Философские мысли прервала набежавшая на Андрея тень. Он поднял глаза и увидел мокрого, но довольного Батю.
— Убивец, не хочешь искупаться? От тебя, конечно, еще не пахнет, но за всю дорогу ты ни разу не снимал разгрузки, — улыбаясь, сказал Санин, используя придуманное Вини прозвище: «Не хотите называть антимагом — пусть будет убийца магов, а для конспирации — Убивец».
Шутка была слабенькая, но новое прозвище чем-то польстило Андрею, задевая в душе какие-то темные струны.
— Это мой крест, Батя. Пока и влажными салфетками обхожусь. Если я сниму разгрузку, а где-то рядом окажется маг или тот странный камень-артефакт, мы останемся не только без боезапаса, но не исключено, что и без важных частей тела, — мрачно пошутил Андрей.
— Как говорил один смышленый барон: «Безвыходных ситуаций не бывает», — улыбнулся Батя. — Светик, подойди, пожалуйста, сюда.
Егерь уселся рядом с Андреем в ожидании прихода девочки. Света откликнулась быстро и уже бежала к мужчинам. Долгий привал все же позволил девушкам заняться ребенком вплотную, и сейчас Корчак видел перед собой умытую и причесанную девчушку, принаряженную по случаю весеннего тепла в шелковую рубашку. Было видно, что Света уже переступила рубеж детства, но голодный период в жизни и природная субтильность исказили видимый возраст, и она казалась сущим ребенком.
Света подбежала ближе и вопросительно посмотрела на Батю.
— Скажи, Светлячок, ты что-нибудь чувствуешь? — спросил Батя, посмотрев на девочку с отцовской нежностью.
Света отрицательно покачала головой.
— А если почувствуешь магов или что-то типа того, то предупредишь нас?
Ответом на такой «умный» вопрос стали обиженно сжатые губы и нахмуренный лоб.
— Ладно-ладно, я знаю, что ты всегда начеку, просто пошутил, — притворно раскаялся Батя. — Иди уж, сверчок, нам с дядей Андреем нужно поговорить.
Девушка убежала, а егерь проводил ее теплым взглядом. Отцовские чувства на лице не самого доброго воина смотрелись немного странно.
— Я ни разу не слышал ее голоса, — задумчиво проговорил Убивец.
— Как ни странно, я тоже, — вздохнул Батя, ненадолго задумался и все же решился продолжить: — Мы нашли ее в сгоревшей деревне. Всю перепачканную в саже и озлобленную, как хорек. Она даже укусила Сурка, несмотря на все его ласковые слова и добродушный вид. Зато потом не отходила от него ни на шаг. Я не знаю, что случилось с семьей этого несчастного ребенка, но для нашего отряда ее горе стало удачей. Благодаря Свете мы уже неделю легко водим магов за нос и смело бегаем по лесам, а с эльфами-одиночками справлялись и до этого.
— Вы уверены в ее способностях?
— Абсолютно, я вообще начинаю сомневаться в людях только по серьезному поводу. И тебе советую.
— Интересная у вас компания. Если с девочкой и моими соучениками все понятно, то откуда взялись профессиональные лучницы и японцы? Прямо чудеса какие-то.
— Никаких чудес, простое везение, — улыбнулся Батя. За прошедшие дни он успел немного изучить новичка и стал с ним откровеннее, да и в истории отряда, похоже, ничего секретного не было. — Действительно везение, потому что с таким подкреплением отряд стал в два раза сильнее. Мы как раз вышли из очередной стычки с кочерыжками. Спаслось десять егерей и еще два десятка пехотинцев. За нами устроили форменную охоту, но, как говорится, не на тех напали.
Воспоминания разожгли во взгляде старого военного не только боль, но и гордость.
