Все честно.
Более того, теперь ее клятва была исполнена. Убийца придумывала этот план наравне с остальными творцами, а значит, хоть и косвенно, но участвовала в моей смерти.
Моргнув, я снова посмотрел на площадку перед собой и понял, что уже не помню имен многих собравшихся здесь. Все сильнее расширяющийся канал забирал мои воспоминания: радости и неудачи… ссоры с Анабель, знакомство с Элли, чувство полета, игры с командами светлых спасителей. Тьма убаюкивала, укачивая в своих теплых, таких знакомых и родных объятиях. Она обволакивала, предлагая закрыть глаза и больше никогда ни о чем не думать.
«Теперь все всегда будет так, как нужно, сын…»
Постепенно крик в ушах затих, внутри меня было пусто и легко, исчезла тяжесть целого мира, душой которого мне когда-то пришлось стать. Я поднял почти прозрачные руки, наблюдая, как они тают, и кинул последний взгляд на Анабель. К моей сиятельной эльфийке, оттолкнув Лада, спешила Убийца. Элли уже суетился рядом с Габриэль, освобождая сестру от пут и активируя заклинание перемещения. И Отступник не мог им помешать. Он даже сказать ничего не мог. Связь слишком глубоко вросла в его естество, и, кажется, Гэбриэл мысленно несколько раз проклял свою идею разобраться с непослушным творением…
Посмотрев в глаза своему отцу и увидев его боль и растерянность, я улыбнулся, понимая: не важно, что будет дальше, — он не победил, а я не проиграл. Множественная вселенная всегда просит справедливую цену.
Главное, они успели спасти Анабель и Габриэль… а я…
А что я? Достаточно всего повидал и натворил, пора освободить миры от себя.
Во Тьме мне будет безразлично, чем все закончится.
Как же тихо…
Глава 15
ПОВОД ДЛЯ ПРАЗДНИКА
Одна голова хорошо, а с телом — лучше!
Философствующий людоед
Порядком придушенный и даже покусанный ангел, нахохлившись воробьем, сидел в углу комнаты и обрабатывал следы от острых эльфийских зубок найденной в аптечке перекисью. Конечно, Элли мог зарастить все еще кровоточащие ранки за пару секунд, но не делал этого, дабы еще раз показать, что обидели его незаслуженно.
— Вот и спасай кого-нибудь после этого, — прокомментировал сие Ририэль из-под стола, куда он заныкался, чтобы не попасть под раздачу.
Элли согласно шмыгнул носом и попытался спиной изобразить степень своего разочарования в эльфийке. Габриэль, воспринявшая все случившееся немногим лучше, потрепала ангела по волосам и, сев рядом, обняла своего спасителя за плечи. Азраэль на это никак не отреагировал — царапины на щеке он тоже не стал заживлять.
— Не злись, — попросила Светлая княгиня, — просто это было сложновато.
Алир несколько нервно рассмеялся, вспомнив оное «сложновато»: дамы рвались обратно на крышу, пинаясь, ругаясь, требуя немедля все исправить и вернуть им Габриэля живым и невредимым. Хорошо, сил Тани хватило на то, чтобы окружить свою квартиру непроницаемым коконом и активировать защиту Пресветлой Алив. Так что дальше балкона никто никуда не прорвался. Зато какой-то счастливый прохожий лишь чудом избежал знакомства своей макушки и цветочного горшка. Вообще-то его планировалось разбить о голову Алира, но того из-под удара успел спасти эльф, за что теперь и расплачивался, скрючившись в ужасной позе.
— Габриэль пошел на это вполне осознанно, — все так же из-под стола заметил Ририэль, не спеша покидать надежное убежище: эльф прекрасно понимал, что стоит только высунуть хоть краешек уха, его немедля вытащат под свет люстры целиком и начнут мучить.
— Только нас, как обычно, не предупредил. — Светлый император потер фингал под левым глазом и охнул от боли: огромный, темно-фиолетовый кровоподтек медленно расползался на всю половину лица. — Хотя нет, почему-то ты обо всем знал. И Элли!
— Чуть что, сразу Элли, — набычился ангел. — Наверняка милорд предвидел, какую вы коллективную истерию закатите, вот и решил напоследок нервы поберечь. Тогда бы мы и князя лишились, и этих двоих не спасли…
Азраэль, конечно, не злился, делать этого он просто не умел, учиться не собирался и в очередной раз недоумевал, зачем устраивать такое представление. В сознании робко стучалась мысль, что обычно, когда теряют кого-то близкого, примерно так себя и ведут… но мы же знаем, что Элли был очень оригинальным созданием, поэтому единственная боль, которую испытывал ангел, была физической и концентрировалась вокруг повреждений, нанесенных Анабель и Габриэль.
— Хоть бы поблагодарили, что ли, — жалобно протянул он, раздумывая над тем, как бы на все это отреагировала Хель, которая, переместив Анабель, поспешила обратно на крышу. Вряд ли творец приняла бы спокойно вместо «спасибо» выдранный клок волос из ее и без того неровно остриженной шевелюры.
— Угу, — согласилась Габриэль, не выпуская ангела из своих объятий и сжимая так, будто считала чем-то средним между большой подушкой и плюшевым медведем. — Грустно… — призналась девушка, — я его подвела. Была бы чуть-чуть сообразительнее — никуда бы не сунулась. Но вроде ответственность, и спасти всех хотелось. Эх!
А вот Анабель грустной не была. Эльфийка находилась в состоянии ярости. Первые двадцать минут она в бешенстве металась по комнате, громко рассказывала присутствующим о том, что она сделает с Гэбриэлом, когда сможет дотянуться до него. Наверняка в этот момент Отступнику икалось так, что и половина всего перечисленного показалась бы щекоткой. Затем Темную княгиню поймали, усадили на стул и напоили успокоительным. Анабель перестала ругаться как сапожник, на пару минут прикрыла глаза, будто пыталась что-то решить. Сейчас она, явно придя к какому-то решению, сверлила мрачным взглядом столешницу, под которой скрывался Ририэль. Но наклоняться и вытаскивать остроухого сородича пока попыток не предпринимала.
— Надо же! — вдруг воскликнул Алир, заставив всех подскочить, а Ририэля еще и глухо стукнуться макушкой о дерево и тоскливо вздохнуть. — Казалось, недавно моей самой большой мечтой было увидеть смерть Темного князя. Только этим и жил, ничего бы не пожалел ради такого.
— Предлагаешь отпраздновать? — недобро уточнила Анабель.
Впрочем, к ее безграничному удивлению, она в этот момент тоже вспоминала постоялый двор в Риенсе. Эльфийка помнила неудобную кровать с тонким матрасом, дверь в комнату, которая скрипела настолько отвратительно, что казалось — проще пользоваться окном как выходом. На самом окне застиранные, серые занавески, позволяющие лунному свету падать прямо на лицо и вместе с веткой дерева, вкрадчиво царапающей стекло, мешать спать. А еще ужасный гул из общей залы и запах пыли и старого, чуть-чуть подгнившего дерева. В тот самый момент, когда Габриэль, притворившись проводником, приставал к их команде, она перебирала походную сумку и думала о том, что им обязательно должно повезти.
И уж точно не могла вообразить себе такое будущее.
— Отпраздновать? Что? — Таня, только что вернувшаяся в квартиру, недоуменно нахмурилась. Из-за доброй сотни слоев магической защиты дочери творца пришлось воспользоваться обычной дверью. Надо полагать, настроения ее это не улучшило, поэтому на всех она смотрела волком, явно не одобряя того, что кто-то решил праздновать, пока она сбивает ноги, узнавая последние новости.
