Хозяйственный самолично упаковал резинового человечка в красивую жестяную банку из-под печенья и плотно закрутил крышку. Шутик утешился тем, что хотя бы слышно будет, все же не на дне повозки лежать; Тим клятвенно пообещал вызволить его при первой возможности.
– Читал я сказки про джиннов в бутылках, – приговаривал мальчик, пряча банку в сумку, – но про человечков в консервах даже слышать не приходилось! – там же, в банке, теперь лежал и драконий стаканчик. Хотелось Тимке на привале поболтать с Каней, рассказать последние новости, но Хозяйственный не разрешил, очень уж в город торопился.
А Столица так и бурлила! Люпа осторожно протискивала возок сквозь густую толпу. Народ праздновал вовсю: то тут то там взрывались петарды; с крыш домов – в дневное-то небо! – брызгал фейерверк: наверное, специальный дневной фейерверк, потому что цветные огни сияли в вышине не хуже солнца.
Люпа очень не любила грохота. Когда ей слишком уж досаждали надоедливые прохожие (кто цветок в гриву воткнет, кто из пищалки в ухо свистнет), она сердито мотала головой и, не слушая поводьев, сворачивала на улицу потише. Поэтому вместо того, чтобы прибыть ко дворцу в самое кипение праздника, друзья очутились на старой окраинной улице в противоположном конце города. Люпа остановилась возле крепкого трехэтажного дома. На доме висела деревянная резная вывеска: «Постоялый двор». Лошадь стукнула копытом по земле, печально покосилась на Боню.
– Все, приехали, – сообщил Хозяйственный, – придется остановиться здесь. Никуда Люпа больше не пойдет, совсем ее этой пальбой замучили. Что же, место вроде тихое, хозяин тут порядочный, я его знаю.
– Неужели есть и непорядочные? – поинтересовался Тим. – В таком-то городе!
– Есть, Тимыч, есть, – рассеяно ответил Бонифаций, распрягая Люпу, – все здесь есть. Поэтому я тебя на постоялом дворе оставлю, а сам схожу на разведку, узнаю, когда король нас примет. Смотри, деньгами не сори! – он подмигнул Тимычу. – А то заимел барскую привычку золотом в корчмах расшвыриваться.
– Скажешь еще, – надулся мальчик, – долго ты меня ругать будешь, а?
– Ладно, не обижайся, – Хозяйственный огляделся и незаметно сунул Тиму в руку золотую монету, – это тебе на всякий случай. Зря не трать. Эй, хозяин! Зелегном! Ба, да ты уже здесь!
На крыльце нетерпеливо топтался крепкий коротышка с черной бородой по пояс, одетый в зеленый кафтан, зеленые штаны и зеленые же ботинки. Коротышка суетливо сорвал с головы зеленую лыжную шапочку, блеснул улыбкой и слегка поклонился:
– Всегда рад видеть у себя в гостях королевского хозяйственника! Милости прошу, уважаемый Бонифаций, прошу, прошу, – с этими словами Зелегном настежь открыл двери в дом, – заходите. Я сам позабочусь о вашей лошадке и повозке. Располагайтесь! Сегодня праздник, так у нас пока никого нет, а вот к вечеру народу будет! Ох и будет!..
Тим окунулся в пряный полумрак гостиницы: после солнечной улицы ему показалось, что в зале совсем темно. Мальчик огляделся. Постоялый двор изнутри оказался очень похож на корчму, где подавали вкусный хмельной квас. Такая же стойка – над ней висела большая предупреждающая табличка с неожиданной надписью «Не курить!», – большой очаг в стене, столы из половинок винных бочек, погашенные до вечера железные факелы в закопченных крепежных кольцах. Только запах здесь был другой. Совсем не воняло табаком, сыростью – наоборот, тонко пахло странными специями, дымком от курительных палочек, немножко ладаном, как в церкви. Тимыч как-то был в церкви с бабушкой, потому знал, что такое ладан и как он пахнет. А курительные палочки он у Петьки однажды жег, когда Петькина мама их из Бухары привезла. Тимыч подумал, что это бенгальские огни, вот они с Петкой все палочки тогда и пожгли. Искр вовсе не было, но пахло здорово.
