчас его больше беспокоило другое явление. В момент боя он заметил, что после выстрела из обреза за пятиэтажкой, по другую сторону от шоссе, что-то полыхнуло ярким светом. Вспышка была скрыта корпусом здания, но он видел ее отчетливо. Андрею дико хотелось взять ноги в руки и бежать, пока город с его опасностями не останется позади. Но он пришел сюда с вопросами, и то, что скрывалось за коробкой типового дома, могло дать хоть некоторые ответы на эти вопросы. Корчак, на секунду задумавшись, сорвался с места и побежал, но не в направлении далекого леса, а к заинтересовавшему его зданию. Он старался двигаться с максимальной скоростью, при этом удерживая в поле зрения любое движение вокруг. Но город опять будто вымер — казалось, что скоротечного боя с собаками не было вовсе.
Пятиэтажку он обошел с правой стороны, и первое, что увидел, — детскую площадку. Вполне привычное зрелище пробрало Андрея до мозга костей. Именно так в своих фильмах американские киношники любили обставлять Армагеддон. И они был правы — вид заброшенной детской площадки больше всего отображал безнадегу. Последней каплей стала лежащая в песочнице кукла с обгорелыми волосами. Но не на эту зловещую деталь смотрел застывший на месте Корчак. Возле куклы, прямо посреди детской песочницы, стоял камень. Он был похож на вытянутое яйцо двухметровой высоты и около метра в ширину. Камень густо покрывали знаки, отдаленно похожие на руны. Эти руны светились мерцающим, чуть синеватым светом, и казалось, что само пространство вокруг камня подрагивает, как воздух над раскаленной плитой.
«Ну что, пришел за ответами — полезай в задницу», — подумал Андрей, доставая ружейный патрон из патронташа. Он зашвырнул патрон к стенке дома и вздрогнул от резкого звука. Патрон разорвало в метре от человека, и только чудом его не зацепило свинцовой начинкой. Эхо разрыва отразилось от стен домов. Камень полыхнул нестерпимо ярким светом.
«Во дебил, знал же, что будет вспышка, не мог глаза прикрыть? Да и с патроном тупо получилось», — обругал сам себя Корчак, пытаясь частым морганием разогнать зайчики в глазах.
Заметавшееся по дворику эхо выстрела напомнило о том, что за любое знание приходится платить. В этот раз какая-то нервная шавка сыграла Андрею на руку и предупредила о приближении очередной стаи. Ближе всего к путнику оказалась коробка какого-то здания высотой в два этажа и со странной лестницей, прилепившейся прямо к стенке. Раньше он часто видел подобные строения, но как-то не удосужился разузнать об их назначении.
Топая по гулко гремящим ступеням, он буквально взлетел на крышу сооружения и притаился за низким парапетом.
Постепенно внизу образовывался настоящий собачий митинг. За пять минут там собралось больше сотни бывших друзей человека и около десятка полугвулхов. Ситуация с обнаружением Андрея вновь повторялась: обычные собаки залаяли на крышу здания, а уже после этого полугвулхи обнаружили человека и метнулись к железной лесенке. Лестница была достаточно пологой и состояла из двух пролетов. Стрелять по собакам Корчак мог только параллельно стене, свесившись через край парапета.
