— Он ответил, что все это древняя история, — пожал плечами Закки. — А еще заявил, что прошлое должно оставаться позади.
— А ты сказал, что ему придется утвердить эту идею у Витинари? — спросил Шнобби.
— Да, но он ответил, что его светлость — прогрессивно мыслящий человек, который вряд ли будет цепляться за пережитки прошлого, — сказал Закки.
— Судя по этим его словам, дьякон действительно новичок, — заметил Достабль.
— Ага, — согласился Шнобби. — И стать старичком у него вряд ли получится. Все в порядке, Закки, можешь передать ему, что поговорил с нами.
Могильщик не скрывал облегчения.
— Спасибо, Шнобби. Хочу заверить вас, господа, что, когда настанет ваше время, я приготовлю вам полочку с чудесным видом. Я и ваши имена в учетные книги уже внес. На всякий случай.
— Что ж, Закки, мы тебе очень благодарны, — сказал Колон, хотя был не совсем уверен в этом.
Из-за недостатка места кости в склепах сортировались не по владельцам, а по размеру. Там были комнаты ребер. Коридоры бедренных костей. И конечно, у входа располагались стеллажи с черепами — какой же это склеп, если там нет черепов? Если когда-нибудь некоторые религиозные учения окажутся верны и всеобщее воскрешение все-таки наступит, неразбериха будет та еще.
— А также удачное местечко… — начал было Закки, но вдруг замолчал и показал в сторону входа на кладбище. — Вы же знаете, как я не люблю, когда он сюда является!
Они обернулись. По кладбищенской дорожке торжественно шагал капрал Редж Башмак с целым букетом сирени на шлеме. На плече он нес лопату с длинным черенком.
— Это всего-навсего Редж, — сказал Фред. — Закки, он имеет право приходить сюда. Ты прекрасно это знаешь.
— Он — мертвец! Я не потерплю на своем кладбище мертвецов!
— Закки, их же здесь полным-полно, — попытался утихомирить могильщика Достабль.
— Да, но они не разгуливают туда-сюда!
— Перестань, Закки, каждый год одно и то же, — перебил его Фред Колон. — Разве он виноват в том, как его убили? Нельзя относиться к нему плохо только потому, что он зомби. Очень трудолюбивый парень, этот Редж. Если б все следили за своими могилами так, как он, этот мир был бы куда чище. Доброе утро, Редж.
Редж Башмак с улыбкой на сером лице кивнул всем четверым и прошагал дальше.
— Еще и свою лопату притащил, — пробормотал Закки. — Мерзость какая!
— А по-моему, с его стороны очень мило делать то, что он делает, — заметил Фред. — Оставь его в покое, Закки. А будешь, как в прошлом году, бросаться в него камнями, об этом узнает командор Ваймс и у тебя будут большие неприятности. Я тебя предупредил. Ты, конечно, переживаешь за мерт… ну, за этих, как их…
— …за жмуров, — услужливо подсказал Шнобби.
— …но тебя-то там не было, — продолжал Колон. — А Редж был. И хватит об этом. Раз тебя там не было, ты все равно не поймешь. А теперь беги считай черепа. Я знаю, это твое любимое занятие. И выше нос, Закки!
Первый Законней-Некуда долго смотрел им вслед. Сержант Колон почувствовал себя взвешенным и измеренным.
— Интересно, почему его так назвали, — сказал Шнобби, оборачиваясь, чтобы помахать могильщику рукой. — Ну, то есть… Первый? Законней-Некуда?
— Материнская гордость, Шнобби, это такая штука… — ответил Колон.
* * *
— Что еще мне сегодня стоит знать? — спросил Ваймс, пробираясь вместе с Моркоу по запруженным народом улицам.
— Мы получили письмо от черноленточников
[2]
, сэр. Они пишут, что большим шагом на пути к обеспечению гармоничного сосуществования видов в нашем городе стало бы ваше согласие…
— Они хотят, чтобы мы приняли в Стражу вампира?
— Так точно, сэр. Насколько я знаю, многие члены Комитета по делам Стражи считают это неплохой идеей, несмотря на сомнения, которые вы высказываете.
— Посмотри на меня. Как я тебе? Похож на труп?
— Нет, сэр.
— Значит, мой ответ — нет. Что еще?
Моркоу, едва поспевая за ним, порылся в набитой бумагами папке.
— В «Правде» пишут, что Борогравия вторглась в Гробдавию, — сообщил он.
— Это хорошо или нет? Честно говоря, вообще не помню, где эти страны находятся.
— Обе были раньше частью Темной империи, сэр. Это соседи Убервальда.
— А мы на чьей стороне?
— «Правда» утверждает, что мы должны поддержать маленькую Гробдавию и защитить ее от агрессора, сэр.
— Мне уже нравится Борогравия, — прорычал Ваймс. На прошлой неделе «Правда» напечатала особенно нелестную карикатуру на него самого. Но что еще хуже, Сибилла приобрела оригинал и поместила его в рамочку. — И что все это значит для нас?
— Вероятно, новых беженцев, сэр.
— О боги, у нас и так нет места! Почему все они едут сюда?
— Думаю, в поисках лучшей жизни, сэр.
— Лучшей жизни?! — воскликнул Ваймс. — Здесь?!
— Думаю, жизнь там, откуда они уезжают, еще хуже, сэр, — сказал Моркоу.
— О беженцах какого сорта речь?
— Ну, по большей части они люди, сэр.
— Ты имеешь в виду, что среди них больше людей или что каждый из них большей частью человек? — уточнил Ваймс. Прожив некоторое время в Анк-Морпорке, учишься правильно формулировать подобного рода вопросы.
— Э… Насколько мне удалось выяснить, кроме людей в тех местах обитает только один достаточно многочисленный вид — шлемазлы, сэр. Они живут в лесных чащах и отличаются густым волосяным покровом.
— Правда? Ладно, узнаем о них больше, когда они обратятся с просьбой принять своего представителя в Стражу, — кисло констатировал Ваймс. — Что-нибудь еще?
— Достаточно обнадеживающие новости, сэр, — с улыбкой произнес Моркоу. — Помните гумов? Уличную банду?
— Они опять чем-то отличились?
— Приняли в свои ряды первого тролля.
— Что? Но я думал, они бьют троллей! Что именно для этого они и собрались в банду!
— Очевидно, юному Кальциту тоже нравится бить троллей.
— И это хорошо?
— В некотором смысле, сэр. Полагаю, это шаг вперед.
— Имеешь в виду, ненависть объединяет?
— Думаю, да, сэр, — сказал Моркоу, перелистывая бумаги в папке. — Так, что еще у нас есть… Ах да, патрульная лодка снова потонула…