– Вкусный воздух, – Тим посмотрел на Боню, – чувствуешь?
– Это потому, что здесь не курят, – объяснил Хозяйственный, – Зелегном не разрешает. Он изучает цветочную магию, а табак очень вреден при таких занятиях. Помехи создает.
– Слушай, Боня, он в самом деле гном? – Тим махнул рукой в сторону входной двери. – Хозяин этот. Зеленый который.
– Ну… не знаю, – рыцарь пожал плечами, – может быть. Но имя ему подходит, правда?
– Да, – согласился Тимыч, – даже очень.
Хлопнула дверь, за стойкой появился веселый Зелегном.
– Все хорошо, все ладненько. – Он вытер ладони о кафтан, прочесал бороду пальцами. – Вот, соломы в конюшне нахватался… Овса вашей Люпе подкинул, пусть вдоволь покушает. Издалека, видно, едете, проголодалась лошадка-то! Поднимайтесь на второй этаж, выберете себе комнату по вкусу да мне скажите, чтобы по ошибке кого к вам не подселил. Деньги есть?
– Есть, – коротко ответил Хозяйственный, – можешь не беспокоиться, заплатим. – Боня зашагал вверх по скрипучей старой лестнице, едва касаясь рукой темных полированных перил. Тим шел позади шаг в шаг и получилось это у него так ловко, что Тимыча совсем не было слышно.
– Хозяйственный! – тихо позвал Тим и присел. Бонифаций резко оглянулся, посмотрел в зал, негромко спросил:
– Тимыч, ты где?
– Здесь я! – Тимка прошмыгнул мимо. – Уже здесь. На втором этаже!
– Ишь, скороход, – улыбнулся рыцарь, – давай комнату выбирай.
Тимычу понравился маленький номер в самом углу этажа. Обстановка в нем оказалась совсем простая: две кровати, круглый столик и кресло. На полу старый серый коврик. Комната выходила чисто вымытыми окнами во двор, как раз над крышей конюшни: во дворе, возле своей будки, сидела на цепи большая собака, а вокруг лениво бродили гуси.
– Молодец, – одобрил Тимкино решение Бонифаций, – стратегически выбрал! Отступать удобно. Опять же, если кто к нам со двора полезет, собака и гуси предупредят.
– Как так отступать? – Тимка подергал окно, рама легко открылась. – От кого?
– Даже не отступать, а удирать, – пояснил Боня. – От кого? Не знаю. День сегодня такой… шумный день… Всяко может быть.
– Кстати, – встрепенулся мальчик, – что это за праздник у вас такой? Бильярдный турнир, да еще и рыцарский. Не понимаю.
Хозяйственный с явным удовольствием развалился в потертом кресле. Тимыч, поджав ноги по-турецки, пристроился на кровати.
– Это, Тим, давняя традиция. Олаф когда-то научил игре в бильярд одного из прежних королей нашей страны – волшебник сам сделал ему в подарок бильярдный стол, шары и два кия. Королю настолько понравилась новая игра, что он даже перестал заниматься государственными делами! Дошло до того, что однажды из-за бильярда чуть не началась война… Очень нам тогда досаждал правитель соседнего государства. Всякие глупые сплетни про нас болтал, дорогу перекрыл, чтобы гости к нам не ездили, торговать мешал. В общем, пакостил как мог. Вот наш король вынужденно и объявил ему войну, в целях государственной безопасности. В назначенный день наши войска построились у волшебной стены-невидимки. И тот король тоже войска собрал. Стояли они друг против друга, стояли… А наш король в это время с Олафом в бильярд резался да так заигрался, что про войну совершенно забыл. Чужой король подождал до вечера, очень обиделся такому невниманию и ушел вместе со своим войском восвояси. Больше он не пакостил. Поостыл чуток и решил, что наш король настолько мудрый и могучий, что лишь попугал его. Просто не захотел связываться. Вот так не началась последняя война. – Бонифаций хитро улыбнулся Тимке. – А, может, волшебник все это предвидел и специально увлек короля игрой? Олаф такой был, ого! Умный страшно.
