Бритва вновь задвигалась с необыкновенной гладкостью.
— Думаю, вы попали прямо в точку, сэр, — сказал Джекрам.
— Я напишу объяснительную записку и приложу ее к документам, — продолжал Блуз. — По-моему, самым разумным будет спросить у вас напрямую, сколько вам лет. Сколько вам лет, сержант?
— Сорок три, сэр, — немедленно ответил Джекрам. Полли подняла глаза к потолку, не сомневаясь, что ответом на эту чудовищную ложь должен стать подобающий раскат грома.
— Вы уверены? — уточнил Блуз.
— Э… сорок пять, сэр. Тяготы солдатской жизни налицо, сэр.
— Но даже если так…
— Ах да, припоминаю пару дней рожденья, которые как-то вылетели из памяти. Мне сорок семь, сэр.
И по-прежнему никаких признаков божественного неудовольствия.
— Э… хорошо. Очень хорошо. Знаете что, сержант? Я внесу поправки в документы.
— Спасибо, сэр.
— Так же, как это сделал генерал Фракк. И майор Галош. И полковник Леггинс.
— Да, сэр. Чиновничьи ошибки меня всю жизнь преследуют, сэр, я прямо замучился. — Джекрам отошел. — Готово, сэр. Щеки у вас гладкие, как детская попка. Так и в жизни должно быть, сэр. Люблю, когда все гладко и чисто.
Отряд смотрел, как лейтенант Блуз идет между деревьев, направляясь к тропе. Они видели, как он присоединился к беспорядочной веренице женщин, идущих к калитке. Они прислушались в ожидании воплей… и ничего не услышали.
— Разве женщины д-д-должны так качаться на ходу? — спросила Уолти, вглядываясь сквозь кусты.
— Официально нет, наверное, — ответила Полли, рассматривая крепость в телескоп Блуза. — Ну что, теперь нужно ждать какого-нибудь сигнала, что у него все в порядке.
Над головами послышался крик канюка.
— Его раскроют, как только он войдет, держу пари, — сказал Маладикт.
Они оставили Яшму на страже. Без краски троллиха так хорошо вписывалась в скалистый пейзаж, что никто не заметил бы Яшму, пока не врезался прямо в нее — ну а тогда было бы уже слишком поздно.
Они возвращались через лес и уже почти добрались до развалин фермы, когда это случилось.
— Ты отлично держишься, Мал, — сказала Полли. — Может быть, желуди все-таки помогли. Ты даже ни разу не заговорил про кофе…
Маладикт остановился и медленно обернулся. К ужасу Полли, его лицо мгновенно заблестело от пота.
— Обязательно нужно было об этом вспоминать? — хрипло спросил он. — Пожалуйста, не надо! Я старался изо всех сил! У меня почти получилось!
Вампир повалился наземь, но тут же с трудом приподнялся на четвереньки. Он поднял голову, и его глаза блеснули алым.
— Давай… Игорина… — проговорил Маладикт, задыхаясь. — Я знаю, ты готова…
…хопхопхопхопхоп…
Уолти молилась. Маладикт вновь попытался встать, рухнул на колени и умоляюще воздел руки к небу.
— Уносите ноги, пока не поздно, — прохрипел он, и его клыки начали удлиняться прямо на глазах. — Я…
Мелькнула тень, и вампир повалился наземь, оглушенный двухфунтовым мешочком с кофе, который упал прямо с неба.
Полли появилась в укрытии, таща Маладикта на плече. Она устроила его поудобнее на старой соломе, и отряд принялся совещаться.
— Как вы думаете, может, все-таки вытащить этот мешочек у него из зубов? — нервно спросила Маникль.
— Я пыталась, но он сопротивляется, — ответила Полли.
— Но он же без сознания!
— Он не отпускает кофе. Он его сосет. Я была уверена, что он совсем отключился, но он схватил мешочек и вцепился в него зубами! Кофе свалился прямо с неба!
Холтер уставилась на Уолти.
— Герцогиня доставляет кофе на дом? — спросила она.
— Нет! Герцогиня говорит, что это не она!
— Бывает, идут дожди из рыбы, — сказала Игорина, склоняясь над Маладиктом. — Возможно, ураган пронесся над кофейной плантацией, а потом в верхних слоях атмосферы ударила молния…
— А потом ураган навестил кофейную фабрику и ссыпал кофе в маленький мешочек? — поинтересовалась Холтер. — Мешочек, на котором нарисован человек в тюрбане и написано «Клатчский средне-прожаренный. Разбудит лучше топора»?
— Ну, если так рассуждать, это дейштвительно может показаться странным… — Игорина встала и добавила: — Думаю, он будет в порядке, когда очнется, разве что слишком разговорчив.
— Ладно, парни, давайте отдыхать, — сказал Джекрам, входя. — Дадим руперту пару часов, чтобы заварить кашу, а потом пройдем с краю, тихонько проскользнем в долину и присоединимся к нашим. Вкусная баланда и настоящие одеяла, парни. По-моему, неплохо.
— Откуда нам знать, что у лейтенанта ничего не получится, сержант, — заметила Полли.
— Да, да, конечно, может быть, он уже вышел замуж за командира гарнизона. Случались штуки и похлеще, хоть я и не припомню когда. Перкс и Маникль, в дозор. Остальные на боковую.
Вдалеке прошел злобенский патруль. Полли проводила его взглядом. Наступал хороший день, теплый и немного ветреный. Приятная сухая погода. Отличный день для прачек. Может быть, у Блуза действительно получится. Может быть, все стражники разом ослепнут.
— Полли? — шепнула Маникль.
— Что? Слушай, как тебя зовут на самом деле?
— Бетти. Э… ведь там, в крепости, почти все солдаты из «Тудой-сюдой»?
— Видимо, так.
— Значит, там я скорее всего найду своего жениха?
Мы об этом уже говорили, подумала Полли.
— Наверное.
— Будет непросто, если там очень много пленных… — сказала Бетти. У нее явно что-то было на уме.
— Ну, если мы вдруг доберемся до темниц и начнем спрашивать, наверняка найдется кто-нибудь, кто его знает. Как зовут твоего жениха?
— Джонни, — шепотом ответила Бетти.
— Просто Джонни?
— Э… да…
Ага, подумала Полли. Понимаю.
— У него светлые волосы и синие глаза. И золотая серьга. И… как это называется… ну, что-то вроде фурункула… такой странной формы… на… на… ягодице.
— Так. Так.
— Э… наверное, все это не самые лучшие приметы, если хорошенько подумать…
Да уж, если только ситуация не будет располагать к очень странной очной ставке, подумала Полли. И я даже не представляю, какой должна быть эта ситуация.
— Да нет, ничего себе, — ответила она.
— Он сказал, его в полку все знают, — продолжала Бетти.
— Да? Ну, это хорошо, — сказала Полли. — Значит, нам останется только спросить.
— И… мы хотели разломить пополам шестипенсовик… ну, знаешь, как в песне… если он пропадет на несколько лет… чтобы мы могли узнать друг друга, если половинки совпадут…