— Славно мы тогда погуляли, завалили с полсотни вурдалаков и полтора десятка эльфов. И это при том, что из оружия у нас остались только штык-ножи на покореженных автоматах да саперные лопатки. Пехтура, хоть немного натасканная на штыковой бой, неплохо справлялась с вурдалаками. Но это поначалу. Потом мы наткнулись на магов с орками. Сцепились со здоровяками и даже начали давить их. И вдруг мир словно сошел с ума — с одной стороны гудит огонь, с другой все мерзнет, люди то полыхают как факелы, то застывают статуями. Как выбрались, уже не помню. Веришь, с перепугу километров двадцать на брюхе проползли. В общем, выбрались только четверо: я, Сурок, Вини и Филин. Но Филина сильно зацепило, и он попросил оставить его в засаде. — Батя пристально посмотрел в глаза собеседнику в ожидании упрека.
— Я давно хотел спросить: а почему Сурок? — быстро сменил тему Андрей.
— Все очень просто: у него фамилия Сурков. К тому же, когда все на рассвете спят, он колобродит — жаворонок, понимаешь, — в общем, пошли от противного.
— Извини, что перебил, а дальше что было?
— До зимы ползали по лесам. Впрочем, не только мы, многие ушли в партизаны. Вот тогда ушастые и начали настоящую охоту. Ну а мы следом за ними. На нашей стороне было знание родного леса и одна непонятная, но очень полезная особенность эльфов: они почему-то боятся выходить в лес ночью. Ни разу за все это время я не видел их на лесной тропе после заката. Не знаю, как это объяснить, но нам это было только на пользу. Так мы и резвились до заморозков, а потом решили стать на зимние квартиры. Даже присмотрелись к одному дачному поселку в глухомани. И представь себе, заходим мы в один из брошенных домов, вокруг ни души — как вдруг Вини видит огонек в соседнем особнячке. Ты уже успел оценить неординарность нашего балагура, к тому же он еще и суеверен. Но я тебе этого не говорил. Бедняга прибежал ко мне с воплем: «Привидения!»
Андрей тихо фыркнул и тут же оглянулся в поисках Вини. К счастью, маленький егерь был далеко и ничего не слышал. А Батя продолжил свой рассказ:
— Но все оказалось намного прозаичнее. В соседнем городе уже давно обосновался один японец. Он открыл свою школу единоборств. Когда все рухнуло, Акира успел сбежать с сыном и двумя ученицами. Мастер преподавал, кроме айкидо и кэндзюцу, еще и классическую японскую стрельбу из лука. На его уроках свой кругозор расширяла чемпионка страны по спортивной стрельбе, с которой ты успел так некультурно поцапаться. В общем, сбежали они в дом одного ученика Акиры, который в это время был за границей. Так вот, этот ученик был большим оригиналом. Работал он главным инженером металлургического комбината — так мало того что устроил на даче настоящий бункер, к тому же оказался помешанным на этом самом кэндзюцу. Поэтому и неудивительно, что дом был забит японским оружием и броней.
— А, вот откуда у вас клинки, — догадался Андрей.
— И не просто клинки. — Батя, словно мальчик любимую игрушку, выхватил из-за спины катану, блеснувшую синеватым металлом. — Это какой-то сплав титана. Мастер хоть и морщится, мол, не по традициям, но тоже признает надежность оружия. Кроме того, там же сохранился немаленький арсенал огнестрела. Мы не рискнули вооружаться по старинке, памятуя о мясорубке, в которой я и потерял всю роту. Но Вини, зараза такая, спрятал «гюрзу» с полным магазином — ну и конечно же прострелил себе мягкое место.
— Что, задницу? — не поверил Андрей.
— Кроме шуток. Нарвались мы по весне на ту штуку, про которую ты рассказывал, а она возьми и сработай. Сзади что-то бабахнуло, и сразу же завыл Вини. Ей-богу, он меня когда-нибудь угробит, — вздохнул Батя и, заметив, как Андрей почесался, завершил пересказ воспоминаний: — Так, хватит чесаться, вставай и пошли купаться.
