Боня первым вышел на пологий берег, скинул рюкзак и немедленно уселся на теплый песок, радуясь неожиданному привалу. Тимка неторопливо подошел к реке, нагнулся и макнул в воду палец.
– Холодная, – недовольным голосом сообщил он, вытирая палец о куртку. – Мокрая.
– Да ты что? – удивился Хозяйственный. – И сильно мокрая?
– Сильно, – вздохнул Тимка, вспомнив утреннее умывание.
– Вот незадача-то, – усмехнулся Боня, – ну все у тебя сегодня не так, как надо! То с утра пораньше, видите ли, полоскаться заставили, то дракона грязью измазать не дали, то у тебя злобные глазеры но небу летают, то ни с того ни с сего ты в кусты падаешь. А теперь ко всем несчастьям и вода вдруг мокрой стала. Оби-идно!
– Обидно, – согласился Тимка, не оценив шутку. – Нам же через нее перебираться надо! А у меня по расписанию на сегодняшний день никаких переплываний речек нету. И вообще я уже сегодня от воды чуть не пострадал.
– Как это? – заинтересовался Хозяйственный. – Почему не помню?
– Утром. Когда чуть-чуть без завтрака не остался, – пояснил Тимка, присаживаясь рядом с Боней.
– А, ну да, – сочувственно покивал Хозяйственный. – Действительно. Было дело. Слушай, ты, чуть не пострадавший! Чем переживать по резным пустякам, лучше подзови-ка сюда дракона. Хватит ему по небу беззаботной пташкой порхать, пора бы и отдохнуть. Тем более что мне с ним посоветоваться надо.
– Сейчас, – Тимка резво вскочил и старательно замахал над собой руками. – Огник! Сюда! Ко мне, ко мне!
Однако дракон продолжал летать высоко над речкой, все так же попыхивая с высоты зеркальным листиком.
– Огник, ко мне! – бесполезно надрывался Тимка, от усердия подпрыгивая на месте. – Огник, к ноге! Место! Сидеть! Лежать! Фас! Фу!
– Он что, только на собачьи команды отзывается? – удивился Боня. – Надо же.
– А я драконьих команд не знаю, – огрызнулся Тим, – какие помню, те и кричу.
– Тогда попробуй покискискать, – любезно предложил Хозяйственный. – Может, он кошачий призыв услышит?
– Хорошо, – покорно согласился Тимка и, раздувая щеки, громко зашипел:
– Кш-ш-с-с! Кис-кис! Кися, кс-кс-кс-кс!
Но дракон не обратил внимания и на эту попытку, по-прежнему продолжая висеть в небесной синеве.
– Так, – сдерживая улыбку, глубокомысленно процедил Боня, – у нас в запасе еще есть «цып-цып», «гули-гули», «брысь», «но-о» и «тпру-у!». С чего начнем? – Похоже, происходящее очень развлекало Хозяйственного.
– С «цып-цып», – запыхавшись, решил Тим. – Все же птичья подманка! Авось и услышит. Главное, погромче цыпцыпать!
Хозяйственный все-таки не выдержал и расхохотался в полный голос.
– Да ну тебя, – обиженно проворчал Тимка, – сам же попросил, а теперь смеется. Не буду больше кричать! Сам зови, раз такой умный, – и демонстративно улегся на песок, задрав ногу на ногу.
Хозяйственный звал Огника долго. Очень долго. По-всякому. Даже изобразил на берегу танец умирающего лебедя, надрывно при этом крякая и визжа – видимо, так в бонином понимании должны были умирать настоящие лебеди. Но дракон никак не отреагировал на это захватывающее представление. Зато Тимка оценил усилия Хозяйственного как надо: от смеха он вскоре начал икать. Пришлось Боне прекратить свой призывный танец и минут пять отпаивать мальчика холодной речной водой.
