Финн принялся укладывать брикеты соломы, разбросанные козами по всему овину. Громыхнула входная дверь дома, и Эмбер, младшая сестра Финна, сердито протопала к сараю, с хрустом впечатывая шаги в землю.
– Так нечестно!
Финн подхватил охапку грязной соломы, забросил ее подальше на пастбище, повернулся и с недоумением посмотрел на сестру:
– Что нечестно?
– Как что?
Наряжаясь в это утро, Эмбер вся изнервничалась, ведь с нарядами у нее было туговато. Аннали прекрасно шила, но дочка-сорванец платьям предпочитала свободные штаны. Голубое платье, которое Эмбер надела, было тесновато и коротко. Черные кудри она старательно подколола невидимками, но волосы все равно торчали в разные стороны. На ногах у девочки были тяжелые отцовские башмаки. Распугивая коз топотом, она вошла в сарай.
– Все жители королевства идут на помолвку, а мне мама не разрешает, разве это справедливо?
Эмбер прислонилась к стене и стала разглядывать голубей, ворковавших на балках высоко под крышей.
– Кто это все? Ни я не иду, ни мама, и кто из твоих друзей собирается там быть?
– Ну, ты-то мог пойти! – Эмбер глянула на брата с вызовом. Черные глаза, казалось, еле умещаются на ее лице, придавая ему совсем детское выражение.
– Однако не иду же.
У Финна не было никакого желания заводить разговор о принцессе.
– Вот именно. И твое место могла занять я.
– Если бы я пошел, то не как гость, а как телохранитель, а для этой работы ты пока мала.
– Но я же тренируюсь! – Эмбер погладила козленка, норовившего пожевать подол ее платья. – Через каких-то три года я стану настоящим искателем, и к тому же в классе я одна из лучших.
Финн улыбнулся:
– Нисколько не сомневаюсь в твоих способностях. А торжественных приемов и вечеринок на твой век хватит, вот увидишь, ничего интересного там не происходит, тебе еще надоест такая жизнь.
– Не надоест, – буркнула Эмбер и сердито пнула солому.
Финн вздохнул и подошел к сестре.
– Не хочу тебя разочаровывать, но поверь мне, в королевских дворцах сказок не больше, чем здесь, ну разве что наряды настоящие. Что ж, я все убрал, пойдем в дом? Здесь холодно.
– Не пойду.
– Что так?
– Лучше останусь с козами и замерзну до смерти, чем снова ругаться с мамой.
Финн хотел было начать уговаривать, но увидел, что руки сестренки покрылись гусиной кожей, и решил, что скоро она сама прибежит.
Эмбер вышла из овина вслед за братом, но осталась во дворе вместе с парой таких же отважных коз, которым холод был нипочем. Она разбежалась и прыгнула в лужу, вымещая обиду на мутной жиже, и гнев ее мелкими грязными брызгами разлетелся вокруг.
А Финн с удовольствием нырнул в теплые объятия домашнего очага. На Фьонинг у него накопилось немало обид, но только здесь, в родном доме, ему было хорошо и спокойно.
В воздухе витал аромат корицы и свежей выпечки. Аннали сидела за отполированным временем столом и штопала вещи Финна.
– А где сестру потерял? – спросила Аннали, не отрываясь от рукоделия.
– Играет во дворе. – Финн прошел к раковине, чтобы смыть грязь с рук.
– Вот и ладно, а то я боялась, что она улизнет на праздник.
Аннали подняла взгляд от штопки, уловив напряжение сына.
Финн выглянул в небольшое круглое оконце над раковиной – Эмбер ожесточенно носилась по лужайке.
– Знаешь, я мог бы сводить ее, чтобы она посмотрела на…
– Нет, – резко оборвала его мать. – Нечего вам там делать, обойдутся и без вас.
– Но если она увидит своими глазами, какие все там скучные и надутые, может быть, она перестанет бредить принцессами и дворцами? Она же на них чуть не молится.
– Удивляюсь, откуда в ней это, – сухо съязвила Аннали.
Финн повернулся к матери:
– Ты меня имеешь в виду?
– Ах, если бы только ты. Еще и ваш отец, про школу так вообще промолчу, пропади она пропадом, там же с утра до вечера талдычат про величие королевского семейства и ничтожество всех остальных.
– Все не так уж плохо, – возразил Финн.
Аннали, конечно же, преувеличивала, но была недалека от истины. В школе детям объясняли, что высокородные трилле занимают столь важное положение в обществе благодаря своим исключительным способностям, а благородный долг искателей – защищать жизнь сановных особ, и это тоже огромная честь. И дураку ясно, что благородный долг и великие почести – совсем не одно и то же, но все же детям искателей изо дня в день пытались внушить, что они полноправные трилле и что каждый из них так же ценен для общества, как любой маркис или марксина.
– Но и ничего хорошего в этом нет. Порой мне хочется забрать Эмбер из школы и увезти подальше из этих мест. – Аннали тяжело вздохнула.
– Так что тебе мешает? – Финн сел за стол напротив матери. – Если здесь тебе все ненавистно, почему ты никуда не уедешь?
– О чем ты говоришь? Куда?
– Да куда хочешь, мы же не в тюрьме.
– Что ты, спаси и сохрани! – Аннали даже руками замахала.
– Так почему же ты осталась здесь?
Аннали редко вела откровенные беседы с сыном, но знала, что ему известно о романе его отца с королевой, – шила в мешке не утаишь. В былые времена Аннали и Томас частенько скандалили из-за Элоры, а в их домишке ничего не скроешь.
– Твой отец никогда бы не покинул Фьонинг, а куда я без него? Что бы там ни было, я его всегда любила.
– Как ты можешь любить его после всего, что он сделал?
– Сынок, не надо. – Аннали посмотрела Финну в глаза. – За нас не беспокойся. Я его простила, а все остальное неважно.
– Как скажешь. – У Финна словно камень с души свалился.
– А вот тебе, пока есть возможность, лучше бы убраться от этой семейки подальше.
Аннали потянулась и погладила шершавой натруженной рукой ладонь сына.
– У тебя есть все основания не любить королеву и ее дочь, но при чем здесь я?
– Потому что ты можешь найти свое счастье. У тебя вся жизнь впереди. Встретишь девушку, полюбишь ее, а она полюбит тебя. А вот на милость ее высочества и не рассчитывай, никогда она не ответит тебе взаимностью. – Аннали смотрела на сына с мольбой и жалостью. – Разобьет эта девушка твое сердце, и сама покоя не обретет. Забудь, оставь ее, иди своей дорогой.
Финн тяжело вздохнул:
– Я знаю, поэтому подыскиваю работу в другом месте.
– Вот и правильно. Я буду очень скучать по тебе, но ты должен о себе позаботиться. Свою жизнь приносить в жертву ты совсем не обязан.