Наконец икота прошла. Тимка успокоился, но попросил Хозяйственного больше так не делать – не крякать, не квакать, не кукарекать. И главное, не танцевать! Потому что он, Тим, больше такого зрелища не вынесет и может стать от него полным смеховым инвалидом. В смысле – надорвется от смеха.
Хозяйственный уныло сидел на рюкзаке, изредка поглядывая на резвящегося в вышине дракона, и с мрачным видом швырял в речку камушки, вслух считая разбегающиеся по воде круги. Оставалось только одно: терпеливо ждать, когда в конце концов дракон соизволит обратить на них свое высокое внимание. Идти наугад Боня не хотел, а перебираться через реку, не посоветовавшись с Огником, не имело смысла. Возможно, что речку вовсе и не нужно переплывать… может быть, по ней надо сплавляться на плоту, вниз по течению. Что, конечно же, было бы гораздо предпочтительнее, чем топать дальше по густому лесу пешком.
Тимка поглядел на печального Хозяйственного, на моргающий в небе солнечный огонек, молча достал из кармана стальной свисток и дунул в него. Пронзительный свист резанул Боню по ушам.
– Что, опять? – Хозяйственный в панике вскочил с рюкзака. – Опять свистулька?!
– Угу. А что делать, – пожал плечами Тимка, – надо все-таки хоть как-то дракону о нас напомнить, – и задрал голову к небу.
Хозяйственный поспешно огляделся: он ожидал с секунды на секунду появления каких-нибудь пакостей, вредных и неприятных. И был готов немедленно кинуться в реку, чтобы там искать от них спасения.
Но время шло, а пакости не появлялись – ни вредные, ни неприятные. Боня облегченно вздохнул и тоже посмотрел в небо. А там творилось что-то странное и непонятное. Тревожное.
Все небо, насколько было видно, покрылось громадными багровыми кляксами. Кляксы колыхались на ветру, как огромные плоские медузы на мелководье; из клякс вниз опускались заросли черных веревок-щупалец. Вот среди этих живых зарослей и находился, судя по вспышкам зеркальца, дракон Огник. И то, что Тимка раньше принимал за простую шалость, на самом деле оказалось совсем иным – дракончик отчаянно сигналил им зеркальцем, взывая о помощи.
– Слушай, а чего ты в этот раз наделал? – нервно спросил Хозяйственный, озабоченно рассматривая кляксы из-под козырька ладони. – Что это за фиговины по небу плавают? И что с нашим драконом?
– Чего-чего, – Тимка торопливо развязал рюкзак и достал из него летающий тапок. – Надо же, именно сейчас свисток с пользой сработал! Он сделал видимыми этих поганых медуз, вот чего, – Тим вскочил на тапок, на ходу выдергивая из ножен костяной кинжал.
– Стой! – Боня бесцеремонно сдернул Тимку с тапочка. – Ты куда собрался?
– Огника спасать! – Тим нетерпеливо ткнул кинжалом в небо. – Не видишь, что ли? Они же его заживо жрут!
– Не сожрут, не успеют, – Хозяйственный похлопал себя по ножнам ладонью. – Предоставь это дело специалисту! То есть мне. Ты лучше в других медуз постреляй, пока я дракона выручать буду. Только чур – в меня не попади! А то превращусь в летающий памятник самому себе, – с этими словами Боня решительно встал на тапок, выдернул из ножен «трический» меч и, набирая скорость, взлетел в небо. С сияющим клинком в руке, в развевающейся на ветру куртке он походил на бесстрашного ангела мщения! Сурового и беспощадного ангела, летящего на дырявом тапке.
Тимка выхватил из ножен камень. Старательно прицелясь, он выстрелил в ближайшую к нему медузу: плоское багровое облако внезапно перестало колыхаться и затвердело. На секунду замерев в воздухе (Тимка невольно вспомнил застывших в полете иглоклювых птичек), замороженная медуза накренилась и, ныряя из стороны в сторону, стремительно понеслась к земле. Уже над деревьями медуза сделала последний кувырок и с шумом упала где-то среди деревьев на том берегу.
